«Чем должен заниматься идеальный российский мужчина? Например, Иван-Царевич?..»
6 сентября, 2021 8:50 дп
PHIL SUZEMKA
Phil Suzemka:
НЕ ВОПРОС…
— Мы с вами вроде и по-русски говорим, да на разных языках. Я вам про что толкую? Про смысл бытия! Для чего живет человек на земле? Скажите!
— Да как же так сразу? И потом – где живет?… Ежели у нас, в Смоленской губернии, это одно… А ежели в Тамбовской – другое…
— Нет! Сие невыносимо! – воскликнул Федяшев.
— Жениться тебе пора! – вздохнула Федосья Ивановна.
Григорий Горин. «Формула Любви»
Что такое герой? Вот для меня с детства герои — это космонавты, например. Во-первых, страшно лезть в ракету. Ракетная клаустрофобия, мне кажется, она ещё хуже подводнолодочной. К тому же, в подводной лодке захотел спать — лёг и спишь. А в ракете? Там же даже не присядешь! Где там сидеть-то?! — табуреток нет, летаешь всю дорогу. И часто — вниз головой.
В ракете, должно быть, страшно на взлёте и ещё хреновей на посадке. Потому что и там и там всё может (все могут!) взорваться, не включиться, не раскрыться, не закрыться. Мрак какой-то эти ракеты. Так что, космонавты — стопроцентные герои. Номер один. 100%. Высший сорт. ГОСТ.
…Потом пожарные. Эти тоже герои. Правда, если вниз головой летают, то хоть недолго и в каске. Но всё равно страшно. Тем более, огонь кругом. Конечно, герои!
Ещё герои — те, кто что-то делает для общего блага. Вот что, например, сделал я для общего блага? За что, скажем, Родина может быть мне благодарна? Ведь не за то, что я, допустим, не раскрыл военную тайну. Я её и так не знал.
И не за то, что, допустим, не стал мэром Нефтеюганска и, соответственно, ничего не украл. Я в этом Нефтеюганске ни разу не был. Я ж даже ни одного актива в офф-шор не увел. Где, блин, я, а где активы с офф-шорами!
За всю свою бессмысленную жизнь я:
— толком не развязал ни одной войны;
— ни одну не выиграл;
— не был участником инициативной фарисейской группы по распятию Христа (хотя, это, кажется, именно к моей Родине не относится);
— не подписывал письма против Солженицына (писать не умел ещё, так бы подписал, конечно, при моём-то отношении к Солженицыну!).
Да и вообще, всё, что я сделал серьёзного, так это создал комитет по восстановлению на прежнем месте бассейна «Москва». Правда, в нём, кроме меня, никого нету, да и то это мои частные дела с Патриархией. (Хорошо, между прочим, что хоть Патриархия не в курсе).
Опять-таки, нельзя же всерьёз утверждать, что общественнополезным было получение мною высшего образования! Как раз нет. Тут вообще много неясного. Пока я не стал студентом, я очень хорошо относился к Родине. Очень. Прямо даже любил. Родина это заметила, взяла и выучила меня на свои деньги.
Ну и что? — в результате обучения я стал относиться к Родине намного хуже. Причем, чем лучше учился, тем меньше уважал Родину. Вопрос: на хрена ж ей было меня учить при таких с моей стороны результатах?
Или армия. Каждый день целых два года Родина давала мне 20 граммов масла, а по воскресеньям — два яйца. Раз в неделю она мне меняла портянки.
Прапорщик Гамызюк говорил, что отдавая мне всё это добро, Родина недодаёт его каким-то неграм. Вы, к слову, встречали хоть одного негра в портянках? Нет? — правильно: все причитающиеся им портянки на меня пошли, а негры (я в Нью-Йорке видел), так и ходят, бедолаги, в белых носках.
Ну и? Отработал я такое хорошее ко мне отношение Родины и, в частности, её представителя — прапорщика Гамызюка? Нет! Масло, яйца и портянки казались мне слишком унизительной наградой, хотя, по здравому рассуждению, я и её-то не заслужил.
Поэтому, как ни крути, я героем точно быть не могу. Слишком хорошо себя знаю. Предать, скорее всего, могу. Причём — быстро и с радостью. Осталось проверить. Подобрать друга получше и на нём испытать. А вот совершить что-то хорошее — не могу. Даже для себя не в состоянии ничего хорошего сделать. Потому что лень.
