«Это не улыбка Культуры…»
3 марта, 2021 8:30 пп
Инна Сергеевна
Инна Сергеевна:
Бомоголов стоял в ночи перед зеркалом, рукоблудил на свой светлый лик и шептал: «Человек — прекрасное и опасное существо. Словно атомная энергия, он обладает и созидательной, и разрушительной силой. Современный Запад — преступник, прошедший химическую кастрацию и лоботомию. Отсюда эта застывшая на лице западного человека фальшивая улыбка доброжелательности и всеприятия. Это не улыбка Культуры. Это улыбка вырождения».
Анатольна согласно кивала и, как могла, посильно подбадривала маэстро. Внезапно… в дверь постучали.
Режиссер конвульсивно содрогнулся, он сразу все понял и с мольбой посмотрел на жену:
— Не выдавай меня, ма шер, молю. Не открывай им дверь.
Но было поздно. Дверь выломали. На пороге стояли они — Грета Тумберг с цепными псами, два русских гея-айтишника из Силиконовой долины, активисты, бодипозитивные модели, ребята из BLM и феминистки. Они отряхнули снег с военных кителей, убрали парабеллум и сухо резюмировали:
— Мы — новый этический рейх со своей идеологией — «новой этикой». Перед вами этический социализм. Квир-социализм.
Анатольна, прижав икону Путина к груди, закричала:
— Не отдадимся в руки квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов. Мы — иконы гламура, белая кость, голубая кровь, золотая молодежь нулевых, соль земли, законодатели мод и распорядители судеб, альфа и омега, а вы — говноеды, наш Нотердам сожгли.
Ребята выстрелили меланхолично режиссеру в руку и продолжили:
— Новый нетрадиционный тоталитаризм пошел дальше и хочет контролировать эмоции. Ограничение свободы эмоции отдельного человека — это революционная концепция нашего Нового этического рейха.
Где-то на небе… в отделе сценаристов судьбы стоял шум и крики. В бюро корректировки спорили до хрипоты. Высокий джентльмен в сером костюме громко парировал:
— Пааазвоольте, ну, это жестко, какая-то уж совсем нелепая и пошлая фантасмагория, возможно, самовлюбленный и душный манифест моего подопечного — вычурный и глупый, но такие развороты судьбы, как у сценаристов русских сериалов, это вообще — дно. За что вы руки то ему прострелили?
Сухощавая леди в очках, поправила прическу и безжалостно подбила итог:
— Хомосы под нашим присмотром живут по одной доктрине квантовой физики: наблюдатель создает наблюдаемое, о чем ‘эмоционально говорил и писал, чего боялся и всем своим скрытым бессознательным вожделел, то на физике родимой в своем тоннеле реальности и материализовал. В нашем отделе — все без сбоев, в какую картину мира веришь, ту и реализуешь. Хочет человек строить из своих комплексов и страхов свой ад, не мешай ему.
Инна Сергеевна
Инна Сергеевна:
Бомоголов стоял в ночи перед зеркалом, рукоблудил на свой светлый лик и шептал: «Человек — прекрасное и опасное существо. Словно атомная энергия, он обладает и созидательной, и разрушительной силой. Современный Запад — преступник, прошедший химическую кастрацию и лоботомию. Отсюда эта застывшая на лице западного человека фальшивая улыбка доброжелательности и всеприятия. Это не улыбка Культуры. Это улыбка вырождения».
Анатольна согласно кивала и, как могла, посильно подбадривала маэстро. Внезапно… в дверь постучали.
Режиссер конвульсивно содрогнулся, он сразу все понял и с мольбой посмотрел на жену:
— Не выдавай меня, ма шер, молю. Не открывай им дверь.
Но было поздно. Дверь выломали. На пороге стояли они — Грета Тумберг с цепными псами, два русских гея-айтишника из Силиконовой долины, активисты, бодипозитивные модели, ребята из BLM и феминистки. Они отряхнули снег с военных кителей, убрали парабеллум и сухо резюмировали:
— Мы — новый этический рейх со своей идеологией — «новой этикой». Перед вами этический социализм. Квир-социализм.
Анатольна, прижав икону Путина к груди, закричала:
— Не отдадимся в руки квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов. Мы — иконы гламура, белая кость, голубая кровь, золотая молодежь нулевых, соль земли, законодатели мод и распорядители судеб, альфа и омега, а вы — говноеды, наш Нотердам сожгли.
Ребята выстрелили меланхолично режиссеру в руку и продолжили:
— Новый нетрадиционный тоталитаризм пошел дальше и хочет контролировать эмоции. Ограничение свободы эмоции отдельного человека — это революционная концепция нашего Нового этического рейха.
Где-то на небе… в отделе сценаристов судьбы стоял шум и крики. В бюро корректировки спорили до хрипоты. Высокий джентльмен в сером костюме громко парировал:
— Пааазвоольте, ну, это жестко, какая-то уж совсем нелепая и пошлая фантасмагория, возможно, самовлюбленный и душный манифест моего подопечного — вычурный и глупый, но такие развороты судьбы, как у сценаристов русских сериалов, это вообще — дно. За что вы руки то ему прострелили?
Сухощавая леди в очках, поправила прическу и безжалостно подбила итог:
— Хомосы под нашим присмотром живут по одной доктрине квантовой физики: наблюдатель создает наблюдаемое, о чем ‘эмоционально говорил и писал, чего боялся и всем своим скрытым бессознательным вожделел, то на физике родимой в своем тоннеле реальности и материализовал. В нашем отделе — все без сбоев, в какую картину мира веришь, ту и реализуешь. Хочет человек строить из своих комплексов и страхов свой ад, не мешай ему.