Хорош деканами меряться
3 августа, 2021 2:34 пп
Альфред Кох, Игорь Свинаренко
Ольга Воронова поделилась
Татьяна Малкина:
Думала про Ясена Николаевича Засурского, читала некрологи и воспоминания, неожиданно много сердилась.
Сердилась и на панегирики от либералов в духе «российская журналистика осиротела», и на скорбные некрологи в тех сми, которые составляют безусловный позор российской журналистики. и на диалектичные прощания с «амбивалентным» деканом — в основном от людей, которые жили много позже расцвета этого декана.
на последних сердилась больше. Впрочем, последних — белотогих зумеров — среди отметившихся было исчезающе мало: они вообще, кажется, не очень заметили уход Засурского, который символичен лишь для нас, бумеров, натуры также уходящей.
Так что больше всего, как я внезапно осознала, я сердилась на довольно давний разговор с моим другом и коллегой (но он с факультета серьезного и лучше), с которым мы как-то говорили о конце профессии и речь зашла о Ясене. и я вспомнила, как Ясен однажды приволок к нам Аллена Гинзберга, который дал концерт для губной гармошки и голоса в ленинской аудитории, набитой нами до удушья. И друг мой мудрым циничным голосом заметил, что вообще-то Гинзберг завсегда был левак и лучший друг советского союза, так что нечем тут особо восторгаться.
Я тогда захотела дать ему в ухо, но не дала, а расстроилась. Гинзберг таки был левак и друг. Но не в этом дело.
а в том, что когда косматый и седоватый Гинзберг в 86, кажется, году сел тощей задницей на подиум этой самой ленинской аудитории, свесил свои маленькие ножки в драных джинсах-клеш и битых мартенсах, и задул в свою гармошку и заречитативил и потом вскочил и стал притоптывать и подпрыгивать, мы, сидевшие на головах друг у друга, были в восторге не просто как в цирке. а потому, что мы уже знали, кто такие битники, керуак и берроуз, мы читали американскую и английскую поэзию и литературу, а также немного истории, мы проходили разное от шекспира до уитмена, мы неплохо знали английский, мы умели быть шикарными без джинсов. во многом — благодрая Засурскому, который вообще всегда ходил в хорошем, наверное, но безнадежно мятом костюме и был похож на заблудившегося чиновника. или на у-януса, с растерянной улыбкой, спрашивающего, не беседовали ли вы с ним вчера.
Беседовали, да
Вчера же в этой же аудитории, например, страшная силиконовая старуха осипова с газовой косынкой на декольте (она, возможно, была моложе меня сегодняшней), похожая на миниатюрную восковую фигуру любови орловой, но с детским личиком, читала и читала бесконечную и суперобязательную историю кпсс. Не забуду-не прощу, помню все — от «как нам реорганизовать рабкрин» до «апрельских тезисов», плюс полная хронология съездов рсдрп и далее. имею собственный подробный конспект первого тома капитала (самая толстая общая тетрадь, выделения цветными карандашами). Осипову заваливать было нельзя, за завал истоии кпсс полагалось жесткое отчисление, а Осипова, наоборот, — садистически заваливала.
Засурский не давал нас отчислять.
А до Осиповой по месту Гинзберга, например, узким щегольским ботинком постукивал по подиуму ленинской аудитории молодой узкий профессор Евгений Прохоров — с предметом «тыр-пыр» — теория и практика партийной советской печати. за тыр-пыр автоматом не отчисляли, но прохоров гонял и требовал наизусть. все, кто не прогуливал тыр-пыр, просто спали сидя, под это нельзя было не спать, поверьте.
и вчера же с этой же кафедры страстно диким своим голосом кричал, краснея эльфовскими ушами, великий и ужасный Розенталь. Невозможная Кучборская произносила басом свое знаменитое тридцатисекундное «и стрела летит и вонзается ему в грудь. И качается. туда, сюда. туда, сюда» и взмахивала артритной птичьей лапой…
А рядом с ленинской трудилась в поте военная кафедра, там были устав и тактика (ящик с песком и все дела), военный перевод, пропаганда в стране вероятного противника, средства залистовывания территории, секретная тетрадь, прошитая, пронумерованная и осургученная, сдаваемая в секретный, прости господи, портфель.
зато на следующий день в ленинской Галина Андреевна Белая нарядно агитировала серебряным веком против советской власти.