(Такая черта, как лень, у меня, между прочим, развилась из-за высшего образования, чтоб вы знали. Вот заставь меня сейчас мешки кидать! — не пойду, вывернусь. И нагло заработаю денег в другом месте, вообще ни к чему не притрагиваясь. Научили на свою голову! Зачем это было делать и зря тратить деньги, не говоря уже про масло и портянки?…)
Люди горбатятся, зарабатывая кусок хлеба, а у меня из кармана докторская торчит! Не, не диссертация, конечно, — колбаса. Это я так… Образно, что ли…
Мои друзья в Брянских лесах тайно возят мясо из Украины в Россию, а потом такое же мясо везут из Россию в Украину. При этом они каким-то образом дважды получают прибавочную стоимость, хотя я видел, что мясо во всех машинах одно и то же.
Вот не знаю даже, что это за разновидность капитализма такая. Может, пацаны, в отличие от меня, все же дочитали Das Kapital? Они ж все только до восьмого класса доучились. То есть, времени на самообразование у них всяко больше было, чем у меня!
Это я к чему? — это я к тому, что Kapital не Kapital, а по ним в лесах стреляют и машины у них в дырках. Но при этом они всё равно не герои! Хотя, казалось бы, ведь хлопцы не просто Родине помогают, а ещё круче делают — они братские народы соединяют.
Я ж вместо того чтоб с таким же напряжением и риском трудиться под пулями, до того обнаглел, что прошёл почти 20 000 морских миль на разных тебе белоснежных яхтах по всяким там Карибам, блин, по Канарам всяким, да по Бермудам с Азорами…
Прошёл. Ни стрельбы, ни мешков. Но вот тут-то и выяснилось, что именно я, оказывается, — герой!
Я!!!
Сам, знаете, не поверил. Тем более, что мотивировка интересная. Если вы думаете, что это из-за штормов или из-за того, что меня ещё ни разу не уложила морская болезнь, или что пью много и без последствий — то вы вообще ни разу не попали! Всё гораздо серьёзней.
Я б, конечно, не стал ни о чем таком писать, но дело в том, что, по ходу дела, я уже Трижды Герой. Или Четырежды. Или Сто Раз. А при том, что я вовсе не собираюсь бросать дружбу с лодками, ситуация становится угрожающей. И вообще, я даже не подозревал, что если ты герой, то слава о тебе идёт, в общем-то, хреновая.
Сейчас всё станет понятно.
…После того, как мы вчетвером за 16 дней прошли под парусами от Канар до Кабо и потом до Барбадоса, мое возвращение в Москву вызвало ряд встреч с рассказами о переходе и о том, что такое вообще Океан.
И ладно, когда это были встречи с моим первым экипажем или другими людьми, знакомыми с морем! Тут-то как раз всё было нормально. Людей интересовали совершенно конкретные вещи: экипировка, навигация, опасности, работа и жизнь на борту и тому подобные нелепости из жизни моряка.
Но при первом же выпивании с теми, кто в море никогда не был, меня ошарашили одним вопросом:
— Фил, а скажи честно, вот как это: целых 16 дней в Океане без женщины?
Я прям-таки озадачился. Интересно, а где я её там возьму?! Нам их что, из подводных лодок выковыривать или с круизников по ночам красть? Да и первый лайнер мы только на Карибах встретили, а так — через весь Океан долгими атлантическими ночами как сычи плыли!
В общем, я не знал, что сказать. Чё-то промямлил. Глупости какие-то: типа, устаёшь сильно, вахты нести надо, с парусами работа, верёвки тянуть, вообще не до того… Детский лепет, одним словом. Не подготовился.
Это теперь я опытный и знаю, как проходят такие разговоры. Теперь я готов. И отвечать натренировался.
Схема тут всегда одна и та же. Во-первых, компания обязательно должна быть смешанной. Это главное условие. Иначе вопрос не зададут.
Во-вторых, тот, кто его задаёт, как правило уже пристроил свою руку на близ… (чуть не сказал «близлежащую»!) на близсидящую барышню. Ну, там, на плечо ей, на ладонь, на ещё чего… Дальше не знаю, дальше стол видеть мешает.
В-третьих, как уже было заявлено, я давно выработал ответ. На вопрос, как мы столько времени обходимся без женщин, я повадился говорить, что нам в каждом порту делают специальные уколы в попу, от которых — хорошо как нам, так и женщинам, которых мы не видим.
Но и это не важно. Мой ответ, оказывается, вообще никому не нужен. Потому, что как бы я ни ответил, дальше этот человек, скользя по барышне взглядом, с гнусной улыбкой Арамиса обязательно мягко скажет:
— Ты герой, Фил, я б так не смог… (вариант: «я б и полдня б не выдержал»)
Барышня при этом опускает ресницы и благодарно прижимается. Вы думаете, ко мне? На фиг ей ко мне прижиматься, если я, оказывается, такая чурка алебастровая! — к нему она прижимается…
А он, между прочим, за столом не один такой. И все, кто рядом, после его заявления обычно начинают сучить копытами, как прозевавшие старт кони, и тут же скачут вдогонку:
— Не, ну полдня ещё туда-сюда, конечно, но вот так, чтоб прям целый день… Мы б, Фил, так тоже не смогли, прости нас, конечно. Ты действительно, герой, дай-ка мы с тобой чокнемся!
