Яков Миркин: Есть странная особенность у русских — в эмиграции во 2-3 поколении они растворяются, ассимилируются. Александр Вертинский: «Всего во Франции русских было, вероятно, тысяч двести – триста. В Париже нас было тысяч восемьдесят… Через какой-нибудь год мы уже считали себя настоящими парижанами. Мы говорили по-французски, знали все, что творится […]

Владимир Осечкин с Ириной Осечкиной: Это Мама моя, любимая и родная. Родина моя самая настоящая. Где она, там и моё сердце. Мама родилась в далёком 1958-ом, усатого уже не застала, но видела всё остальное. С 18 лет лечит людей, кардиолог, потом заведующая приемного отделения кардиоцентра в Самаре, куда привозят реанимации […]

Igor Brodsky поделился Евгений Шестаков: — Шо там, мамо? — Та утро, сынку. — А-а… А яке воно, мамо, утро? — Та яке ж… Та так себе… Утро як утро. Як вечер. Тильки батько твой не з роботы, а на роботу. — А-а… А у мене що, батько е? — […]

Igor Brodsky поделился Валерий Зеленогорский: Онлайн-роман «Мудянск и его обитатели» Болтконскому танцевать с проститутками было неинтересно, он после очередного неудачного брака замкнул уста и не желал тратить свою жизнь на проститутку под своей крышей. После неудачного опыта моногамии, он твердо решил, что брак — разновидность древнейшего промысла, и разница состоит […]

Евгения Лещинская: Если ехать от моста Голден Гейт по Линкольн бульвару вдоль океана, то в солнечный день можно увидеть пикник на обочине. Старик приезжает сюда ближе к закату на велосипеде. Один. Снимает с багажника сумку с бутылью вина и незатейливой снедью. Ставит на парапет. Садится на лавочку и наблюдает за […]

Elena A. Chaplygina: Это мой деда Димитрий зимой на даче. Когда дедуле было 14 лет один добрый человек шепнул его старшему брату, что вся их родная деревенька под Киевом решила съесть его, нашего дедулю, так как у него родителей нет и он самый младший в семье и не нужен. Старший […]