Что делать? Мысли о причинах несвободы
8 ноября, 2019 11:40 дп
Максим Кантор
На наших глазах рушится проект объединенной Европы.
Это не просто политический и не просто экономический проект.
Это была модель — не вполне совершенная, но, тем не менее работающая модель — общества Просвещения.
Ценности Просвещения были положены в основу законодательной базы проекта объединенной Европы.
Ценности Просвещения — это христианские ценности, укрепленные гуманистической доктриной и правовыми институтами.
Ценности Просвещения связаны с республиканской идеологией, даже в тех случаях, когда республиканская идеология существовала внутри монархических государств.
В конце концов, Дантовская идея всемирной монархии по сути своей республиканская — монархия, понятая как общее для всех законодательство — должна предохранять республиканские ценности от коррозии.
Модель Просвещения в масштабах объединенной Европы оказалась нестойкой.
Общее законодательство не устояло перед жаждой наживы.
Социализм свергали с исключительно глупой фантазий о том, что рынок создает демократию. Это абсолютный нонсенс.
Жадность убила Просвещение.
Постепенно центробежные силы (национализм, прежде всего; власть олигархии, выросшей на руинах социализма; новое классовое противостояние; отсутствие пролетариата внутри Европы и передача функции пролетариата — мусульманскому населению) расшатали законодательную базу — а вместе с законодательной базой зашатались моральные императивы Просвещения — гуманизм и христианство.
Демократия оказалась связана с рынком, а рынок не знает морали.
Сегодня понятие «христианско-демократическийсоюз», понятие основополагающее для послевоенной Европы — не более чем набор слов.
На наших глазах рушится великий проект; это не просто печально. Это очень опасно. Заменить эту модель может только фашизм.
Этот новый фашизм приходит на наших глазах и остановить его почти невозможно.
Фашизм есть анти-ренессансний вирус. Фашизм — это анти-Ренессанс и анти-Просвещение.
Чтобы остановить его, требуется вернуть веру в Ренессанс, в христианский гуманизм, в Канта.
Требуется осознать, что последние тридцать лет были деструктивными, а не конструктивными.
Мне крайне несимпатична сегодняшняя критика давно мертвой Советской власти, не потому что та была хороша, а потому что эта — абсолютно безопасная — критика удобна тем, что отвлекает от реальных — сегодняшних — больных — страшных проблем.
Больные чумой смеются над теми, кто умер от дизентерии. Злорадство понятно, но чуму злорадство не лечит.
Посмотрите на себя — вы вполне здоровы?
Просвещение убила жадность и олигархия; увы, даже чудовищный Сталин здесь ни при чем. Многие удивятся, но во времена Столетней и Тридцатилетней войны ни Маркса, ни Ленина еще не было, а людей убивали.
Ме все на пороге большой беды, каждый день беду приближает.
Свобода заключается не в том, чтобы пинать мертвого льва, а в том, чтобы защитить слабого соседа.
Если спасти проект Просвещения, дать новые силы Ренессансу — мы еще можем спасти Европу и с ней — самих себя.
Очень много времени истрачено впустую.
Помните, что Пастернака судили именно за пропаганду христианских и абстрактно-гуманистических ценностей.
Максим Кантор
На наших глазах рушится проект объединенной Европы.
Это не просто политический и не просто экономический проект.
Это была модель — не вполне совершенная, но, тем не менее работающая модель — общества Просвещения.
Ценности Просвещения были положены в основу законодательной базы проекта объединенной Европы.
Ценности Просвещения — это христианские ценности, укрепленные гуманистической доктриной и правовыми институтами.
Ценности Просвещения связаны с республиканской идеологией, даже в тех случаях, когда республиканская идеология существовала внутри монархических государств.
В конце концов, Дантовская идея всемирной монархии по сути своей республиканская — монархия, понятая как общее для всех законодательство — должна предохранять республиканские ценности от коррозии.
Модель Просвещения в масштабах объединенной Европы оказалась нестойкой.
Общее законодательство не устояло перед жаждой наживы.
Социализм свергали с исключительно глупой фантазий о том, что рынок создает демократию. Это абсолютный нонсенс.
Жадность убила Просвещение.
Постепенно центробежные силы (национализм, прежде всего; власть олигархии, выросшей на руинах социализма; новое классовое противостояние; отсутствие пролетариата внутри Европы и передача функции пролетариата — мусульманскому населению) расшатали законодательную базу — а вместе с законодательной базой зашатались моральные императивы Просвещения — гуманизм и христианство.
Демократия оказалась связана с рынком, а рынок не знает морали.
Сегодня понятие «христианско-демократическийсоюз», понятие основополагающее для послевоенной Европы — не более чем набор слов.
На наших глазах рушится великий проект; это не просто печально. Это очень опасно. Заменить эту модель может только фашизм.
Этот новый фашизм приходит на наших глазах и остановить его почти невозможно.
Фашизм есть анти-ренессансний вирус. Фашизм — это анти-Ренессанс и анти-Просвещение.
Чтобы остановить его, требуется вернуть веру в Ренессанс, в христианский гуманизм, в Канта.
Требуется осознать, что последние тридцать лет были деструктивными, а не конструктивными.
Мне крайне несимпатична сегодняшняя критика давно мертвой Советской власти, не потому что та была хороша, а потому что эта — абсолютно безопасная — критика удобна тем, что отвлекает от реальных — сегодняшних — больных — страшных проблем.
Больные чумой смеются над теми, кто умер от дизентерии. Злорадство понятно, но чуму злорадство не лечит.
Посмотрите на себя — вы вполне здоровы?
Просвещение убила жадность и олигархия; увы, даже чудовищный Сталин здесь ни при чем. Многие удивятся, но во времена Столетней и Тридцатилетней войны ни Маркса, ни Ленина еще не было, а людей убивали.
Ме все на пороге большой беды, каждый день беду приближает.
Свобода заключается не в том, чтобы пинать мертвого льва, а в том, чтобы защитить слабого соседа.
Если спасти проект Просвещения, дать новые силы Ренессансу — мы еще можем спасти Европу и с ней — самих себя.
Очень много времени истрачено впустую.
Помните, что Пастернака судили именно за пропаганду христианских и абстрактно-гуманистических ценностей.