«Если мне кто-то говорит, что Венеция плохо пахнет — я этого человека из своего списка вычеркиваю…»
17 ноября, 2019 6:37 дп
Игорь Свинаренко
Пока Венеция не утонула нах, где там можно бухать по простому? Где удобней трахаться на улице? Воняет ли вода в каналах? Похожа ли Венеция на Питер? Из книги «Выпимши», на которую можно подписаться по ссылке в 1-м каменте!
«Моя Венеция»
И вот как-то мы работали с Доктором по моей схеме, была моя очередь назначать масть. Prosecco, граппа – всё по пятерке. Villa Antinori почти даром, если сравнивать с Москвой. Колбаса – с виду прям наша, которая «по 2.20», что в переводе на итальянский означает mortadella. Слово за слово, короче говоря… И вот мы на кухне. Я по старой памяти расстилаю на столе газетку, но Доктор выкидывает ее в мусорное ведро:
—Я должен сделать все красиво. Пижонство – это моя жизнь! Куда ты торопишься? Мы разве спешим?
—Конечно! – отвечаю я с неоткупоренной бутылкой в одной руке и со стаканом в другой. — Товарищи, сами себя задерживаем!Мы же не знаем, сколько у нас осталось времени. Или ты знаешь?
Он пропускает мой вопрос мимо ушей.
Расставив посуду, будто для съемки натюрморта, Доктор откупоривает бутылку. Сперва делает ей обрезание специальным прибором. И удивляется:
—Некоторые «эстеты» сперва применяют штопор, а потом убирают пластиковые обрывки, и остается рваная херня.
—И кстати мы, «эстеты», правы! А не ты со своей красотой.
—Это почему же?
—А потому что при нашем методе вино быстрее начинает дышать, раскрываться! Идет декантирование.
—Ну, пара секунд ничего не решает.
—Как знать? Но даже если это секунды, то их лучше выигрывать, а не проигрывать.
Наконец мы за красиво накрытым кухонным столом все-таки выпили и даже закусили. Можно разговаривать.
—Да и вообще надо быть проще! – это говорю, конечно, я. — Мне нравятся повадки древних греков. У них было одно вино, один хлеб, один сыр, одни маслины — а не по 500 сортов всего, как сегодня. (Некстати вспомнилось – ein Volk, ein Land, ein Fuehrer. С сего вдруг? Возможно, оттого, что Греция с ее черными полковниками была за фашистов?) И олигархи, и простой пипл – ели и пили одно и тоже. В этом можно усмотреть некий смысл. Соборность, — кстати, куда это слово подевалось в РФ? А мы теперь типа умней античных мудрецов, с этой современной навороченной кухней возимся, просто жалко понтуемся.
—Я пробовал то их вино в Помпеях. Его восстановили. Рецепты остались. Так вот, пить его невозможно — дикая кислятина.
—Вот я как раз о том: люди пили, а были-то не дурней нас с тобой.
—Это верно…
—Ты много лет писал свою книгу про Венецию, — я выглянул в окно, там плыл по каналу vaporetto, а на том берегу мрачнела тюрьма. — Расскажи-ка про книжку коротко! Я-то знаю, что она роскошная, но как в этом пипл убедить? Издательство, видать, тоже этого боялось, стартовый тираж был, как это ни смешно, 1 000 экз. (Потом — допечатка за допечаткой.)
—Вот на русском — не считая путеводителей — есть три или четыре книги.
—Ну да, иногда кто-то кроме тебя осмеливается написать про Венецию. И ты вот сразу судишь – имеет автор моральное право писать о Венеции или нет. А как ты выносишь приговор?
—Ну ты загну-у-ул! Конечно, ты утрируешь. Это у нас был просто разговор такой уличный. В шутку в основном. Но, с другой стороны, для того, чтобы писать про Венецию, её надо хотя бы немножко чувствовать. Я не говорю даже про то, что её надо знать, узнать – это под силу простому человеку. Чтоб вникнуть в ее историю, живопись, литературу, — это ж нужно быть италоведом. И, конечно, хорошо знать итальянский!
—Не как мы, а даже еще лучше знать.
—Я думаю, что единственный русский, который знает итальянский и Венецию, и чувствует ее — это…
—Иосиф Бродский!
—Нет — Глеб Смирнов!
—Ну да, согласен, я сам снимаю перед ним шляпу. Он реально крут.
