Если завтра война
14 марта, 2019 2:06 пп
Сергей Митрофанов
Уже в который раз обкатывается вопрос-недоумение: в чем смысл эскалации противостояния с Западом? Действительно ли путинский режим настроен на самоуничтожение в ядерной войне? Иначе говоря, какова цель тотальной милитаризации?
Вот А. Морозов (он очень активен в последнее время по части философского диггерства) недавно написал: «Сам по себе факт нарастания такого количества людей, вовлеченных в производство мифологии, имеющей исключительно военно-прикладное значение, свидетельствует о неизбежности войны. Поскольку природа так устроена, что когда какая-то популяция слишком размножается, то баланс достигается только за счет самоистребления. Не надо легкомысленно относиться к росту количества специалистов по геополитике в темпе «сегодня 10, завтра 100» — это верный симптом надвигающейся народной беды».
К этому безусловно верному замечанию можно прибавить и разрастание множества других общественных проявлений.
Пугание Дмитрия Киселева в эфире федерального канала ядерным пеплом, в который якобы превратятся не договорившиеся с Россией страны; циничный троллинг Путина (странный для православного) про то, что «они все сдохнут, а мы попадем в Рай»; организация юнармии, а следом за ней и еще каких-то патриотических отрядов на оборонных предприятиях; военизация интернета – чтобы мы могли в случае войны не дать врагу поломать нашу сеть. И наоборот, чтобы мы могли в случае войны отключить врага, переведя траффик на серверы Министерства обороны. Тогда на запросы об одежде будут вылезать одни сапоги и пилотки, а кроссовки «Адидас», например, не будут вылезать.
О зловредном проникновении милитаристской госпропаганды в простецкие мозги можно судить и по следующему эпизоду.
Два человека в Нижнем Новгороде перепились, и один зарезал другого, потому что этот другой не служил в армии. Может, конечно, главное в этом инциденте, что они просто пили некачественное дешевое питье под плохую закуску (как и я делаю иногда по бедности), но я имею право подумать, что навязываемая сверху милитаризация тоже причем.
А, с другой стороны, мы знаем, что капитал Путина в виолончелях Ралдугина, которые свободно гуляют по офшорам, и военный погранконтроль им как бы противопоказан. Еще чего доброго арестуют вашего Ралдугина, как Ленина в Кракове, и придется вывозить его в запломбированном вагоне вместе с виолончелями.
Как у Пескова и Лаврова, многие дети (если не все) высшего звена учатся, живут и работают в приличных местах и имеют счета в западных банках. Что же они будут бомбить собственный банк, собственных детей, собственные виллы? Как же тогда они видят разрешение устроенного ими же глобального противостояния? На днях Европарламент исключил Россию из списка стратегических партнеров (странно иметь партнером того, кто постоянно грозит вас разбомбить суперракетами, а Европу называет презрительно «гейропой») и Косачев признал: «И нам трудно быть стратегическими партнерами с теми, кто продолжает твердить об аннексии Крыма, участии России в войне на Востоке Украины». А как не твердить, ежели это правда? Вот и получается: и им трудно, и нам трудно, но какая и кому в этом польза?
Тем не менее, есть оптимисты, и они говорят: да это ж все… театр.
Реально России воевать с Западом нечем, не говоря уже про незачем. Милитаризация страшна только в телевизоре. Суперракета – это мультик. По цифрам – везде недобор, и с танками, и с ракетами. Опять же фактор атомной бомбы, этого великого миротворца. Атомные страны воевать друг с другом не будут ни в каком случае, ибо совершенно свихнувшихся безумцев, вроде Кургиняна и Третьякова, в реальной политике нет.
А вот зачем нам такой театр – вопрос интересный.
Есть версия, что его смысл в том, что валюты (а это эквивалент личной свободы постсоветского человека) на всех не хватает. Конвертируемость рубля – фиктивна. Дай экономике свободу, и она быстренько переориентируется на потребление с Запада, после чего валюта кончится, национальные производства закроются, все остановится, а мы превратимся в Венесуэлу.
И вот тогда некими кремлевскими мудрецами якобы были запущены страшилки с войной, ограничивающие потребности люмпен-простецов в валюте.
Если вас не пускают за границу (по причине ли секретности, или «национализируя элиту», или заботясь о вашей безопасности, чтобы вас не украли и не скушали злые ганнибалы лектеры), то иностранные деньги вам вроде бы и не очень нужны. Как средства накопления они тоже перестают работать, если нет свободного обмена, а государство пугает, что однажды все поменяет один к одному. И вы продолжаете ходить в валенках, расплачиваться рублями и жевать импортозамещенную капусту.
Санкции, так удачно принятые США, и контрсанкции, еще более удачно принятые правительством Медведева, естественно ограничили операции торговых сетей. Им тоже валюта становится без прежней надобности, ведь гамбургеры вполне возможно закупать в колхозе «Красный путь». Таким образом, режим как бы законсервировал себя в своей стагнации. Типа он и рад бы функционировать как нормальная западная страна, да Трамп и военное положение мешают.