Скажите, и что я теперь должен думать о нации? О себе — ладно: герой и герой, а вот чё у нас при таких раскладах с экономикой творится? Мне, конечно, из Океана не видно, но ощущение после этих разговоров такое, что страна вообще не работает! Из коек не высовывается! В театры не ходит, кино не смотрит, на самолетах не летает, в пробках не стоит.
О каком малом бизнесе может идти речь? Где и как коротает время средний класс? Весь этот офисный планктон в своих стеклянных аквариумах, он чем занят? Все, получается, воспаленные какие-то, все с утра до ночи друг на друга кидаются?
Ясно, что мне в Океане легко: меня там то ветерком обдует, то волной накроет. Но вот от сухопутных лично я теперь жду демографического бума. Уже который год жду. По идее, оно ж всё куда-то просачивается, там чё-то на что-то попадает, так почему я результатов не вижу? Где забитые роддома и спрос на акушерок? Не говоря о КВД…
А при этом, убей меня бог, сколько раз в Океан уходил, как ни вернусь — один и тот же вопрос! Мы выходили из шторма в Бискае, когда мне позвонил один из вопрошавших и радостно спросил:
— Всё геройствуешь, да?
«Пропало государство!» — вздрогнул я и мелко крестясь, сказал в трубку скверным скопческим голоском: «Храни вас Богородица…»
А, между прочим, у кого отдельно ни спроси, все утверждают, что работают как проклятые и света белого не видят. Так всё-таки работают или, всё-таки, — что? До вечера хотя бы дотягивают? Я чисто о репродуктивных слоях. Они ж не герои, они ж обычные люди. Это я в себе силу воли воспитал да плюс укол в попу помогает, а им-то каково?!
Сначала думал, что случайно так пару раз нарвался. Но вот уже сколько переходов завершено, я расту в глазах собеседников (ну, в смысле, падаю, разумеется), встречи множатся, а вопрос не меняется.
Волнуются люди, переживают за меня! Да и мне титул героя ни фига не легко дается. Я уже нервничаю, на меня в разговорах смотрят подозрительно — типа, уважаем, конечно, но, может, чё делать пора?.. Мы-то, сам видишь, полдня — и всё. Бегом на reload.
…А тут еще Барбара! Есть у меня такая итальянская знакомая. Очень хороший человек. Её бабушка гонит граппу и Барбара, добрая душа, нет-нет да и притаранит мне через границу от бабушки бутыль, заткнутую газетой Corriere Della Sera.
Вообще, Барби очень неплохо знает русский, но на Новый Год (то ли бабушка рецепт не соблюла, то ль, наоборот, добилась нужной рецептуры — понятия не имею), так вот, на Новый Год выхватываю я от Барбары смс-ку. За каким-то чёртом она решила написать её по-русски, хотя и ненашими буквами. Читайте:
— Phil, s novym godom! Skazhi kak u tebja stoit?
Тут-то я на уколотую попу и сел. Ответил, впрочем, осторожно:
— Normalno stoit, slava bogu, ne zhalujus
И что, вы думаете, я сразу в ответ получил?
— Rada za tebja, nadejus budet stojat luchshe chem ranshe!
В этом заявлении, помимо уже совершенно прямого оскорбления, был не менее прямой намёк на наши с ней старинные интимные отношения, в которых, как следует из лингвистического анализа текста, я показал себя далеко не с лучшей стороны.
Я чуть было не написал «tebe-to otkuda znat, dura takaja?!!», но что-то меня отвлекло.
И только наутро дошло, что Барбара просто так перевела на русский глагол stare. Он действительно означает «стоять». Но она-то имела в виду словосочетание Come stai? — «как у тебя дела» и пожелала, чтоб дела и дальше были не хуже.
Теперь я с неё за такие издевательства не только бабушкину граппу, но и дедушкину лимончеллу сдеру!
Впрочем, что взять с Барбары! Когда-то давно (когда я ещё не был герой) я дней десять учился в языковой школе под Римом. Перед утренними занятиями ничего вообще не пил, а перед вечерними заходил в кафе, где брал двойную граппу, двойной эспрессо с молоком и пиво (про неразвитость вкусов и отсутствие у меня базовой культуры я уже сообщал).
Так вот, не знаю, что это на меня находило, но каждый раз, вместо quanto le devo? («сколько я вам должен?»), я почему-то спрашивал come le devo? Это по-русски что-то вроде «ну и как расплачиваться-то будем?». И знаете, всегда, когда я это произносил, на меня почему-то начинали смотреть с неподдельным интересом.