—Да. А что касается Бродского… Я много его читал, и интервью с ним, и его разговоры с Соломоном Волковым… Могу сказать, что Бродский — автор лучшего эссе, написанного на русском про Венецию. Он ее чувствовал по-своему безукоризненно. Это безумно тонко, интересно и прочее – но я не могу сказать с полной уверенностью, что Бродский знал этот город так, как его знает Смирнов. Потому что Глеб — настоящий искусствовед и посвятил Венеции жизнь, годы своего пребывания здесь. И он своей жизнью обручен с Венецией. На сто процентов! Что касается остальных – я про книжки Муратова и Перцева – это, безусловно, классные вещи. Ими тема, насколько я понимаю, исчерпана. Все остальные, те, кто берется писать про Венецию… написали путеводители. Автор одного из них, очень хорошего – Катя Деготь). Но — путеводители мы тут не берем во внимание, поскольку это справочники. А интересна не справочная информация, хочется же ухватить: что это за место такое? Кто-то пишет заметки, съездив в Венецию на неделю. Но это очень трудно читать, ведь за короткое время человек не успеет ничего понять. Вот, например, я слышал, как на «Серебряном дожде» выступал Александр Гордон, на мой взгляд, неглупый человек и образованный… Он сказал в эфире: «Не понимаю, почему все хвалят Венецию! Это же ужасный город». Так вот, он приехал сюда в жару, в августе… И сказал фразу, после которой я понял, что слушать дальше бессмысленно: «В каналах такая грязная вода, как же можно в них купаться!» Я выключил приемник. А ответить ему я мог бы так: «А как можно загорать на дорогах Москвы и Петербурга, лежа на разделительной? Там же воздух еще хуже! Хотя, казалось бы, постелил коврик, разложил фрукты – и загорай себе!» Но — вот Гордону пришло в голову, что в Венеции в канале кто-то купается. Это же дорога, проезжая часть! Очень много таких глупостей написано. В основном у людей представление о Венеции — как о городе туристическом, где никто не живет. Туристы судят о городе по Сан Марко и Риальто, где через толпу не протиснуться.
И еще есть одна вещь. Бродский в одном интервью сказал: «Если мне кто-то говорит, что Венеция плохо пахнет — я этого человека из своего списка вычеркиваю». Так максималистки! И я в предисловии к своей книге написал: «Если вас мучит вопрос, чем пахнет вода в Венеции — срочно поставьте эту книжку на место. Не надо вам ее читать, потому что она написана абсолютно не для вас. Вы по-другому устроены».
—Так как же она пахнет в итоге?
—Ты хочешь, чтоб я тебя из списка вычеркнул что ли?
—Эээ… — я начинаю выкручиваться, но он быстро перебивает:
—Хорошо, я отвечаю на твой вопрос!
И я, перебитый, перебиваю и его:
—Ты хочешь задушить свободу слова? Ну задуши ее, как ваш тут мавр задушил свою бледнолицую старушку!
Продолжение следует
…
На фото: действующие персонажи — автор ( в красном) в обнимку с доктором (Андрей Бильжо)
Игорь Свинаренко
Пока Венеция не утонула нах, где там можно бухать по простому? Где удобней трахаться на улице? Воняет ли вода в каналах? Похожа ли Венеция на Питер? Из книги «Выпимши», на которую можно подписаться по ссылке в 1-м каменте!
«Моя Венеция»
И вот как-то мы работали с Доктором по моей схеме, была моя очередь назначать масть. Prosecco, граппа – всё по пятерке. Villa Antinori почти даром, если сравнивать с Москвой. Колбаса – с виду прям наша, которая «по 2.20», что в переводе на итальянский означает mortadella. Слово за слово, короче говоря… И вот мы на кухне. Я по старой памяти расстилаю на столе газетку, но Доктор выкидывает ее в мусорное ведро:
—Я должен сделать все красиво. Пижонство – это моя жизнь! Куда ты торопишься? Мы разве спешим?
—Конечно! – отвечаю я с неоткупоренной бутылкой в одной руке и со стаканом в другой. — Товарищи, сами себя задерживаем!Мы же не знаем, сколько у нас осталось времени. Или ты знаешь?
Он пропускает мой вопрос мимо ушей.
Расставив посуду, будто для съемки натюрморта, Доктор откупоривает бутылку. Сперва делает ей обрезание специальным прибором. И удивляется:
—Некоторые «эстеты» сперва применяют штопор, а потом убирают пластиковые обрывки, и остается рваная херня.
—И кстати мы, «эстеты», правы! А не ты со своей красотой.
—Это почему же?
—А потому что при нашем методе вино быстрее начинает дышать, раскрываться! Идет декантирование.
—Ну, пара секунд ничего не решает.
—Как знать? Но даже если это секунды, то их лучше выигрывать, а не проигрывать.
Наконец мы за красиво накрытым кухонным столом все-таки выпили и даже закусили. Можно разговаривать.
—Да и вообще надо быть проще! – это говорю, конечно, я. — Мне нравятся повадки древних греков. У них было одно вино, один хлеб, один сыр, одни маслины — а не по 500 сортов всего, как сегодня. (Некстати вспомнилось – ein Volk, ein Land, ein Fuehrer. С сего вдруг? Возможно, оттого, что Греция с ее черными полковниками была за фашистов?) И олигархи, и простой пипл – ели и пили одно и тоже. В этом можно усмотреть некий смысл. Соборность, — кстати, куда это слово подевалось в РФ? А мы теперь типа умней античных мудрецов, с этой современной навороченной кухней возимся, просто жалко понтуемся.
