Чехов. Продолжение
28 мая, 2019 10:12 дп
Лев Новожёнов
Лев Новожёнов
———
Чехов как драматург уже виден в ранних коротких рассказах, написанных на потребу, ради заработка; надо было кормить многочисленную семью из братьев, сестры, отца и матери.
«Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца».
Это из рассказа «Толстый и тонкий». У Чехова везде расставлены короткие и очень точные ремарки: режиссёрам, экранизирующим Чехова, просто ничего придумывать не надо: всё зримо, объёмно, выпукло.
Этот сын мелкого лавочника, бегающего от долгов, и полуграмотной матери, из глухой провинции, знал то, чем до сих живут авангардисты всех видов и мастей.
Единственное, чем Чехов не владел, — это романной формой. Самое большое его произведение — это «Степь», коротенькая повестушка. Не владел? А, может, и не хотел.
Ведь это же он сказал, и теперь повторяют в миллионный раз, повторяют и редко следуют, что словам должно быть тесно, а мыслям просторно.
Вся русская жизнь, все её боль и гнев, и её незадачливость выражена хотя бы в последних словах рассказ «Злоумышленник»:
«Нас три брата, — бормочет Денис, когда два дюжих солдата берут и ведут его из камеры.- Брат за брата не ответчик… Кузьма не платит, а ты, Денис, отвечай… Судьи! Помер покойник барин-генерал, царство небесное, а то показал бы он вам, судьям… Надо судить умеючи, не зря… Хоть и высеки, но чтоб за дело, по совести…»
Написано совсем ещё юным человеком. А сколько такого разбросано по всему Чехову. Многие считают, что они читали Чехова. Откройте его, вглядитесь повнимательнее, и вы увидите, что это совершенно новый писатель
Лев Новожёнов
Лев Новожёнов
———
Чехов как драматург уже виден в ранних коротких рассказах, написанных на потребу, ради заработка; надо было кормить многочисленную семью из братьев, сестры, отца и матери.
«Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца».
Это из рассказа «Толстый и тонкий». У Чехова везде расставлены короткие и очень точные ремарки: режиссёрам, экранизирующим Чехова, просто ничего придумывать не надо: всё зримо, объёмно, выпукло.
Этот сын мелкого лавочника, бегающего от долгов, и полуграмотной матери, из глухой провинции, знал то, чем до сих живут авангардисты всех видов и мастей.
Единственное, чем Чехов не владел, — это романной формой. Самое большое его произведение — это «Степь», коротенькая повестушка. Не владел? А, может, и не хотел.
Ведь это же он сказал, и теперь повторяют в миллионный раз, повторяют и редко следуют, что словам должно быть тесно, а мыслям просторно.
Вся русская жизнь, все её боль и гнев, и её незадачливость выражена хотя бы в последних словах рассказ «Злоумышленник»:
«Нас три брата, — бормочет Денис, когда два дюжих солдата берут и ведут его из камеры.- Брат за брата не ответчик… Кузьма не платит, а ты, Денис, отвечай… Судьи! Помер покойник барин-генерал, царство небесное, а то показал бы он вам, судьям… Надо судить умеючи, не зря… Хоть и высеки, но чтоб за дело, по совести…»
Написано совсем ещё юным человеком. А сколько такого разбросано по всему Чехову. Многие считают, что они читали Чехова. Откройте его, вглядитесь повнимательнее, и вы увидите, что это совершенно новый писатель