…Сейчас на меня с интересом даже кот не смотрит.
Кот не знает, что я опять встречался с разными людьми и что меня опять обозвали герем. Зато он, сволочь, знает массу других подробностей из моей частной жизни, потому что коты хорошо видят в темноте. Мы с ним договорились, что он будет молчать, хотя вот ему-то точно известно, что я — самый заурядный человек.
Даже не буду свистеть про портовые бордели и про «девочек мамаши Люсьены». И не стану приписывать себе фраз, вроде «Жужу, детка, я оплатил всю ночь, ты ждала меня, крошка? Вот тебе горсть жемчуга из Сан-Доминго, поди купи нам рому и сладких весенних баккуротов!»
Нет, разумеется! Во-первых, я этого не говорил. Я вообще не так говорил. По крайней мере, про «сладкие весение баккуроты» — точно, не я! А, во-вторых, вы меня сперва поймайте на том Сан-Доминго! — я ж тоже не каждому в руки даюсь.
…Но рассуждая о природе героизма… Даже не так! — рассуждая о неприятии русским народом идеи героизма в любой её форме (даже в такой легкой, как моя), и в поисках национального идеала, я пришел к грустным выводам.
Вот чем должен заниматься идеальный российский мужчина? Например, Иван-Царевич? Правильно! Он вроде, идёт с Кощеем биться, а на самом деле это отмазка. Потому, что он там себе какую-нибудь Василису сразу выцепит и давай жениться. (Ну, «жениться» — это образно, потому, что сказки для детей писались).
И на Сером Волке он тётеньку по лесу туда-сюда катал. А если вообще беда и под рукой никого нет, так он пойдет на болото и там хоть на лягушке, но пару раз да женится. И ничего другого ему не надо.
Емеля на печке куда сразу поехал? — правильно, за царевной. Потому что невмоготу. С утра поймал щуку, а к обеду припекло.
Царь Салтан тот же: ему и продовольственную программу обещали такую, что она обеспечивала все христианские государства описываемого периода, и текстильную промышленность обязались поднять, а он? На что он повёлся-то из трех предложенных вариантов?
При этом, почему-то Илья-Муромец герой, а Иван-Царевич с Емелей — ни фига! Как почему? Да потому, что Илья сразу на битву ломанулся, а эти два красавца — исключительно по бабам. То есть, они нормальные, а он нет. Короче, он — как я.
Двое нас с Ильей осталось. Двое. Да плюс те четверо, что в тридцать седьмом на льдине полгода просидели.
Правда, у меня так долго ни на льдине высидеть, ни за Соловьём-Разбойником носиться не получается. Оттого и геройство мое, оно напускное. И держится недолго, как побелка под ливнем.
И никакими уколами ни в какую попу ничего не сделать. Потом, конечно, могу уже и день простоять, и ночь продержаться, и даже два дня бывало, но это уже не то. Блеска нет. Сияние уходит. Ореол теряется.
А, с другой стороны, я так подумал — а, может, и хрен с ним, с ореолом? В прямом смысле, хрен с ним! От Океана я уже никуда не денусь, потому, что понравилось встречаться на волнах с нормальными людьми. А на идиотские вопросы уже можно и не отвечать, наверное. Надоело. Поэтому, если дальше и буду героем, то так… лирическим, не больше.
Мне-то чего! Мне лишь бы нация жила. Мне чтоб станки хоть по часу в день крутились, чтоб нефть люди качали, не отбегая постоянно от вышки в сторону барака. Чтоб таксист никуда на полчаса не девался неожиданно.
И вот ещё эти надписи проклятые (теперь-то мне всё про них ясно!) — чтоб они ещё куда-то делись:
Ушла на базу
Технологический перерыв — 30 мин
Без доклада не входить
Закрыто на спецобслуживание
Не стучать
No comment
Офис переехал
Сайт на реконструкции
Fuck Bill Gates
Вот что тут скажешь! Это я им раньше верил, что «на базу». Знаю я теперь эту базу! Совсем народ обнаглел. Да и Гейтса жалко…
А для меня, наверное, номером один (который — 100%, который — ГОСТ) — по-прежнему будут космонавты. Ну и пожарные, конечно. Потому, что космонавты и пожарные — это очень сильно. Это по-настоящему.
***
…На рассвете кот смотрит на меня, я — на него.
— Нормально? — молча спрашивает кот.
— Ты же всю ночь там был, — так же молча говорю я.
— Ну, да — соглашается кот, встряхивая ухом. — На лодку-то скоро опять?
— Не знаю, — говорю я, — Как пойдёт. Присмотришь тут?