И литературоведы позволяли себе не просто зауживать рукав, а вообще не ссылаться на постановления 28 съезда кпсс.
А внизу, под ленинской и коммунистической жила своей тайной жизнью телевизионная кафедра, где работали со студентами-комсомольцами и вовсе такие люди, которые непонятно почему там работали, а не на зоне, Голдовская та же, к примеру.
Их крышевал Засурский.
Нас крышевал Засурский
Мы платили ему просто работой по специальности. у кого как получалось. Никаких санкций за неуплату не было.
мне достались отличные годы — от мертвее мертвого 1984 до 1989, когда изменилось все.
А в любом другом вузе, готовящем бойцов идеологического фронта, на месте всех этих людей был один коллективный товарищ майор. как был, так и остался, став, разве что, еще тупее.
Просто там не было Засурского.
…
Альфред Кох:
Дорогие журналисты! Я понимаю, что вы считаете себя пупом Земли и с этим спорить бессмысленно. Я понимаю, что это понимание себя и своей профессии в вас заложил как раз недавно преставившийся господин Засурский.
И, соответственно, в этой картине мира сам господин Засурский видится вам Творцом всего тварного мира. И это тоже, разумеется, несомненно.
Наверное, он был хороший человек, ничего не могу сказать. Но когда вы в своей экзальтации начинаете уже помещать покойного где-то между Кантом и Махатмой Ганди, то, на всякий случай, имейте в виду, что не только на других факультетах МГУ, но и вообще в других вузах, были свои деканы.
И у физиков, и у математиков, и у программистов и у биологов. И все они были тоже достойные люди и мы, не имевшие счастья закончить факультет журналистики МГУ, тоже им признательны. Но оцениваем и себя и их труд немного трезвее вашего.
А в заключении спешу сообщить вам давно известную истину, что ваша профессия такое же «добро» как и проституция. И это вы тоже не забывайте. А то вишь как раздухарились: завтра (если вас не остановить) он уже и на Вильяма, нашего, Шекспира замахнется.
…
Игорь Свинаренко:
А точно, пусть все хвастают своими деканами! У кого больше фанатов — тот и выиграет Евровидение
Наш-то по пиару выигрывает сразу
Альфред Кох, Игорь Свинаренко
Ольга Воронова поделилась
Татьяна Малкина:
Думала про Ясена Николаевича Засурского, читала некрологи и воспоминания, неожиданно много сердилась.
Сердилась и на панегирики от либералов в духе «российская журналистика осиротела», и на скорбные некрологи в тех сми, которые составляют безусловный позор российской журналистики. и на диалектичные прощания с «амбивалентным» деканом — в основном от людей, которые жили много позже расцвета этого декана.
на последних сердилась больше. Впрочем, последних — белотогих зумеров — среди отметившихся было исчезающе мало: они вообще, кажется, не очень заметили уход Засурского, который символичен лишь для нас, бумеров, натуры также уходящей.
Так что больше всего, как я внезапно осознала, я сердилась на довольно давний разговор с моим другом и коллегой (но он с факультета серьезного и лучше), с которым мы как-то говорили о конце профессии и речь зашла о Ясене. и я вспомнила, как Ясен однажды приволок к нам Аллена Гинзберга, который дал концерт для губной гармошки и голоса в ленинской аудитории, набитой нами до удушья. И друг мой мудрым циничным голосом заметил, что вообще-то Гинзберг завсегда был левак и лучший друг советского союза, так что нечем тут особо восторгаться.
Я тогда захотела дать ему в ухо, но не дала, а расстроилась. Гинзберг таки был левак и друг. Но не в этом дело.
а в том, что когда косматый и седоватый Гинзберг в 86, кажется, году сел тощей задницей на подиум этой самой ленинской аудитории, свесил свои маленькие ножки в драных джинсах-клеш и битых мартенсах, и задул в свою гармошку и заречитативил и потом вскочил и стал притоптывать и подпрыгивать, мы, сидевшие на головах друг у друга, были в восторге не просто как в цирке. а потому, что мы уже знали, кто такие битники, керуак и берроуз, мы читали американскую и английскую поэзию и литературу, а также немного истории, мы проходили разное от шекспира до уитмена, мы неплохо знали английский, мы умели быть шикарными без джинсов. во многом — благодрая Засурскому, который вообще всегда ходил в хорошем, наверное, но безнадежно мятом костюме и был похож на заблудившегося чиновника. или на у-януса, с растерянной улыбкой, спрашивающего, не беседовали ли вы с ним вчера.
