«Это моя личная оптика»

Вообще, проект с ПАСЕ начался три года назад. Продвигали его представители антивоенного комитета. И с самого начала устами Волкова ФБК заявила, что это неинтересно, что у этого нет перспективы.

И они, собственно говоря, дистанцировались. То есть, надо сказать, что была проделана большая работа. Назначен докладчик по российской оппозиции. Был создан доклад. Этот доклад обсуждался на заседании ПАСЕ. В итоге этого доклада было описано четыре ключевые организации и какое-то количество еще, через запятую, разных активистских движений, на которые имеет смысл обращать внимание.

Из этих четырех организаций, понятно, две были, общественные. Это «Форум Свободная Россия» Каспарова и наш Антивоенный комитет. Общественные в том смысле, что никто из публичных людей не получает зарплаты там.

Для нас это не является источником существования. А является нашей ответственностью, что ли. То есть, той самой коллективной, индивидуальной ответственностью за то, что Российская Федерация начала агрессию против Украины.

И две организации Free Russia Foundation и ФБК — это такие некоммерческие организации, где люди, те, кто представляют организацию, они же являются сотрудниками, то есть получают зарплаты. Это тоже, кстати, было отмечено в докладе.

Надо сказать, что принят этот доклад был не то, чтобы гладко, существовала и влияла на многих украинская делегация, которая в принципе не хотела, чтобы то или иное представительство российской оппозиции присутствовало. Была достаточно большая работапроведена, с ними разговаривали, убеждали. И убедили в том, что в результате появилось четкое понимание, что в ПАСЕ могут присутствовать представители российской оппозиции только те, которые однозначно выступают в конфликте Кремля с Украиной на стороне Украины.

И для того, чтобы этот пункт имплементировать как некое обязательное правило, ПАСЕ, а не мы, приняли решение взять подписи, которые уже существуют, их существует около 15 тысяч, под Берлинской декларацией, как базу. Здесь очень важно, что они не хотели, чтобы люди, желая попасть в ПАСЕ, подписывали какой-то документ. Они хотели бы, чтобы люди, которые еще до того, как шла речь о ПАСЕ, публично заявили свою позицию.

И другого очевидного способа заявить позицию, как подписать Берлинскую декларацию, будем честны, на сегодня не существовало. И мы звали на Берлинскую встречу всех обсуждать текст, но ФБК демонстративно проигнорировало. И еще раз из уст Волкова звучало о том, что это бессмысленное, бесполезное дело, пусть люди занимаются, если им это так нравится. То есть ФБК не раз (и все это знают) говорила что никаких совместных действий с АК не будет.

Вторая линия моего рассказа – это Володя Кара-Мурза, который вышел из тюрьмы, и Женя, его жена, участвовала в большинстве мероприятий Антивоенного комитета. Он был членом Антивоенного комитета с самого начала. Когда он вышел, он, видимо, оценил сразу ситуацию, что существует, условно говоря, два лагеря, которые между собой, мягко говоря, находятся в ситуации недопонимания. И принял решение, что будущий лидер – это человек, который умеет договариваться и с одной, и с другой стороны. Это было принято в целом положительно, по-моему. Большинство признали, что так должно быть. Яшин тоже занимал такую позицию публично. На прошлом форуме антивоенного комитета он присутствовал, выступал. Мне даже говорил, почему ты не приехал, ты же член. У меня были свои обстоятельства. Ну, так или иначе, эта стратегия быть и там, и здесь, она не скрывалась. И какой-то баланс соблюдался. И мы с этим жили. То есть это была стратегия, политика осмысленная, осознанная, наверное, правильная.

В вопросе платформы в ПАСЕ Володя сразу занял активную позицию. И, безусловно, все понимали, что его участие очень важно в этой работе. Но он сразу сказал, что считает Берлинскую декларацию документом, аффилированным с Антивоенным комитетом и поэтому ему кажется, что это решение ПАСЕ не очевидное. Как минимум не очевидное.

Здесь тоже не было никаких у нас проблем. Мы заявили о том, что у нас разные взгляды на эту ситуацию, но при этом и Володя это понимал, и все понимали, что резолюция ПАСЕ уже принята, переголосовываться она, видимо, не будет, поэтому надо принимать это как должное. Но с другой стороны мы понимали, что то, что касается ФБК, то, скорее всего, они зацепившись за ситуацию с Берлинской декларацией попытаются процесс торпедировать.

И, собственно говоря, то, что первое напряжение, которое было это некая такая неожиданная информация, причем информация от Юлии Навальной о том, что мы встречались с президентом ПАСЕ в составе я, Яшин, Кара-Мурза. И нам что-то объяснили и предложили своих представителей и при этом никаких условий не ставилось. Все насторожились так как боялись что будут торпедировать процесс так как именно ФБК долго говорил до этого что бессмысленно, ненужно. А Волков дообъяснил, что Берлинская декларация -это бумажка. К сожалению Каспаров всерьез воспринял хвастовство Волкова. Пустую болтовню.

При этом всякий человек, который понимает, как устроена ПАСЕ знает, что не может президент ПАСЕ своим решением взять и отменить пункт в резолюции, которая принята Ассамблеей.

Я вам так скажу, что даже у нас в Антивоенном комитете, у нас там всего 23 человека, невозможно не проголосовав поменять в заявлении, в которых мы часто принимаем,букву никому, без того, чтобы не возобновить голосование.

