Гонение
5 декабря, 2017 10:25 дп
Олег Утицин
Олег Утицин:
Во времена сухого закона мы с Геннадичем вместе с ментами регулярно ездили в рейды по Московской области — самогонщиков ловить.
Ловили их, в принципе, так. Из МособлГУВД спускался некий план по поимке злодеев. Приказ доходил до «земли», там участковые ходили по дворам, принюхивались расспрашивали у бабок. Те, как правило, и сдавали своих соседок. Из принципа — или из соседского дома плохо пахло, или муж там бухлом затаривался.
Одно-два села за рейд — пять-семь протоколов, конфискованные фляги с брагой и бутылок десять самогона.
Все злостные самогонщики — старушки. Для них пузырь — жидкая валюта, мужикам заплатить, чтобы дрова покололи или покосили сена на зиму.
Мы тряслись в служебном автобусе по колдобинам. Во флягах плескалось и разливалось, дурман плавал по салону…
Но вдруг менты поймали не простого самогонщика. «Целый завод взяли, — говорят, — семьсот литров самогона изъяли и браги немерено…»
Этот «крупная рыба» работал водителем погрузчика в аэропорту Внуково, шикарной жизнью не отличался, наоборот, жил в своём селе затворником. Из дома его не воняло брагой, пьяным его не видели. И главное никто у него ничего не покупал. То есть, сам факт продажи зафиксировать не удалось.
Сдала мужика некая девица, которую он встретил в сельпо, где ничего спиртного не было, и предложил ей выпить на халяву. Она согласилась, натрескалась, вышла на улицу, пьяная попалась ментам и сдала благодетеля своего — «у него там столько самогона, весь дом заставлен…»
Крупная удача в борьбе с самогоноварением была налицо. Дело оставалось за малым, надо было доказать факты продажи и извлечение нетрудовых доходов.
Начали искать деньги у мужика. Денег нет. Перевернули весь дом. Ага!!! Подвал, оказывается, непростой, а трёхэтажный вглубь — а тама — точно что-то найдём!
Нашли. Ещё 800 литров самогона.
Денег нет.
Мужик не колется. Не продавал, говорит, и всё тут.
Следствие зашло в тупик.
Через неделю звонят мне из ГУВД: «Ага, говорят, нашли! Ну почти нашли! Соседи рассказали, что он ночами чего-то в огороде закапывал…»
Оперативники помчались в огород. И оттуда выкопали ещё тонну самогона.
Никаких денег.
Мужик жил один, напомню. Скромно жил. Питался только «аэрофлотовскими» обедами, недоеденными пассажирами. Зарплату почти всю тратил на сахар для браги.
Он объяснил потом, простым русским языком объяснил: «Когда ввели сухой закон, я начал гнать. Для себя. Мне на пенсию скоро, а её точно на выпивку не хватит. А так, в свободные от работы дни я литра полтора самогона выпиваю. Так что всё только для себя…»
Мужик вроде не больной, я прикинул, сколько он ещё проживёт и понял, что мало он гнал… Мало…
PS: Самогон, конечно, — противный. Но борьба с самогоноварением — гораздо противнее.
PPS: Музей российского самогоноварения находился в то время в Ярославле. И я там был, мёд-пиво пил…
Олег Утицин
Олег Утицин:
Во времена сухого закона мы с Геннадичем вместе с ментами регулярно ездили в рейды по Московской области — самогонщиков ловить.
Ловили их, в принципе, так. Из МособлГУВД спускался некий план по поимке злодеев. Приказ доходил до «земли», там участковые ходили по дворам, принюхивались расспрашивали у бабок. Те, как правило, и сдавали своих соседок. Из принципа — или из соседского дома плохо пахло, или муж там бухлом затаривался.
Одно-два села за рейд — пять-семь протоколов, конфискованные фляги с брагой и бутылок десять самогона.
Все злостные самогонщики — старушки. Для них пузырь — жидкая валюта, мужикам заплатить, чтобы дрова покололи или покосили сена на зиму.
Мы тряслись в служебном автобусе по колдобинам. Во флягах плескалось и разливалось, дурман плавал по салону…
Но вдруг менты поймали не простого самогонщика. «Целый завод взяли, — говорят, — семьсот литров самогона изъяли и браги немерено…»
Этот «крупная рыба» работал водителем погрузчика в аэропорту Внуково, шикарной жизнью не отличался, наоборот, жил в своём селе затворником. Из дома его не воняло брагой, пьяным его не видели. И главное никто у него ничего не покупал. То есть, сам факт продажи зафиксировать не удалось.
Сдала мужика некая девица, которую он встретил в сельпо, где ничего спиртного не было, и предложил ей выпить на халяву. Она согласилась, натрескалась, вышла на улицу, пьяная попалась ментам и сдала благодетеля своего — «у него там столько самогона, весь дом заставлен…»
Крупная удача в борьбе с самогоноварением была налицо. Дело оставалось за малым, надо было доказать факты продажи и извлечение нетрудовых доходов.
Начали искать деньги у мужика. Денег нет. Перевернули весь дом. Ага!!! Подвал, оказывается, непростой, а трёхэтажный вглубь — а тама — точно что-то найдём!
Нашли. Ещё 800 литров самогона.
Денег нет.
Мужик не колется. Не продавал, говорит, и всё тут.
Следствие зашло в тупик.
Через неделю звонят мне из ГУВД: «Ага, говорят, нашли! Ну почти нашли! Соседи рассказали, что он ночами чего-то в огороде закапывал…»
Оперативники помчались в огород. И оттуда выкопали ещё тонну самогона.
Никаких денег.
Мужик жил один, напомню. Скромно жил. Питался только «аэрофлотовскими» обедами, недоеденными пассажирами. Зарплату почти всю тратил на сахар для браги.
Он объяснил потом, простым русским языком объяснил: «Когда ввели сухой закон, я начал гнать. Для себя. Мне на пенсию скоро, а её точно на выпивку не хватит. А так, в свободные от работы дни я литра полтора самогона выпиваю. Так что всё только для себя…»
Мужик вроде не больной, я прикинул, сколько он ещё проживёт и понял, что мало он гнал… Мало…
PS: Самогон, конечно, — противный. Но борьба с самогоноварением — гораздо противнее.
PPS: Музей российского самогоноварения находился в то время в Ярославле. И я там был, мёд-пиво пил…