— Не вопрос… — беззвучно отвечает кот.
PHIL SUZEMKA
Phil Suzemka:
НЕ ВОПРОС…
— Мы с вами вроде и по-русски говорим, да на разных языках. Я вам про что толкую? Про смысл бытия! Для чего живет человек на земле? Скажите!
— Да как же так сразу? И потом – где живет?… Ежели у нас, в Смоленской губернии, это одно… А ежели в Тамбовской – другое…
— Нет! Сие невыносимо! – воскликнул Федяшев.
— Жениться тебе пора! – вздохнула Федосья Ивановна.
Григорий Горин. «Формула Любви»
Что такое герой? Вот для меня с детства герои — это космонавты, например. Во-первых, страшно лезть в ракету. Ракетная клаустрофобия, мне кажется, она ещё хуже подводнолодочной. К тому же, в подводной лодке захотел спать — лёг и спишь. А в ракете? Там же даже не присядешь! Где там сидеть-то?! — табуреток нет, летаешь всю дорогу. И часто — вниз головой.
В ракете, должно быть, страшно на взлёте и ещё хреновей на посадке. Потому что и там и там всё может (все могут!) взорваться, не включиться, не раскрыться, не закрыться. Мрак какой-то эти ракеты. Так что, космонавты — стопроцентные герои. Номер один. 100%. Высший сорт. ГОСТ.
…Потом пожарные. Эти тоже герои. Правда, если вниз головой летают, то хоть недолго и в каске. Но всё равно страшно. Тем более, огонь кругом. Конечно, герои!
Ещё герои — те, кто что-то делает для общего блага. Вот что, например, сделал я для общего блага? За что, скажем, Родина может быть мне благодарна? Ведь не за то, что я, допустим, не раскрыл военную тайну. Я её и так не знал.
И не за то, что, допустим, не стал мэром Нефтеюганска и, соответственно, ничего не украл. Я в этом Нефтеюганске ни разу не был. Я ж даже ни одного актива в офф-шор не увел. Где, блин, я, а где активы с офф-шорами!
За всю свою бессмысленную жизнь я:
— толком не развязал ни одной войны;
— ни одну не выиграл;
— не был участником инициативной фарисейской группы по распятию Христа (хотя, это, кажется, именно к моей Родине не относится);
— не подписывал письма против Солженицына (писать не умел ещё, так бы подписал, конечно, при моём-то отношении к Солженицыну!).
Да и вообще, всё, что я сделал серьёзного, так это создал комитет по восстановлению на прежнем месте бассейна «Москва». Правда, в нём, кроме меня, никого нету, да и то это мои частные дела с Патриархией. (Хорошо, между прочим, что хоть Патриархия не в курсе).
Опять-таки, нельзя же всерьёз утверждать, что общественнополезным было получение мною высшего образования! Как раз нет. Тут вообще много неясного. Пока я не стал студентом, я очень хорошо относился к Родине. Очень. Прямо даже любил. Родина это заметила, взяла и выучила меня на свои деньги.
Ну и что? — в результате обучения я стал относиться к Родине намного хуже. Причем, чем лучше учился, тем меньше уважал Родину. Вопрос: на хрена ж ей было меня учить при таких с моей стороны результатах?
Или армия. Каждый день целых два года Родина давала мне 20 граммов масла, а по воскресеньям — два яйца. Раз в неделю она мне меняла портянки.
Прапорщик Гамызюк говорил, что отдавая мне всё это добро, Родина недодаёт его каким-то неграм. Вы, к слову, встречали хоть одного негра в портянках? Нет? — правильно: все причитающиеся им портянки на меня пошли, а негры (я в Нью-Йорке видел), так и ходят, бедолаги, в белых носках.
Ну и? Отработал я такое хорошее ко мне отношение Родины и, в частности, её представителя — прапорщика Гамызюка? Нет! Масло, яйца и портянки казались мне слишком унизительной наградой, хотя, по здравому рассуждению, я и её-то не заслужил.
Поэтому, как ни крути, я героем точно быть не могу. Слишком хорошо себя знаю. Предать, скорее всего, могу. Причём — быстро и с радостью. Осталось проверить. Подобрать друга получше и на нём испытать. А вот совершить что-то хорошее — не могу. Даже для себя не в состоянии ничего хорошего сделать. Потому что лень.