Беседовали, да
Вчера же в этой же аудитории, например, страшная силиконовая старуха осипова с газовой косынкой на декольте (она, возможно, была моложе меня сегодняшней), похожая на миниатюрную восковую фигуру любови орловой, но с детским личиком, читала и читала бесконечную и суперобязательную историю кпсс. Не забуду-не прощу, помню все — от «как нам реорганизовать рабкрин» до «апрельских тезисов», плюс полная хронология съездов рсдрп и далее. имею собственный подробный конспект первого тома капитала (самая толстая общая тетрадь, выделения цветными карандашами). Осипову заваливать было нельзя, за завал истоии кпсс полагалось жесткое отчисление, а Осипова, наоборот, — садистически заваливала.
Засурский не давал нас отчислять.
А до Осиповой по месту Гинзберга, например, узким щегольским ботинком постукивал по подиуму ленинской аудитории молодой узкий профессор Евгений Прохоров — с предметом «тыр-пыр» — теория и практика партийной советской печати. за тыр-пыр автоматом не отчисляли, но прохоров гонял и требовал наизусть. все, кто не прогуливал тыр-пыр, просто спали сидя, под это нельзя было не спать, поверьте.
и вчера же с этой же кафедры страстно диким своим голосом кричал, краснея эльфовскими ушами, великий и ужасный Розенталь. Невозможная Кучборская произносила басом свое знаменитое тридцатисекундное «и стрела летит и вонзается ему в грудь. И качается. туда, сюда. туда, сюда» и взмахивала артритной птичьей лапой…
А рядом с ленинской трудилась в поте военная кафедра, там были устав и тактика (ящик с песком и все дела), военный перевод, пропаганда в стране вероятного противника, средства залистовывания территории, секретная тетрадь, прошитая, пронумерованная и осургученная, сдаваемая в секретный, прости господи, портфель.
зато на следующий день в ленинской Галина Андреевна Белая нарядно агитировала серебряным веком против советской власти.
И литературоведы позволяли себе не просто зауживать рукав, а вообще не ссылаться на постановления 28 съезда кпсс.
А внизу, под ленинской и коммунистической жила своей тайной жизнью телевизионная кафедра, где работали со студентами-комсомольцами и вовсе такие люди, которые непонятно почему там работали, а не на зоне, Голдовская та же, к примеру.
Их крышевал Засурский.
Нас крышевал Засурский
Мы платили ему просто работой по специальности. у кого как получалось. Никаких санкций за неуплату не было.
мне достались отличные годы — от мертвее мертвого 1984 до 1989, когда изменилось все.
А в любом другом вузе, готовящем бойцов идеологического фронта, на месте всех этих людей был один коллективный товарищ майор. как был, так и остался, став, разве что, еще тупее.
Просто там не было Засурского.
…
Альфред Кох:
Дорогие журналисты! Я понимаю, что вы считаете себя пупом Земли и с этим спорить бессмысленно. Я понимаю, что это понимание себя и своей профессии в вас заложил как раз недавно преставившийся господин Засурский.
И, соответственно, в этой картине мира сам господин Засурский видится вам Творцом всего тварного мира. И это тоже, разумеется, несомненно.
Наверное, он был хороший человек, ничего не могу сказать. Но когда вы в своей экзальтации начинаете уже помещать покойного где-то между Кантом и Махатмой Ганди, то, на всякий случай, имейте в виду, что не только на других факультетах МГУ, но и вообще в других вузах, были свои деканы.
И у физиков, и у математиков, и у программистов и у биологов. И все они были тоже достойные люди и мы, не имевшие счастья закончить факультет журналистики МГУ, тоже им признательны. Но оцениваем и себя и их труд немного трезвее вашего.
А в заключении спешу сообщить вам давно известную истину, что ваша профессия такое же «добро» как и проституция. И это вы тоже не забывайте. А то вишь как раздухарились: завтра (если вас не остановить) он уже и на Вильяма, нашего, Шекспира замахнется.
…
Игорь Свинаренко:
А точно, пусть все хвастают своими деканами! У кого больше фанатов — тот и выиграет Евровидение
Наш-то по пиару выигрывает сразу