…«Весна-5» была без крышки, кассета удерживалась в положении двумя спичками и правильно согнутым гвоздём, ручку оторвали ещё тогда, когда Хутор бился с «тем краем». Девки лузгали семечки, пацаны курили «Приму». Через час должно было стемнеть, соответственно, можно было лезть по клубнику. А пока — чёртовы комары и культурная программа.
Завывания, доносившиеся из «Весны», прерывались шлепками и тихими возгласами «да когда ж они все передохнут, заразы!» Лики дев и морды пацанов украшались кровавыми отметинами и присохшими к ликам и мордам комарами. Слово lyrics на Хуторе никто не знал да никому и не надо было. Вместо lyrics говорили: «Слова спиши».
— Хто поёт?
— Как хто?! «Курские слепые»!
— А про шо?
— Ну как — про шо?! «…на колени склонилась девчонка, шо красивая чисто как роза была..»
— Слова спиши… Сука, хто тых комаров токо выдумал!
Коровы давно вернулись и разошлись по дворам, откуда теперь матери звенели подойниками. Два дембеля в немыслимых дембельских мундирах постоянно порывались что-то сказать, каждый раз врываясь в любую тему с одной и той же фразой: «А вот у нас в роте…»
Девки смотрели на дембелей с интересом. Оно и понятно: остальным ещё служить, жди их, письма им пиши, ни с кем не гуляй и в каждом письме доказывай, что ни с кем не гуляешь… А эти — вот они: вернулись, ждать не надо, бери тёплыми и сразу готовь подол, чтоб было в чём принести. Девки ласково лупили комаров на мордах у дембелей, а дембеля вытягивали морды под ласковые удары девок.
«Лишь на белой простыни — алое пятно…» — неожиданно прорезалось из «Весны». Девки вздыхали. Уже ржавые, но ещё крепкие цепи их хуторской невинности натягивались до предела. Кобели вздрагивали, заслышав как ультразвуком звенят эти цепи в в вечернем комарином мареве. Скорей бы уж горох поспел: когда горох поспеет, хрен кто найдёт влюблённых среди стеблей горохового поля.
— У тебе кров по всему уху. Дай-ка я стеру…
— Стери… Мене много где стереть можно.
«…дай коснуться запылавших губ, дай прижаться к девичьей груди…»
— Ну, вот шо вы сразу — лезть. Прими руки!
— Да то я случайно нахильнулся… Звиняюся.
Дембеля крепились: на поле можно, но так, чтоб прям сразу в подоле — это ещё подумать надо. Главное, и на поле-то не в первый вечер: придётся до того раз пять с ней в кино сходить, выпить пива, пока она там под «Зиту и Гиту» или «Мстителя» будет сопли ронять. Только потом её в горох или в баню загнать можно.
«…однажды, накурившись гашиша, зарезал девушку из Нагасаки…»
— С откудова девушку зарезал?..
— Я знаю? Вроде, с Кавасаки…
— Это шо?
— Ну, это как трактор такой…
— Трактористку, получается, зарезал?
— Сука, ну комары в корягу уже обнаглели!
Говорят, Маяковский, случайно услышав какую-то дворовую песню, потрясённо сказал своему спутнику: «Если б я умел писать такие стихи, то считал бы себя гением». Чёрт его знает, что он имел в виду..
Бледной луной озарило
Старый кладбищенский двор
Где над сырою могилой,
Убил сам себя прокурор
— Спиши слова…
— Ну, пойдём, ручку возьму и спишу.
— Ну, пошли тогда. Пиджак свой на меня надень.
— То китель.
— Ну, китель.
— Шо, комары замучили?
— Да не… Холодает шо-то…
— Так давай в баню, може? С утра топили…
— А слова?
— Да завтра слова. Пошли погрею.
— Ну, пошли, давай… Слышь-то, кто! Мы это… мамка будет звать — мы за ручкой пошли.