Борис Ельцин: миф и политик
15 ноября, 2019 4:31 пп
Валерий Соловей
Продолжение заметок о 90-х:
Вокруг личности, деятельности и взглядов Ельцина возникла обширная мифология диаметрально противоположного свойства. На одном полюсе мы видим Ельцина-антикоммуниста, бесстрашного борца за свободу и отважного либерального реформатора. На другом он предстаёт аморальным типом и клятвопреступником, продавшим Россию за пригоршню американских долларов. Однако истина не посередине между этими крайностями. Она, по-видимому, вообще в другом месте.
Ельцин был детищем эпохи и советской номенклатуры. К середине 1980-х годов молодое и среднее поколения коммунистической элиты остро ощущали необходимость кардинального реформирования советской социоэкономической системы. Разумеется, они не заходили настолько далеко, чтобы отказываться от власти. Но ситуация, как в частных беседах рассказывали бывшие правители СССР, развивалась следующим образом: сперва попробовали госприемку и ускорение, затем, когда они не сработали, — гласность, а в итоге пришли к необходимости решительной демократизации (то есть политической реформе), дабы пробудить потенциал общества. Пробуждение действительно состоялось, но пошло незапланированным образом. Политическая ситуация в СССР вышла из-под контроля, но вернуть пасту в тюбик было уж невозможно. Оказавшийся в опале Борис Ельцин воспользовался открывшейся возможность: он бросил вызов уже не только Михаилу Горбачеву, но и самой коммунистической монополии на власть. Из представителя высшего эшелона коммунистической элиты Ельцин превратился в лидера антикоммунистической оппозиции.
Изначально Борис Ельцин не был либералом, скорее талантливым популистом. Но самым идеологически и культурно влиятельным течением из числа альтернативных коммунистической ортодоксии было именно (прото)либеральное. Союз с либералами выглядел естественным, прагматичным и взаимовыгодным решением. Либеральная элита нуждалась в харизматическом вожде для реализации своих надежд и упований. Народный трибун, Ельцин, испытывал потребность в культурной, интеллектуальной и медийной поддержке, которую ему обеспечила либеральная интеллигенция. Опыт польской «Солидарности», строившейся на аналогичном альянсе, послужил актуальным образцом для России.
Но одновременно Борис Ельцин воплощал глубинные националистические устремления русского общества. Идея суверенитета России, которую он поднял на щит и с которой шел к власти, выражала массовую усталость русского народа от имперского бремени. То есть второй, наряду с либеральным антикоммунизмом, идеологической опорой Ельцина стал знаменитый призыв Александра Солженицына: «Нет у нас больше сил на империю!»
Означало ли это, как уверяют критики Ельцина, что он мечтал разрушить Советский Союз? Ельцин был реалистом и понимал, что отказ от значительной части советского наследства неизбежен. Если рухнул социалистический блок, то невозможно было удержать в составе СССР прибалтийские республики. Средняя Азия и Закавказье выглядели слишком обременительной и опасной ношей, чтобы добиваться их сохранения в общем с Россией государстве. Этнически и культурно однородными, а экономически взаимодополняющими друг друга были Россия, Украина и Белоруссия, к которым примыкал Казахстан с наполовину славянским населением.
Властолюбивый Ельцин предпочел бы управлять подобным славянско-евразийским союзом, фактическим малым СССР, а не одной лишь Россией. Тем более, у него были все основания надеяться на подобный исход в 1991 году. Триумфальная победа Ельцина на президентских выборах в РСФСР и прогрессирующее ослабление Горбачева открыли перед уральцем возможность претендовать на высший пост в стране. Решающим ударом по его амбициям наследовать Горбачеву, а равно по Советскому Союзу стало выступление ГКЧП в августе 1991 года. После этого распад СССР вступил в неуправляемую, а Ельцину оставалось лишь плыть по течению.
После украинского референдума по независимости и объявлении выхода Украины из СССР (декабрь 1991 года) стало очевидно, что единство страны не удастся сохранить даже в усеченной версии. Оставалось только договориться об условиях развода, чем и стала знаменитая встреча в Беловежской Пуще. Кстати, вопреки инсинуациям, Ельцин несколько раз пытался поставить вопрос о статусе Крыма или хотя бы Севастополя, но всякий раз лукавый Кравчук (тогдашний лидер Украины) откладывал обсуждение этого вопроса «на потом».
Да, русский президент стремился к хорошим отношениям с США, но трудно сказать, как бы он себя повел при высоких ценах на нефть. По крайней мере, в обнародованных недавно материалах переговоров Ельцина и Клинтона президент России ведет себя как традиционный русский властитель, предлагая американскому визави отдать Европу в сферу влияния России. Так что и миф об американофилии Ельцина выглядит сомнительно.
