Евгений Шестаков: Потеря обонянивания — это самое крошечное, что может произойтись. Ковид штука страшная, это как метиловый стекломой выпить, мне ничего, а их обоих загнутых понесут. Поэтому армия на улицах, медсанбаты, облавы, приманки — все должно быть включено и пойти на пользу. А то сидят они, лапти веером, фатализм, одна […]

Сердце старого солдата сжимается, когда я вижу это оружие. Кто прятался с ним за шторой, тот знает, что такое трепет и шок в лоб с четырех шагов. Батюшка мой, когда мне было шесть лет, женился во второй раз. На юной храброй красавице, не побоявшейся выйти за сторублевого инженера с двумя […]

Евгений Шестаков: Жизнь в Советском Союзе была безрадостна и трудна. Миллионы угрюмых людей в валяных брюках и кирзовых юбках каждый день чуть свет вставали натощак к конвейеру снаряжать патронами магазины. Тихие покорные дети сидели в детских садах в вольерах и ждали, когда воспитатели бросят жребий, кого, а главное, кем сегодня […]

Евгений Шестаков: Ленин — это были крупные деньги, двадцать пять рублей с сиреневым лицом, можно было купить ботинки, приходишь в магазин, идешь к любой полке, они стоят. Вам приходилось забирать сирот из детского дома? Вот то же самое, но за деньги. Эти ботинки делали раздраженные люди для беззаботных, которым все […]

Евгений Шестаков: Чык-чырык. Если кто-то думал, что летать безопасней, чем ползать через кусты, то нет. Его сперва посадят, потом посадят. Большой вопрос ведь, кому больней, когда я вас дубинками по спине или когда вы мне плакатами в душу, и если уж пришло время плакать, то никаких других занятий для вас […]

Евгений Шестаков: Мой папа был шахматист, теннисист, лыжник и гиревик. Крестился 24 кг гирей, в другой руке держал для равновесия партбилет. Исчеркал всю Кемеровскую область лыжней, пытался приохотить меня, в ужасе я сбежал в музшколу, где два года трясся от страха перед спортом и от ненависти к пианино. В теннис […]