«Будь разумным, требуй невозможного»
9 апреля, 2019 12:31 пп
Seva Novgorodsev
Малколм Макларен (умер 8 апреля 2010 г.), крестный отец британского панка, несомненно, заложил несколько идей в буйные головушки музыкального люмпен-пролетариата.
Макларен знаком был с движением ситуационистов, которые появились среди левых интеллектуалов Франции, и движение это расцвело во время студенческих волнений 1968 года. Ведущие ситуационисты — писатели Гай де Бор и Рауль Ваненгейм — утверждали, что капитализм свел человеческие отношения до уровня деловых трансакций, а все многообразие жизни — к простому зрелищу.
Одно из любимых анархических действ Макларена было: нарядиться Дедом Морозом, в компании единомышленников, таких же Дедов Морозов, появиться в большом универсальном магазине, снимать с полок игрушки и дарить их проходящим детям.
Счастливые детишки совсем было уже несли подарки домой, но у дверей их останавливали детективы: простите, а вы заплатили? Слезы, плач, хаос. Эта операция получила кодовое название «shopping scheme» и выражение вошло потом в строку песни «Секс Пистолз» ‘Your future dream is a shopping scheme’.
С ситуационистами французскими я в одном согласен: они утверждали, что скверная архитектура убивает душу человека. Мы знаем по собственному опыту — такая архитектура случается, когда хотят построить числом поболее ценою подешевле, и когда коллективное полностью доминирует над личным. Отсюда и лозунги ситуационистов, позаимствованные Маклареном для своих подопечных, например: «Believe in the ruins» («Верь в развалины») или «Будь разумным, требуй невозможного».
Есть извечная дилемма, что лучше – притворная вежливость или искреннее хамство. На работе или в семье предпочтительнее первое, а в искусстве – второе. Притворяться в искусстве нельзя, там надо быть искренним. Неважно искренним кем – искусству разное требуется. В том числе иногда и шпана, но только настоящая.
Это понимал менеджер «Секс Пистолз», прозорливый Малькольм Макларен, когда приглашал дебильного молодого человека Джона Ритчи в группу играть на басу. Имя ему поменяли на Сид Вишес – «Сид Зловещий», на концерте его усилитель ставили на нулевую громкость, поскольку из за кулис играл другой, нормальный музыкант, но уж зато по части неподдельности и первородства Сид всем давал очки вперед.
Такого панка изображать невозможно, им надо быть. Надо родиться в неблагополучной семье у матери одиночки, которая потом бы стала наркоманкой и сидела бы на героине, надо учиться из рук вон плохо и ненавидеть весь белый свет, надо иметь острый язык и поливать всех и вся постоянно. Короче, Сид стал героем и звездой.
На голову был слаб и вскоре пошел по материнским стопам. Компанию ему составила отпетая подруга, Нэнси Спанджен, воображавшая себя этакой Йоко Оно от панка. В начале 79-го, получив от Малькольма десять тысяч долларов отпускных наличными Сид и Нэнси отправились в Нью Йорк где поселились в знаменитой исторически-литературной гостинице Челси.
Развели в номере сущий свинарник, как положено. После кайфа наступал отходняк, тогда дрались. Нэнси гордилась своей мускулатурой: «Я, — говорила она — Сида не раз на руках домой приносила, а ему меня даже не поднять!» Сид порой пускал в ход тяжеленную бас гитару. Нэнси подарила ему красивый бандитский ножик с ягуаром, гравированным на ручке. Этим ножом Сид и пырнул ее в живот и убил.
Его взяли, но напористый Малькольм Макларен выбил у фирмы «Верджин» 50 тысяч долларов и освободил Сида под залог. На свободу его не отпустили, а отправили на принудительное лечение. Вернулся он 1-го февраля в радостном настроении, тут же собрал друзей и нагероинился по полной. Огранизм его такой дозы не выдержал и к утру 2-го февраля Сид был найден на полу, носом вверх, мертвый.
Сида кремировали, урну с прахом повезли на родину, в Англию, в Лондон. В лондонском аэропорту Хитроу неуклюжий курьер уронил урну, прах рассыпался около всасывающей решетки вентиляции и его мгновенно засосало в трубы.
Внутрь этих труб никто годами не лазит, так что в каждом кубическом сантиметре вдыхаемого пассажирами воздуха есть частичка Сида Вишеса. Кто летал через Хитроу, тот знает.
Анархия, мать порядка.
PS Еще при жизни Макларена я беседовал с его помощником, молодым музыкантом иудейского происхождения. «Судя по фамилии, Малкольм шотландец?» — спросил я. «No, — ответил помощник, — he is pure kosher!»