(Такая черта, как лень, у меня, между прочим, развилась из-за высшего образования, чтоб вы знали. Вот заставь меня сейчас мешки кидать! — не пойду, вывернусь. И нагло заработаю денег в другом месте, вообще ни к чему не притрагиваясь. Научили на свою голову! Зачем это было делать и зря тратить деньги, не говоря уже про масло и портянки?…)
Люди горбатятся, зарабатывая кусок хлеба, а у меня из кармана докторская торчит! Не, не диссертация, конечно, — колбаса. Это я так… Образно, что ли…
Мои друзья в Брянских лесах тайно возят мясо из Украины в Россию, а потом такое же мясо везут из Россию в Украину. При этом они каким-то образом дважды получают прибавочную стоимость, хотя я видел, что мясо во всех машинах одно и то же.
Вот не знаю даже, что это за разновидность капитализма такая. Может, пацаны, в отличие от меня, все же дочитали Das Kapital? Они ж все только до восьмого класса доучились. То есть, времени на самообразование у них всяко больше было, чем у меня!
Это я к чему? — это я к тому, что Kapital не Kapital, а по ним в лесах стреляют и машины у них в дырках. Но при этом они всё равно не герои! Хотя, казалось бы, ведь хлопцы не просто Родине помогают, а ещё круче делают — они братские народы соединяют.
Я ж вместо того чтоб с таким же напряжением и риском трудиться под пулями, до того обнаглел, что прошёл почти 20 000 морских миль на разных тебе белоснежных яхтах по всяким там Карибам, блин, по Канарам всяким, да по Бермудам с Азорами…
Прошёл. Ни стрельбы, ни мешков. Но вот тут-то и выяснилось, что именно я, оказывается, — герой!
Я!!!
Сам, знаете, не поверил. Тем более, что мотивировка интересная. Если вы думаете, что это из-за штормов или из-за того, что меня ещё ни разу не уложила морская болезнь, или что пью много и без последствий — то вы вообще ни разу не попали! Всё гораздо серьёзней.
Я б, конечно, не стал ни о чем таком писать, но дело в том, что, по ходу дела, я уже Трижды Герой. Или Четырежды. Или Сто Раз. А при том, что я вовсе не собираюсь бросать дружбу с лодками, ситуация становится угрожающей. И вообще, я даже не подозревал, что если ты герой, то слава о тебе идёт, в общем-то, хреновая.
Сейчас всё станет понятно.
…После того, как мы вчетвером за 16 дней прошли под парусами от Канар до Кабо и потом до Барбадоса, мое возвращение в Москву вызвало ряд встреч с рассказами о переходе и о том, что такое вообще Океан.
И ладно, когда это были встречи с моим первым экипажем или другими людьми, знакомыми с морем! Тут-то как раз всё было нормально. Людей интересовали совершенно конкретные вещи: экипировка, навигация, опасности, работа и жизнь на борту и тому подобные нелепости из жизни моряка.
Но при первом же выпивании с теми, кто в море никогда не был, меня ошарашили одним вопросом:
— Фил, а скажи честно, вот как это: целых 16 дней в Океане без женщины?
Я прям-таки озадачился. Интересно, а где я её там возьму?! Нам их что, из подводных лодок выковыривать или с круизников по ночам красть? Да и первый лайнер мы только на Карибах встретили, а так — через весь Океан долгими атлантическими ночами как сычи плыли!
В общем, я не знал, что сказать. Чё-то промямлил. Глупости какие-то: типа, устаёшь сильно, вахты нести надо, с парусами работа, верёвки тянуть, вообще не до того… Детский лепет, одним словом. Не подготовился.
Это теперь я опытный и знаю, как проходят такие разговоры. Теперь я готов. И отвечать натренировался.
Схема тут всегда одна и та же. Во-первых, компания обязательно должна быть смешанной. Это главное условие. Иначе вопрос не зададут.
Во-вторых, тот, кто его задаёт, как правило уже пристроил свою руку на близ… (чуть не сказал «близлежащую»!) на близсидящую барышню. Ну, там, на плечо ей, на ладонь, на ещё чего… Дальше не знаю, дальше стол видеть мешает.
В-третьих, как уже было заявлено, я давно выработал ответ. На вопрос, как мы столько времени обходимся без женщин, я повадился говорить, что нам в каждом порту делают специальные уколы в попу, от которых — хорошо как нам, так и женщинам, которых мы не видим.
Но и это не важно. Мой ответ, оказывается, вообще никому не нужен. Потому, что как бы я ни ответил, дальше этот человек, скользя по барышне взглядом, с гнусной улыбкой Арамиса обязательно мягко скажет:
— Ты герой, Фил, я б так не смог… (вариант: «я б и полдня б не выдержал»)
Барышня при этом опускает ресницы и благодарно прижимается. Вы думаете, ко мне? На фиг ей ко мне прижиматься, если я, оказывается, такая чурка алебастровая! — к нему она прижимается…
А он, между прочим, за столом не один такой. И все, кто рядом, после его заявления обычно начинают сучить копытами, как прозевавшие старт кони, и тут же скачут вдогонку:
— Не, ну полдня ещё туда-сюда, конечно, но вот так, чтоб прям целый день… Мы б, Фил, так тоже не смогли, прости нас, конечно. Ты действительно, герой, дай-ка мы с тобой чокнемся!
