Батьку — к Папе
17 сентября, 2020 10:16 дп
Maxim Goryunov
Maxim Goryunov:
Выход для Лукашенко — ночью на малом самолёте, на котором нет российских и китайских жучков, вылететь в Ватикан.
С собой взять детей, их семьи, пару ящиков с золотыми слитками и архивы документов с данными на всех своих чиновников и силовиков за все годы своего славного правления.
Приземлиться на площади святого Петра, сразу сдаться швейцарцам, позвать Папу,
попросить Колю перевести святейшему, что просит защиты в обмен на самое чистосердечное признание.
Если во время общения Лукашенко не занесёт и он не начнет читать Папе лекцию о пользе безбожия и гигиены, то многое можно спасти.
Папа будет только рад: верующих в ЕС всё меньше, внимание к церкви падает,
а тут появится целая миссия — принять и простить целого диктатора. Ну, и ситуация, когда бывший диктатор даёт показания против его же диктатуры — это достаточно свежий взгляд на вещи, чтобы смягчить сердца уважаемой публики
и судей:
— а вот он выполнял самые мерзкие мои прихоти!
это насколько же надо быть бессовестным!
где была его гражданская гордость?!
позор, позор ему!
Мировая пресса с ума сойдёт от такого сюжета.
Maxim Goryunov
Maxim Goryunov:
Выход для Лукашенко — ночью на малом самолёте, на котором нет российских и китайских жучков, вылететь в Ватикан.
С собой взять детей, их семьи, пару ящиков с золотыми слитками и архивы документов с данными на всех своих чиновников и силовиков за все годы своего славного правления.
Приземлиться на площади святого Петра, сразу сдаться швейцарцам, позвать Папу,
попросить Колю перевести святейшему, что просит защиты в обмен на самое чистосердечное признание.
Если во время общения Лукашенко не занесёт и он не начнет читать Папе лекцию о пользе безбожия и гигиены, то многое можно спасти.
Папа будет только рад: верующих в ЕС всё меньше, внимание к церкви падает,
а тут появится целая миссия — принять и простить целого диктатора. Ну, и ситуация, когда бывший диктатор даёт показания против его же диктатуры — это достаточно свежий взгляд на вещи, чтобы смягчить сердца уважаемой публики
и судей:
— а вот он выполнял самые мерзкие мои прихоти!
это насколько же надо быть бессовестным!
где была его гражданская гордость?!
позор, позор ему!
Мировая пресса с ума сойдёт от такого сюжета.
и судей:
— а вот он выполнял самые мерзкие мои прихоти!
это насколько же надо быть бессовестным!
где была его гражданская гордость?!
позор, позор ему!
Мировая пресса с ума сойдёт от такого сюжета.