«Господи, как мало надо маленькому солдатику, чтобы пасть за Родину…»
27 февраля, 2020 9:42 дп
Евгений Шестаков
Евгений Шестаков:
Тревога, короче, техника из парка выходит, вой и ор, тридцать минут на выход из расположения, затем американский ядерный удар и здравствуй, мама, возвратился я не весь. Мы мотоциклетный взвод комендантской роты, регулировщики, вторая волна сперматозоидов дивизии, впереди нас только разведка и кончик синей стрелы на карте.
— Где этот старый пи…добол?! Где Ерасов?!
Нашего командира нет с нами. Его лечат от запоя на гауптической вахте, старший прапорщик Ерасов на километр пробега расходует литр водки, никто его не видел идущим прямо или с какой-то целью. Тревога. Война. Даже самый маленький полководец должен лично возглавить своих солдатиков и вести их в бой хоть тушкой, хоть чучелом.
— В любом виде! Быстро!
Его привозят быстро, с опущенными веками, без явного сознания, но рука беспокоится, что-то ищет, ему разводят и подают. «Поморин». Болгарская похмельная питьевая зубная паста для советских военнослужащих. Заносят в «фантомас», кладут на пол, самый страшный военный автобус в мире замыкает колонну мотоциклистов, мы успели, ушли из-под удара, а там хоть на лобке не расти. Кстати, да. Мы — это Тоцкое-4, тут когда-то маршал Жуков махнул платочком, е…ануло сорок килотонн, и сорок тысяч солдатиков пошли примерить на себя дозу. Кстати, да. От «Поморина» военнослужащий способен только сесть и открыть глаза, поэтому разделяемся. Мы на трехколесных конях вперед, «фантомас» с командиром вбок по деревне до магазина, пять утра, матка-яйка-сторож тук-тук, открывай, или я войду и возьму пузырь, или мы въедем и выжрем все. Кстати, да. Господи, как мало надо маленькому солдатику в очках и солдатику побольше в мотоциклетных очках, чтобы пасть за Родину на учениях. Мы отрегулировали дивизию, комдив с головного БТРа нам отдал честь, мы стояли ранним утром, утром и в самый полдень. Сорок шесть градусов жары, черная форма, степь, прямые лучи, он на «таблетке», гражданский милый добрый мужик. Вот вам по пиву, братишки, залейте, вы же уже кипите. Два пива в две горячие глотки. Обморок. Спасибо тебе, мужик, что не вернулся и не забрал автоматы. Сидеть бы нам до отмены рабства. А это еще долго, лет шесть.
Евгений Шестаков
Евгений Шестаков:
Тревога, короче, техника из парка выходит, вой и ор, тридцать минут на выход из расположения, затем американский ядерный удар и здравствуй, мама, возвратился я не весь. Мы мотоциклетный взвод комендантской роты, регулировщики, вторая волна сперматозоидов дивизии, впереди нас только разведка и кончик синей стрелы на карте.
— Где этот старый пи…добол?! Где Ерасов?!
Нашего командира нет с нами. Его лечат от запоя на гауптической вахте, старший прапорщик Ерасов на километр пробега расходует литр водки, никто его не видел идущим прямо или с какой-то целью. Тревога. Война. Даже самый маленький полководец должен лично возглавить своих солдатиков и вести их в бой хоть тушкой, хоть чучелом.
— В любом виде! Быстро!
Его привозят быстро, с опущенными веками, без явного сознания, но рука беспокоится, что-то ищет, ему разводят и подают. «Поморин». Болгарская похмельная питьевая зубная паста для советских военнослужащих. Заносят в «фантомас», кладут на пол, самый страшный военный автобус в мире замыкает колонну мотоциклистов, мы успели, ушли из-под удара, а там хоть на лобке не расти. Кстати, да. Мы — это Тоцкое-4, тут когда-то маршал Жуков махнул платочком, е…ануло сорок килотонн, и сорок тысяч солдатиков пошли примерить на себя дозу. Кстати, да. От «Поморина» военнослужащий способен только сесть и открыть глаза, поэтому разделяемся. Мы на трехколесных конях вперед, «фантомас» с командиром вбок по деревне до магазина, пять утра, матка-яйка-сторож тук-тук, открывай, или я войду и возьму пузырь, или мы въедем и выжрем все. Кстати, да. Господи, как мало надо маленькому солдатику в очках и солдатику побольше в мотоциклетных очках, чтобы пасть за Родину на учениях. Мы отрегулировали дивизию, комдив с головного БТРа нам отдал честь, мы стояли ранним утром, утром и в самый полдень. Сорок шесть градусов жары, черная форма, степь, прямые лучи, он на «таблетке», гражданский милый добрый мужик. Вот вам по пиву, братишки, залейте, вы же уже кипите. Два пива в две горячие глотки. Обморок. Спасибо тебе, мужик, что не вернулся и не забрал автоматы. Сидеть бы нам до отмены рабства. А это еще долго, лет шесть.