Другие (оптимисты) идут еще дальше, предполагая, что де-факто сложилась Россия-1, где все пляшут и поют, и ездят на мерседесах, и Россия-2, где с утра до вечера корректируют показания водосчетчиков. А вот чтобы Россия-2 не заглядывалась на то, как живут в России-1, ей придумали постоянную подготовку к войне с западным врагом. В противогазе куда ж заглядываться.
Это интересная версия. Но она подразумевает наличие ЗАГОВОРА, ХИТРОГО ПЛАНА, ТАЙНОЙ ПОЛИТОЛОГИИ, которых тут попросту нет и быть не может, негде сформироваться — все-таки политические системы работают не по заговорщицким лекалам, а на самоощущениях коллективного общего. Трудно представить себе, что совещаются вместе Путин, Лавров и Шойгу и серьезно начинают планировать, как им закошмарить население. Все-таки такие совещания должны протоколироваться, и где-то это всегда остается. Значит, эти слова они между собой не говорят.
Хуже, если и Россия-1, Россия-2, и пацанское желание «не показать слабость, а то сомнут» — все это существует одновременно. И все нелепые разговоры про то, что «мы требуем себя равного места» (статья А. Жданова в июне 1939-го в «Правде» тоже называлась «Английское и французское правительства не хотят договора с Советским Союзом на основе равенства»), тоже отражение реального мироощущения правящего класса России.
Однако если бы государственные люди хоть немножко оставались госслужащими, то они бы признали, что инвестиции все же России нужны, равная она или неравная кому-то. И поэтому, по-хорошему, надо бы открутить назад все глупости, которые натворили, повиниться за своих чепиг, приступить к переговорам по Крыму, чтобы его всунуть в Украину обратно, и перезаключить договоры о сотрудничестве с Евросоюзом и США.
Однако несомненно и то, что эта «правильная политика» грозит тут же превратиться в проблему власти в России, в зеркальный Брестский мир, в то, кто останется на Олимпе в России, а кого осудят международным трибуналом. На это нынешняя элита пойти не в состоянии, у нее для этого нет ни смелости, ни ума. Она и вправду не хочет катастрофы, не хочет воевать, а хочет пить дайкири на яхтах, но она все равно будет двигаться, как бандерлоги, к катастрофе. Хочется верить, что эта катастрофа обойдется все же без войны.
Но вспомним, что и немцы в 37-м тоже не хотели воевать и прекрасно понимали, что большая война (даже и без чудо-оружия) их самих переработает в труху, всех этих славных генералов на парадах, все эти их кители, шарфики и кепи с кантом. А пришлось…
И таки их всех переработали в труху.
Сергей Митрофанов
Уже в который раз обкатывается вопрос-недоумение: в чем смысл эскалации противостояния с Западом? Действительно ли путинский режим настроен на самоуничтожение в ядерной войне? Иначе говоря, какова цель тотальной милитаризации?
Вот А. Морозов (он очень активен в последнее время по части философского диггерства) недавно написал: «Сам по себе факт нарастания такого количества людей, вовлеченных в производство мифологии, имеющей исключительно военно-прикладное значение, свидетельствует о неизбежности войны. Поскольку природа так устроена, что когда какая-то популяция слишком размножается, то баланс достигается только за счет самоистребления. Не надо легкомысленно относиться к росту количества специалистов по геополитике в темпе «сегодня 10, завтра 100» — это верный симптом надвигающейся народной беды».
К этому безусловно верному замечанию можно прибавить и разрастание множества других общественных проявлений.
Пугание Дмитрия Киселева в эфире федерального канала ядерным пеплом, в который якобы превратятся не договорившиеся с Россией страны; циничный троллинг Путина (странный для православного) про то, что «они все сдохнут, а мы попадем в Рай»; организация юнармии, а следом за ней и еще каких-то патриотических отрядов на оборонных предприятиях; военизация интернета – чтобы мы могли в случае войны не дать врагу поломать нашу сеть. И наоборот, чтобы мы могли в случае войны отключить врага, переведя траффик на серверы Министерства обороны. Тогда на запросы об одежде будут вылезать одни сапоги и пилотки, а кроссовки «Адидас», например, не будут вылезать.
О зловредном проникновении милитаристской госпропаганды в простецкие мозги можно судить и по следующему эпизоду.
Два человека в Нижнем Новгороде перепились, и один зарезал другого, потому что этот другой не служил в армии. Может, конечно, главное в этом инциденте, что они просто пили некачественное дешевое питье под плохую закуску (как и я делаю иногда по бедности), но я имею право подумать, что навязываемая сверху милитаризация тоже причем.
А, с другой стороны, мы знаем, что капитал Путина в виолончелях Ралдугина, которые свободно гуляют по офшорам, и военный погранконтроль им как бы противопоказан. Еще чего доброго арестуют вашего Ралдугина, как Ленина в Кракове, и придется вывозить его в запломбированном вагоне вместе с виолончелями.