Скажите, и что я теперь должен думать о нации? О себе — ладно: герой и герой, а вот чё у нас при таких раскладах с экономикой творится? Мне, конечно, из Океана не видно, но ощущение после этих разговоров такое, что страна вообще не работает! Из коек не высовывается! В театры не ходит, кино не смотрит, на самолетах не летает, в пробках не стоит.
О каком малом бизнесе может идти речь? Где и как коротает время средний класс? Весь этот офисный планктон в своих стеклянных аквариумах, он чем занят? Все, получается, воспаленные какие-то, все с утра до ночи друг на друга кидаются?
Ясно, что мне в Океане легко: меня там то ветерком обдует, то волной накроет. Но вот от сухопутных лично я теперь жду демографического бума. Уже который год жду. По идее, оно ж всё куда-то просачивается, там чё-то на что-то попадает, так почему я результатов не вижу? Где забитые роддома и спрос на акушерок? Не говоря о КВД…
А при этом, убей меня бог, сколько раз в Океан уходил, как ни вернусь — один и тот же вопрос! Мы выходили из шторма в Бискае, когда мне позвонил один из вопрошавших и радостно спросил:
— Всё геройствуешь, да?
«Пропало государство!» — вздрогнул я и мелко крестясь, сказал в трубку скверным скопческим голоском: «Храни вас Богородица…»
А, между прочим, у кого отдельно ни спроси, все утверждают, что работают как проклятые и света белого не видят. Так всё-таки работают или, всё-таки, — что? До вечера хотя бы дотягивают? Я чисто о репродуктивных слоях. Они ж не герои, они ж обычные люди. Это я в себе силу воли воспитал да плюс укол в попу помогает, а им-то каково?!
Сначала думал, что случайно так пару раз нарвался. Но вот уже сколько переходов завершено, я расту в глазах собеседников (ну, в смысле, падаю, разумеется), встречи множатся, а вопрос не меняется.
Волнуются люди, переживают за меня! Да и мне титул героя ни фига не легко дается. Я уже нервничаю, на меня в разговорах смотрят подозрительно — типа, уважаем, конечно, но, может, чё делать пора?.. Мы-то, сам видишь, полдня — и всё. Бегом на reload.
…А тут еще Барбара! Есть у меня такая итальянская знакомая. Очень хороший человек. Её бабушка гонит граппу и Барбара, добрая душа, нет-нет да и притаранит мне через границу от бабушки бутыль, заткнутую газетой Corriere Della Sera.
Вообще, Барби очень неплохо знает русский, но на Новый Год (то ли бабушка рецепт не соблюла, то ль, наоборот, добилась нужной рецептуры — понятия не имею), так вот, на Новый Год выхватываю я от Барбары смс-ку. За каким-то чёртом она решила написать её по-русски, хотя и ненашими буквами. Читайте:
— Phil, s novym godom! Skazhi kak u tebja stoit?
Тут-то я на уколотую попу и сел. Ответил, впрочем, осторожно:
— Normalno stoit, slava bogu, ne zhalujus
И что, вы думаете, я сразу в ответ получил?
— Rada za tebja, nadejus budet stojat luchshe chem ranshe!
В этом заявлении, помимо уже совершенно прямого оскорбления, был не менее прямой намёк на наши с ней старинные интимные отношения, в которых, как следует из лингвистического анализа текста, я показал себя далеко не с лучшей стороны.
Я чуть было не написал «tebe-to otkuda znat, dura takaja?!!», но что-то меня отвлекло.
И только наутро дошло, что Барбара просто так перевела на русский глагол stare. Он действительно означает «стоять». Но она-то имела в виду словосочетание Come stai? — «как у тебя дела» и пожелала, чтоб дела и дальше были не хуже.
Теперь я с неё за такие издевательства не только бабушкину граппу, но и дедушкину лимончеллу сдеру!
Впрочем, что взять с Барбары! Когда-то давно (когда я ещё не был герой) я дней десять учился в языковой школе под Римом. Перед утренними занятиями ничего вообще не пил, а перед вечерними заходил в кафе, где брал двойную граппу, двойной эспрессо с молоком и пиво (про неразвитость вкусов и отсутствие у меня базовой культуры я уже сообщал).
Так вот, не знаю, что это на меня находило, но каждый раз, вместо quanto le devo? («сколько я вам должен?»), я почему-то спрашивал come le devo? Это по-русски что-то вроде «ну и как расплачиваться-то будем?». И знаете, всегда, когда я это произносил, на меня почему-то начинали смотреть с неподдельным интересом.