Seva Novgorodsev
Малколм Макларен (умер 8 апреля 2010 г.), крестный отец британского панка, несомненно, заложил несколько идей в буйные головушки музыкального люмпен-пролетариата.
Макларен знаком был с движением ситуационистов, которые появились среди левых интеллектуалов Франции, и движение это расцвело во время студенческих волнений 1968 года. Ведущие ситуационисты — писатели Гай де Бор и Рауль Ваненгейм — утверждали, что капитализм свел человеческие отношения до уровня деловых трансакций, а все многообразие жизни — к простому зрелищу.
Одно из любимых анархических действ Макларена было: нарядиться Дедом Морозом, в компании единомышленников, таких же Дедов Морозов, появиться в большом универсальном магазине, снимать с полок игрушки и дарить их проходящим детям.
Счастливые детишки совсем было уже несли подарки домой, но у дверей их останавливали детективы: простите, а вы заплатили? Слезы, плач, хаос. Эта операция получила кодовое название «shopping scheme» и выражение вошло потом в строку песни «Секс Пистолз» ‘Your future dream is a shopping scheme’.
С ситуационистами французскими я в одном согласен: они утверждали, что скверная архитектура убивает душу человека. Мы знаем по собственному опыту — такая архитектура случается, когда хотят построить числом поболее ценою подешевле, и когда коллективное полностью доминирует над личным. Отсюда и лозунги ситуационистов, позаимствованные Маклареном для своих подопечных, например: «Believe in the ruins» («Верь в развалины») или «Будь разумным, требуй невозможного».
Есть извечная дилемма, что лучше – притворная вежливость или искреннее хамство. На работе или в семье предпочтительнее первое, а в искусстве – второе. Притворяться в искусстве нельзя, там надо быть искренним. Неважно искренним кем – искусству разное требуется. В том числе иногда и шпана, но только настоящая.
Это понимал менеджер «Секс Пистолз», прозорливый Малькольм Макларен, когда приглашал дебильного молодого человека Джона Ритчи в группу играть на басу. Имя ему поменяли на Сид Вишес – «Сид Зловещий», на концерте его усилитель ставили на нулевую громкость, поскольку из за кулис играл другой, нормальный музыкант, но уж зато по части неподдельности и первородства Сид всем давал очки вперед.
Такого панка изображать невозможно, им надо быть. Надо родиться в неблагополучной семье у матери одиночки, которая потом бы стала наркоманкой и сидела бы на героине, надо учиться из рук вон плохо и ненавидеть весь белый свет, надо иметь острый язык и поливать всех и вся постоянно. Короче, Сид стал героем и звездой.
На голову был слаб и вскоре пошел по материнским стопам. Компанию ему составила отпетая подруга, Нэнси Спанджен, воображавшая себя этакой Йоко Оно от панка. В начале 79-го, получив от Малькольма десять тысяч долларов отпускных наличными Сид и Нэнси отправились в Нью Йорк где поселились в знаменитой исторически-литературной гостинице Челси.
Развели в номере сущий свинарник, как положено. После кайфа наступал отходняк, тогда дрались. Нэнси гордилась своей мускулатурой: «Я, — говорила она — Сида не раз на руках домой приносила, а ему меня даже не поднять!» Сид порой пускал в ход тяжеленную бас гитару. Нэнси подарила ему красивый бандитский ножик с ягуаром, гравированным на ручке. Этим ножом Сид и пырнул ее в живот и убил.
Его взяли, но напористый Малькольм Макларен выбил у фирмы «Верджин» 50 тысяч долларов и освободил Сида под залог. На свободу его не отпустили, а отправили на принудительное лечение. Вернулся он 1-го февраля в радостном настроении, тут же собрал друзей и нагероинился по полной. Огранизм его такой дозы не выдержал и к утру 2-го февраля Сид был найден на полу, носом вверх, мертвый.
Сида кремировали, урну с прахом повезли на родину, в Англию, в Лондон. В лондонском аэропорту Хитроу неуклюжий курьер уронил урну, прах рассыпался около всасывающей решетки вентиляции и его мгновенно засосало в трубы.
Внутрь этих труб никто годами не лазит, так что в каждом кубическом сантиметре вдыхаемого пассажирами воздуха есть частичка Сида Вишеса. Кто летал через Хитроу, тот знает.
Анархия, мать порядка.
PS Еще при жизни Макларена я беседовал с его помощником, молодым музыкантом иудейского происхождения. «Судя по фамилии, Малкольм шотландец?» — спросил я. «No, — ответил помощник, — he is pure kosher!»