Как у Пескова и Лаврова, многие дети (если не все) высшего звена учатся, живут и работают в приличных местах и имеют счета в западных банках. Что же они будут бомбить собственный банк, собственных детей, собственные виллы? Как же тогда они видят разрешение устроенного ими же глобального противостояния? На днях Европарламент исключил Россию из списка стратегических партнеров (странно иметь партнером того, кто постоянно грозит вас разбомбить суперракетами, а Европу называет презрительно «гейропой») и Косачев признал: «И нам трудно быть стратегическими партнерами с теми, кто продолжает твердить об аннексии Крыма, участии России в войне на Востоке Украины». А как не твердить, ежели это правда? Вот и получается: и им трудно, и нам трудно, но какая и кому в этом польза?
Тем не менее, есть оптимисты, и они говорят: да это ж все… театр.
Реально России воевать с Западом нечем, не говоря уже про незачем. Милитаризация страшна только в телевизоре. Суперракета – это мультик. По цифрам – везде недобор, и с танками, и с ракетами. Опять же фактор атомной бомбы, этого великого миротворца. Атомные страны воевать друг с другом не будут ни в каком случае, ибо совершенно свихнувшихся безумцев, вроде Кургиняна и Третьякова, в реальной политике нет.
А вот зачем нам такой театр – вопрос интересный.
Есть версия, что его смысл в том, что валюты (а это эквивалент личной свободы постсоветского человека) на всех не хватает. Конвертируемость рубля – фиктивна. Дай экономике свободу, и она быстренько переориентируется на потребление с Запада, после чего валюта кончится, национальные производства закроются, все остановится, а мы превратимся в Венесуэлу.
И вот тогда некими кремлевскими мудрецами якобы были запущены страшилки с войной, ограничивающие потребности люмпен-простецов в валюте.
Если вас не пускают за границу (по причине ли секретности, или «национализируя элиту», или заботясь о вашей безопасности, чтобы вас не украли и не скушали злые ганнибалы лектеры), то иностранные деньги вам вроде бы и не очень нужны. Как средства накопления они тоже перестают работать, если нет свободного обмена, а государство пугает, что однажды все поменяет один к одному. И вы продолжаете ходить в валенках, расплачиваться рублями и жевать импортозамещенную капусту.
Санкции, так удачно принятые США, и контрсанкции, еще более удачно принятые правительством Медведева, естественно ограничили операции торговых сетей. Им тоже валюта становится без прежней надобности, ведь гамбургеры вполне возможно закупать в колхозе «Красный путь». Таким образом, режим как бы законсервировал себя в своей стагнации. Типа он и рад бы функционировать как нормальная западная страна, да Трамп и военное положение мешают.
Другие (оптимисты) идут еще дальше, предполагая, что де-факто сложилась Россия-1, где все пляшут и поют, и ездят на мерседесах, и Россия-2, где с утра до вечера корректируют показания водосчетчиков. А вот чтобы Россия-2 не заглядывалась на то, как живут в России-1, ей придумали постоянную подготовку к войне с западным врагом. В противогазе куда ж заглядываться.
Это интересная версия. Но она подразумевает наличие ЗАГОВОРА, ХИТРОГО ПЛАНА, ТАЙНОЙ ПОЛИТОЛОГИИ, которых тут попросту нет и быть не может, негде сформироваться — все-таки политические системы работают не по заговорщицким лекалам, а на самоощущениях коллективного общего. Трудно представить себе, что совещаются вместе Путин, Лавров и Шойгу и серьезно начинают планировать, как им закошмарить население. Все-таки такие совещания должны протоколироваться, и где-то это всегда остается. Значит, эти слова они между собой не говорят.
Хуже, если и Россия-1, Россия-2, и пацанское желание «не показать слабость, а то сомнут» — все это существует одновременно. И все нелепые разговоры про то, что «мы требуем себя равного места» (статья А. Жданова в июне 1939-го в «Правде» тоже называлась «Английское и французское правительства не хотят договора с Советским Союзом на основе равенства»), тоже отражение реального мироощущения правящего класса России.
Однако если бы государственные люди хоть немножко оставались госслужащими, то они бы признали, что инвестиции все же России нужны, равная она или неравная кому-то. И поэтому, по-хорошему, надо бы открутить назад все глупости, которые натворили, повиниться за своих чепиг, приступить к переговорам по Крыму, чтобы его всунуть в Украину обратно, и перезаключить договоры о сотрудничестве с Евросоюзом и США.
Однако несомненно и то, что эта «правильная политика» грозит тут же превратиться в проблему власти в России, в зеркальный Брестский мир, в то, кто останется на Олимпе в России, а кого осудят международным трибуналом. На это нынешняя элита пойти не в состоянии, у нее для этого нет ни смелости, ни ума. Она и вправду не хочет катастрофы, не хочет воевать, а хочет пить дайкири на яхтах, но она все равно будет двигаться, как бандерлоги, к катастрофе. Хочется верить, что эта катастрофа обойдется все же без войны.
Но вспомним, что и немцы в 37-м тоже не хотели воевать и прекрасно понимали, что большая война (даже и без чудо-оружия) их самих переработает в труху, всех этих славных генералов на парадах, все эти их кители, шарфики и кепи с кантом. А пришлось…
И таки их всех переработали в труху.