…Сейчас на меня с интересом даже кот не смотрит.
Кот не знает, что я опять встречался с разными людьми и что меня опять обозвали герем. Зато он, сволочь, знает массу других подробностей из моей частной жизни, потому что коты хорошо видят в темноте. Мы с ним договорились, что он будет молчать, хотя вот ему-то точно известно, что я — самый заурядный человек.
Даже не буду свистеть про портовые бордели и про «девочек мамаши Люсьены». И не стану приписывать себе фраз, вроде «Жужу, детка, я оплатил всю ночь, ты ждала меня, крошка? Вот тебе горсть жемчуга из Сан-Доминго, поди купи нам рому и сладких весенних баккуротов!»
Нет, разумеется! Во-первых, я этого не говорил. Я вообще не так говорил. По крайней мере, про «сладкие весение баккуроты» — точно, не я! А, во-вторых, вы меня сперва поймайте на том Сан-Доминго! — я ж тоже не каждому в руки даюсь.
…Но рассуждая о природе героизма… Даже не так! — рассуждая о неприятии русским народом идеи героизма в любой её форме (даже в такой легкой, как моя), и в поисках национального идеала, я пришел к грустным выводам.
Вот чем должен заниматься идеальный российский мужчина? Например, Иван-Царевич? Правильно! Он вроде, идёт с Кощеем биться, а на самом деле это отмазка. Потому, что он там себе какую-нибудь Василису сразу выцепит и давай жениться. (Ну, «жениться» — это образно, потому, что сказки для детей писались).
И на Сером Волке он тётеньку по лесу туда-сюда катал. А если вообще беда и под рукой никого нет, так он пойдет на болото и там хоть на лягушке, но пару раз да женится. И ничего другого ему не надо.
Емеля на печке куда сразу поехал? — правильно, за царевной. Потому что невмоготу. С утра поймал щуку, а к обеду припекло.
Царь Салтан тот же: ему и продовольственную программу обещали такую, что она обеспечивала все христианские государства описываемого периода, и текстильную промышленность обязались поднять, а он? На что он повёлся-то из трех предложенных вариантов?
При этом, почему-то Илья-Муромец герой, а Иван-Царевич с Емелей — ни фига! Как почему? Да потому, что Илья сразу на битву ломанулся, а эти два красавца — исключительно по бабам. То есть, они нормальные, а он нет. Короче, он — как я.
Двое нас с Ильей осталось. Двое. Да плюс те четверо, что в тридцать седьмом на льдине полгода просидели.
Правда, у меня так долго ни на льдине высидеть, ни за Соловьём-Разбойником носиться не получается. Оттого и геройство мое, оно напускное. И держится недолго, как побелка под ливнем.
И никакими уколами ни в какую попу ничего не сделать. Потом, конечно, могу уже и день простоять, и ночь продержаться, и даже два дня бывало, но это уже не то. Блеска нет. Сияние уходит. Ореол теряется.
А, с другой стороны, я так подумал — а, может, и хрен с ним, с ореолом? В прямом смысле, хрен с ним! От Океана я уже никуда не денусь, потому, что понравилось встречаться на волнах с нормальными людьми. А на идиотские вопросы уже можно и не отвечать, наверное. Надоело. Поэтому, если дальше и буду героем, то так… лирическим, не больше.
Мне-то чего! Мне лишь бы нация жила. Мне чтоб станки хоть по часу в день крутились, чтоб нефть люди качали, не отбегая постоянно от вышки в сторону барака. Чтоб таксист никуда на полчаса не девался неожиданно.
И вот ещё эти надписи проклятые (теперь-то мне всё про них ясно!) — чтоб они ещё куда-то делись:
Ушла на базу
Технологический перерыв — 30 мин
Без доклада не входить
Закрыто на спецобслуживание
Не стучать
No comment
Офис переехал
Сайт на реконструкции
Fuck Bill Gates
Вот что тут скажешь! Это я им раньше верил, что «на базу». Знаю я теперь эту базу! Совсем народ обнаглел. Да и Гейтса жалко…
А для меня, наверное, номером один (который — 100%, который — ГОСТ) — по-прежнему будут космонавты. Ну и пожарные, конечно. Потому, что космонавты и пожарные — это очень сильно. Это по-настоящему.
…На рассвете кот смотрит на меня, я — на него.
— Нормально? — молча спрашивает кот.
— Ты же всю ночь там был, — так же молча говорю я.
— Ну, да — соглашается кот, встряхивая ухом. — На лодку-то скоро опять?
— Не знаю, — говорю я, — Как пойдёт. Присмотришь тут?
— Не вопрос… — беззвучно отвечает кот.