Валерий Соловей
Продолжение заметок о 90-х:
Вокруг личности, деятельности и взглядов Ельцина возникла обширная мифология диаметрально противоположного свойства. На одном полюсе мы видим Ельцина-антикоммуниста, бесстрашного борца за свободу и отважного либерального реформатора. На другом он предстаёт аморальным типом и клятвопреступником, продавшим Россию за пригоршню американских долларов. Однако истина не посередине между этими крайностями. Она, по-видимому, вообще в другом месте.
Ельцин был детищем эпохи и советской номенклатуры. К середине 1980-х годов молодое и среднее поколения коммунистической элиты остро ощущали необходимость кардинального реформирования советской социоэкономической системы. Разумеется, они не заходили настолько далеко, чтобы отказываться от власти. Но ситуация, как в частных беседах рассказывали бывшие правители СССР, развивалась следующим образом: сперва попробовали госприемку и ускорение, затем, когда они не сработали, — гласность, а в итоге пришли к необходимости решительной демократизации (то есть политической реформе), дабы пробудить потенциал общества. Пробуждение действительно состоялось, но пошло незапланированным образом. Политическая ситуация в СССР вышла из-под контроля, но вернуть пасту в тюбик было уж невозможно. Оказавшийся в опале Борис Ельцин воспользовался открывшейся возможность: он бросил вызов уже не только Михаилу Горбачеву, но и самой коммунистической монополии на власть. Из представителя высшего эшелона коммунистической элиты Ельцин превратился в лидера антикоммунистической оппозиции.
Изначально Борис Ельцин не был либералом, скорее талантливым популистом. Но самым идеологически и культурно влиятельным течением из числа альтернативных коммунистической ортодоксии было именно (прото)либеральное. Союз с либералами выглядел естественным, прагматичным и взаимовыгодным решением. Либеральная элита нуждалась в харизматическом вожде для реализации своих надежд и упований. Народный трибун, Ельцин, испытывал потребность в культурной, интеллектуальной и медийной поддержке, которую ему обеспечила либеральная интеллигенция. Опыт польской «Солидарности», строившейся на аналогичном альянсе, послужил актуальным образцом для России.
Но одновременно Борис Ельцин воплощал глубинные националистические устремления русского общества. Идея суверенитета России, которую он поднял на щит и с которой шел к власти, выражала массовую усталость русского народа от имперского бремени. То есть второй, наряду с либеральным антикоммунизмом, идеологической опорой Ельцина стал знаменитый призыв Александра Солженицына: «Нет у нас больше сил на империю!»
Означало ли это, как уверяют критики Ельцина, что он мечтал разрушить Советский Союз? Ельцин был реалистом и понимал, что отказ от значительной части советского наследства неизбежен. Если рухнул социалистический блок, то невозможно было удержать в составе СССР прибалтийские республики. Средняя Азия и Закавказье выглядели слишком обременительной и опасной ношей, чтобы добиваться их сохранения в общем с Россией государстве. Этнически и культурно однородными, а экономически взаимодополняющими друг друга были Россия, Украина и Белоруссия, к которым примыкал Казахстан с наполовину славянским населением.
Властолюбивый Ельцин предпочел бы управлять подобным славянско-евразийским союзом, фактическим малым СССР, а не одной лишь Россией. Тем более, у него были все основания надеяться на подобный исход в 1991 году. Триумфальная победа Ельцина на президентских выборах в РСФСР и прогрессирующее ослабление Горбачева открыли перед уральцем возможность претендовать на высший пост в стране. Решающим ударом по его амбициям наследовать Горбачеву, а равно по Советскому Союзу стало выступление ГКЧП в августе 1991 года. После этого распад СССР вступил в неуправляемую, а Ельцину оставалось лишь плыть по течению.
После украинского референдума по независимости и объявлении выхода Украины из СССР (декабрь 1991 года) стало очевидно, что единство страны не удастся сохранить даже в усеченной версии. Оставалось только договориться об условиях развода, чем и стала знаменитая встреча в Беловежской Пуще. Кстати, вопреки инсинуациям, Ельцин несколько раз пытался поставить вопрос о статусе Крыма или хотя бы Севастополя, но всякий раз лукавый Кравчук (тогдашний лидер Украины) откладывал обсуждение этого вопроса «на потом».
Да, русский президент стремился к хорошим отношениям с США, но трудно сказать, как бы он себя повел при высоких ценах на нефть. По крайней мере, в обнародованных недавно материалах переговоров Ельцина и Клинтона президент России ведет себя как традиционный русский властитель, предлагая американскому визави отдать Европу в сферу влияния России. Так что и миф об американофилии Ельцина выглядит сомнительно.