—Я пробовал то их вино в Помпеях. Его восстановили. Рецепты остались. Так вот, пить его невозможно — дикая кислятина.
—Вот я как раз о том: люди пили, а были-то не дурней нас с тобой.
—Это верно…
—Ты много лет писал свою книгу про Венецию, — я выглянул в окно, там плыл по каналу vaporetto, а на том берегу мрачнела тюрьма. — Расскажи-ка про книжку коротко! Я-то знаю, что она роскошная, но как в этом пипл убедить? Издательство, видать, тоже этого боялось, стартовый тираж был, как это ни смешно, 1 000 экз. (Потом — допечатка за допечаткой.)
—Вот на русском — не считая путеводителей — есть три или четыре книги.
—Ну да, иногда кто-то кроме тебя осмеливается написать про Венецию. И ты вот сразу судишь – имеет автор моральное право писать о Венеции или нет. А как ты выносишь приговор?
—Ну ты загну-у-ул! Конечно, ты утрируешь. Это у нас был просто разговор такой уличный. В шутку в основном. Но, с другой стороны, для того, чтобы писать про Венецию, её надо хотя бы немножко чувствовать. Я не говорю даже про то, что её надо знать, узнать – это под силу простому человеку. Чтоб вникнуть в ее историю, живопись, литературу, — это ж нужно быть италоведом. И, конечно, хорошо знать итальянский!
—Не как мы, а даже еще лучше знать.
—Я думаю, что единственный русский, который знает итальянский и Венецию, и чувствует ее — это…
—Иосиф Бродский!
—Нет — Глеб Смирнов!
—Ну да, согласен, я сам снимаю перед ним шляпу. Он реально крут.
—Да. А что касается Бродского… Я много его читал, и интервью с ним, и его разговоры с Соломоном Волковым… Могу сказать, что Бродский — автор лучшего эссе, написанного на русском про Венецию. Он ее чувствовал по-своему безукоризненно. Это безумно тонко, интересно и прочее – но я не могу сказать с полной уверенностью, что Бродский знал этот город так, как его знает Смирнов. Потому что Глеб — настоящий искусствовед и посвятил Венеции жизнь, годы своего пребывания здесь. И он своей жизнью обручен с Венецией. На сто процентов! Что касается остальных – я про книжки Муратова и Перцева – это, безусловно, классные вещи. Ими тема, насколько я понимаю, исчерпана. Все остальные, те, кто берется писать про Венецию… написали путеводители. Автор одного из них, очень хорошего – Катя Деготь). Но — путеводители мы тут не берем во внимание, поскольку это справочники. А интересна не справочная информация, хочется же ухватить: что это за место такое? Кто-то пишет заметки, съездив в Венецию на неделю. Но это очень трудно читать, ведь за короткое время человек не успеет ничего понять. Вот, например, я слышал, как на «Серебряном дожде» выступал Александр Гордон, на мой взгляд, неглупый человек и образованный… Он сказал в эфире: «Не понимаю, почему все хвалят Венецию! Это же ужасный город». Так вот, он приехал сюда в жару, в августе… И сказал фразу, после которой я понял, что слушать дальше бессмысленно: «В каналах такая грязная вода, как же можно в них купаться!» Я выключил приемник. А ответить ему я мог бы так: «А как можно загорать на дорогах Москвы и Петербурга, лежа на разделительной? Там же воздух еще хуже! Хотя, казалось бы, постелил коврик, разложил фрукты – и загорай себе!» Но — вот Гордону пришло в голову, что в Венеции в канале кто-то купается. Это же дорога, проезжая часть! Очень много таких глупостей написано. В основном у людей представление о Венеции — как о городе туристическом, где никто не живет. Туристы судят о городе по Сан Марко и Риальто, где через толпу не протиснуться.
И еще есть одна вещь. Бродский в одном интервью сказал: «Если мне кто-то говорит, что Венеция плохо пахнет — я этого человека из своего списка вычеркиваю». Так максималистки! И я в предисловии к своей книге написал: «Если вас мучит вопрос, чем пахнет вода в Венеции — срочно поставьте эту книжку на место. Не надо вам ее читать, потому что она написана абсолютно не для вас. Вы по-другому устроены».
—Так как же она пахнет в итоге?
—Ты хочешь, чтоб я тебя из списка вычеркнул что ли?
—Эээ… — я начинаю выкручиваться, но он быстро перебивает:
—Хорошо, я отвечаю на твой вопрос!
И я, перебитый, перебиваю и его:
—Ты хочешь задушить свободу слова? Ну задуши ее, как ваш тут мавр задушил свою бледнолицую старушку!
Продолжение следует
…
На фото: действующие персонажи — автор ( в красном) в обнимку с доктором (Андрей Бильжо)