И Гарри конечно, насторожился потому что стало понятно, что идет стратегия на торпедирование самого решения.Каким образом это будет сделано, например, с помощью переноса? Найти аргументы, по которым перенести принятие решения о платформе, а там как получится. Это очень опасный прецедент был бы. Во-первых, потому что нынешний президент ПАСЕ, который внес большой вклад в создание этой платформы уходит в конце января. Во-вторых, ситуация такая, что нет гарантий переголосования , особенно это касается украинской делегации. Более того, почувствовав в этих сомнениях,что отвергается Берлинская декларация, естественно, они будут уверены, что отвергается именно четкая позиция по Украине, и таким образом, будут против. А надо сказать, что сегодня ситуация такая, что так как Украина это страна, которая терпит агрессию, влияние ее депутатов на другие парламентские фракции очень велико. То есть фактически перенос означал бы похоронить идею. И да, действительно, люди, которые вложили в эту идею много сил были как минимум взволнованы. Но, кстати, это предположение потом подтвердилось, потому что выступление Милова на заседание в ПАСЕ, собственно говоря, было именно об этом, что давайте перенесем, у нас есть некие разногласия, поэтому давайте перенесем создание платформы на пару месяцев.

Я, конечно же, ни в коем случае не оправдываю тон, с которым Каспаров наехал буквально на Кара-Мурзу. Это недопустимо с моей точки зрения. Другой вопрос, что и вот такая кулуарная интрига, что ли, со спиной товарищей, она тоже, с моей точки зрения, недопустима.

То есть, понятно, что Володя, который до этого все-таки был как бы и там, и там, воспринимается нами как наш товарищ и знал всю подноготную, поэтому должен был понимать, что большие риски заключаются в том, чтобы впускать в процесс ФБК. Это не значит что не надо было делать, участие Юли важно, но хорошо было бы предупредить. Поэтому случилось то, что случилось. Я очень переживаю. В этот момент, когда Гарри начал свой спич, скажем так, мы говорили с Володей о новой ситуации в искусстве и достаточно увлечённо обсуждали эпоху метамодернизма, и мне казалась атмосфера как-то… В общем, атмосфера дружбы была… и мы даже не сразу поняли к кому он обращается.

Ну, так или иначе, мы имеем то, что имеем. И ситуация действительно была спасена самими ПАСЕ, потому что когда Милов от имени Free Russia Foundation заявил о том, что они считают необходимым перенос, то президент парламентской ассамблеи сказал, что нет, этого не может быть, что резолюцию приняли депутаты огромного количества стран, и она будет выполнена.

И он считает, что это последнее важное дело, которое он сделает перед тем, как снимет с себя полномочия. Очень важно, что при этом присутствовала и Петра, которая будет следующий президент, и она, в общем, фактически признала важность того, что происходит.

Надо сказать, что это действительно был исторический момент. И так ситуация как бы была спасена. Но, видимо, не совсем, потому что мы получили заявление Кара-Мурзы о том, что он выходит из Антивоенного комитета — это потеря. Но я хочу подытожить, что мы имеем в результате.

Первое. Платформа будет при ПАСЕ создана. Да, она будет представлять не всех россиян и даже не всех уехавших из России россиян. Она будет представлять только тех, кто занял четкую позицию в отношении агрессии России против Украины. Я знаю, что есть другие россияне, которые занимают другую позицию несмотря на то, что они антипутинские. Ну пусть они создают свою какую-то платформу, которая их представляет, для которых не все так однозначно.

Второе. До 5 января все могут подавать заявление на то, чтобы попасть в эту платформу. При том, что подаются списки от организаций, решения будут приниматься по отношению к людям конкретно, персонально. И я надеюсь и Володя Кара-Мурза и Яшин в списке будут. И тут я должен сказать, что на этом заседании появилось третье условие, которого не было в резолюции, что это должны быть известные люди, которые отвечают сами за себя, и что есть, ну после обжегшись, я не знаю, знаете вы или нет, проблему с белорусской делегацией, но обжегшись на ситуации с Белоруссией, они хотят, чтобы были только публичные люди, потому что, что публичный человек отвечает перед общественностью своей репутацией, и это для него гораздо важнее, чем что бы то ни было. Например корпоративная солидарность.

Мне, кстати, забавно, что в кулуарах после заседания сказали, что было бы странно, если бы европейский парламентарий поддался бы на аргументы сотрудника американской некоммерческой организации, имелся в виду Милова.

То есть, мы имеем вот этот третий пункт, известные личности, до 26 числа это будет сформировано, а дальше начнется процесс, и этот мы тоже проговаривали, ассоциаций. То есть, парламентская платформа начнет выстраивать отношения с общественными организациямиразными, деятельностные отношения в рамках собственной работы.

Третье. Да, мы имеем очередной, как говорят, срач в российской оппозиции и, наверно, еще какое-то количество людей отвернется от всех, скажет чума на оба ваших дома. То есть это потеря, безусловно, но, с моей точки зрения, если платформа докажет свою эффективность, то эту ситуацию мы восстановим.

И вот когда кто-то еще повторил тезис об отсутствии единства в российской делегации, то президент парламентской ассамблеи сказал, что он в составе греческой делегации сегодня работает вместе с человеком, который в свое время хотел его посадить. То есть ему не удалось, но он хотел его реально посадить. И что в парламентаризме такая ругань, обвинение друг друга во всем, чем угодно, это обычная практика. Ничего хорошего но случается постоянно, и особого внимания не обращают. И что, если вы хотите единства, то вам к Путину. И что, в демократических силах единства не бывает. Вот такой финал.

То есть я что хотел бы сказать, Лена, Что я согласен с тобой, что ситуация наша плохая И в первую очередь она, конечно, плохая, потому что война продолжается. Потому что на нас ответственность за эту войну. Плохая ситуация. Но вот то, что Антивоенный комитет ответственный за это, с этим я абсолютно не согласен.�

Легкие ответы на вопрос, кто виноват, мне кажется, надо отложить до лучших времен.