…Такая история была в мои годы, еще когда на вечернем учился, на первом курсе. Был у меня приятель Славка, работал киномехаником на журфаке. На третьем этаже, если подниматься с боковой лестницы, есть (была?) волшебная железная дверь. Мы с работы приезжали замотанные на вечерние пары, и девушки, начинающие журналистки, но перспективные, тоже. И надо было расслабиться. А Славка пускал же некоторых. Там были комнаты, и некоторые совсем не забитые проецирующей аппаратурой. И бухали мы там и еще чего-то такое, что положено студентам. А один раз не закрылись. Девушка ушла пописать в девичий туалет, тот, что у боковой лестницы, тот, в котором, по страшным слухам, повесилась одна студентка, оставив записку с обвинением в своем самоубийстве замдеканши факультета. И вот другая, живая еще девушка успешно писает в том страшном месте, а замдеканша предстает живьем пред нашими очами в сопровождении начкафедры партийной и советской литературы с научным вопросом: «Так, что здесь происходит?»

Музыка еще громкая была, наверное…

— Кто вы такие? — гремела дама.

— Да мы так, зашли с днем рожденья поздравить… — с таким лепетом начали прятать бутыли с портвейном и прочим по сумкам и ретироваться боком.

Славка сидел в нише неподалеку от волшебной двери и отрешенно курил. «Слава», — сказали мы ему…

Он отмахнулся, забил бычок каблуком ботинка и сказал коротко: «Все не допивайте, оставьте мне…»

Мы ушли в журфаковский дворик за основным фасадом и снимали нервное напряжение бульканьем из горла и теплыми объятьями. Слава появился часа через два и протянул руку. Вместо стакана ему дали целый «огнетушитель» (0,8 литра дешевого портвейна, если кто не помнит уже от пьянства). Славик припал к живительной влаге и повел свой сказ. Дословно не буду, но вкратце так:

Его повели к Засурскому, который тогда был деканом.

— Что произошло, Слава? — поинтересовался он.

— Моя вина, Ясен Николаевич, я не могу всего рассказывать при всех.

Ушли все. Остались двое.

— Кто эти люди, наши студенты?

— Я их не знаю.

— Как не знаешь?! Ты — материально ответственное лицо за аппаратуру на тыщи рублей, и устраиваешь пьянку в подведомственном тебе помещении с незнакомыми людьми?!

— Нет. Знаю, конечно… Но только по кличкам…

Ясен Николаевич превратился в изумленную паузу.

Слава ее заполнил: «Ну там, Лысый (хотя меня тогда еще никто так не звал), Козел, Кент… Они из другого мира, Ясен Николаевич. Не из нашего…»

— Я ничего не понимаю, — справедливо сказал декан.

И Слава начал рассказывать историю про девушку, которую он любил-любил, любил-любил, но пришло время исполнять и другой свой священный долг — в армии служить. И он же ушел туда, конечно, а она ждала-ждала-ждала, но тут ей стали мешать темные силы из «не нашего мира», которые, к тому же с кличками, которые к тому же начали учить ее пить портвейн и курить сигареты, а иногда и папиросы даже.

И она перестала писать ему в армию. И он думал, что она забыла его и вышла замуж за другого. И когда дембельнулся, выяснилось, что вот оно как все, и он решил вернуть ее обратно, «в нашу жизнь». Но на пути его встали люди «не нашего мира». И теперь у него с ними противостояние в борьбе за добро.

— Так давайте позвоним в милицию, Слава! — встревоженно сказал Ясен Николаевич.

— Не надо, Ясен Николаевич! — решительно отверг предложение Слава — Не надо! Я сам! Я сам должен вернуть ее…

— Но если что, ты можешь рассчитывать на нашу помощь… — сказал Ясен Николаевич в спину Славе, который решительно удалялся пить портвейн, описанный выше…

…Кстати. Слава и меня каждую неделю удивлял. Когда я приходил на факультет учиться, с какими-нибудь девушками знакомиться и с новыми знакомыми встречал Славу с его новой девушкой, Слава бодро восклицал: «Олег, ты придешь на нашу свадьбу на следующей неделе!» И обнимал невесту. Конечно, я обещал прийти, и даже пару раз сдуру своим новым знакомым девушкам вслух произнес запомнившиеся имена невест. Но имена и невесты у Славы менялись стремительно при каждой встрече. И потом я просто обещал прийти, и все тут. На ком бы он ни женился. А… он все равно не женился ни на ком.

А потом случилось вот то самое, что студентов отличает от студентов или не отличает. В просмотровом зале, под окошками кинопроекторов, установленных за волшебной Славкиной дверью, кто-то написал огромными буквами углем на бело-желтой стене: «Долой Лёньку Брежнева вместе с его бандой!»

Информация в СССР тогда распространялась скудно, а на журфаке тем более. О том, что там начал шерстить КГБ, мы узнали только от Славки, и про содержание надписи той самой. И о дознании узнали от него же. И при собеседованиях поминалось, что именно в этом зале крутились, как выяснило следствие, запрещенные мультики Хитрука («Остров», например), и тем более буржуазный «Добро пожаловать в мир неудачников!» (я его обожаю, один раз увидел и сфотографировал в память на всю жизнь, если найдется добрый человек, скинет ссылку — приглашу в Абхазию и достойно встречу). Следствие не интересовалось, как киномеханик, который показывает кино, находясь в будке, за стеной, может проникнуть сквозь стену и с обратной стороны аппаратной написать такую гадость про замечательную власть нашей страны!

А тут еще на допрос пришла замдеканша и припомнила Славке про банду, которая у него похитила девушку. И про что замдеканша, по идее, не должна была слышать из-за закрытой двери кабинета Засурского. Комитетчики совсем охренели и сказали так: «Ну, насчет банды мы не знаем, а Славку увольте на всякий случай…»

И Славка ушел с журфака на телевидение. А потом и с телевидения пропал.

Я сейчас думаю: вот студенты полы помыли. Вот Медведев сказал, что еще раз приедет…

Я бы на месте студентов еще раз помыл полы? Или бы построил баррикады, чтобы он не вошел?

Я вспомнил, что после вечернего перевелся не дневное и учился в одной группе с девушкой, которая потом счастливо связала судьбу свою с тем человеком, который тогда был за плечом замдеканши. И теперь она сама — целый декан целого факультета. В прессе мелькает… Профессор…

Подумал про добрую ссору и худой мир. Исхудавший такой. И увидел разгоряченных студентов на встрече номер 2, которые будут задавать вопросы про «Твиттер» и Ходорковского, про то, кто где сидит. И отеческую улыбку Медведева, который будет говорить про закон и первенство свободы, но после закона…

Нет. Я Славку люблю. С телевидения, мне рассказывали, он пропал так: его уже совсем там зауважали как профессионала. И отправили в командировку на юга.

Одного в качестве режиссера, автора, сценариста, оператора, с дорогостоящей аппаратурой и командировочными купюрами. Со всем этим он и пропал в той поездке…

Ну и правильно сделал, блин! А то журфак, журфак!!! Вот доделаю книгу — и покажу, что это такое)))