«Аплодисменты детей, которым есть кому сказать спасибо за счастливое детство…»
2 сентября, 2019 11:16 дп
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Опросы показали, что большинство граждан России не знают, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года. Сегодня ровно 80 лет.
Как вы думаете, почему?
Рассказ совсем не о войне, но на вопрос отвечает.
Валерий Зеленогорский.
ПРАЗДНИК СО СЛЕЗАМИ НА ГЛАЗАХ
Обманывать грех, ребенка и старика, грех вдвойне. Двойной грех имел место на улице Отто Куусинена майским днем 2009 года.
Из милицейского протокола…
Гражданка Хуснятдинова, 56‑го года рождения, и гражданка Паламарчук, 80‑го года рождения, мошенническим путем завладели имуществом супругов Антонюк в размере трех миллионов рублей под предлогом обмена денег для ветеранов ВОВ.
Преступная группа Хуснятдинова – Паламарчук, используя доверие ветеранов о заботе государства, вошли в квартиру, где проживала семья Антонюк, и забрала у них все денежные средства.
В результате титанических усилий милиции мошенницы были захвачены силами спецназа у салона «Связной», их выследил по описанию потерпевших на районном канале «Север» гр. Китаев, пока они приценивались к мобильному телефону б/у.
Он вычислил их, забежал домой, вернулся и удерживал мошенниц под дулом своего именного пистолета, подаренного маршалом Рокоссовским в День Победы 45‑го года.
Китаев, бывший ординарец маршала, сдал воровок спецназу и пошел за белорусским молоком на ярмарку выходного дня у немецкой школы.
Сухой протокол не расскажет, что произошло на самом деле.
Надо отступить на 65 лет назад, и началом будет буфет на станции города Минска, где поезда с фронтовиками переформировывались по разным направлениям – кто-то ехал домой, а кто-то в Прибалтику, бить лесных братьев, не желающих жить под красным флагом.
В буфете за одним столом оказались два майора, Антонюк из особого отдела фронта и командир роты разведки того же фронта Хуснятдинов.
Оба сидели, выпивали и смотрели на официантку, симпатичную девушку, счастливую от Победы и своей работы, которая позволяла подкормиться самой и принести кое-что своей семье.
Два фронтовика вспоминали Германию, хвалили немецкий быт и показывали друг другу часы и аккордеоны, на которых не играл ни один, ни другой.
Потом оба стали ухаживать за официанткой и поспорили, кто пойдет к ней на ночь за любовью в обмен на тушенку.
Официантке было все равно, но Хуснятдинов ей нравился больше – ярче он был, видимо, кровь его степная играла сильнее, чем у равнинного Антонюка, уставшего на ночных допросах врагов народа.
Спорили они недолго. Антонюк отлучился по нужде и после того, как отлил в развалинах, зашел в комендатуру, представился и заодно доложил о мародере Хуснятдинове и его разговорах, как хорошо жили немцы при Гитлере. Доложил устно и письменно и вернулся за стол.
Через пять минут пришел патруль, и Хуснятдинов исчез на 25 лет как враг народа и конкурент за обладание пряным телом будущей жены Антонюка.
Антонюк увез официантку после жаркой ночи в Вильнюс, где боролся с врагами литовского рабочего класса и жил в доме убитого в гетто врача-еврея. Жена его носила платья и горжетки убитой жены доктора, старая полька, оставшаяся от прежних хозяев, вела дом, и все было чудесно.
Антонюк тогда много работал, ночей не спал, искоренял негодяев, мешающих строить советскую власть, многих переселил в Сибирь, чтобы знали, что попали в большую семью народов СССР, а в семье, как говорится, не без уродов. Вот таких уродов и отправляли на перевоспитание – кого на 10 классов, а кого и на 25. Есть люди, которые плохо усваивали, и их воспитывали трудом и лишениями эффективные менеджеры из органов внутренних и других дел.
Хуснятдинов, лишенный наград и звания, попал на лагпункт № 13, где валил лес и радовался, что не расстреляли, а Антонюк, завершив дела в Литве, переехал во Львов, где еще трудился до 56‑го года.
Много бандеровцев доехали до лагпункта № 13 и вместе с литовцами, крестниками Антонюка, под руководством Хуснятдинова валили лес для восстановления сгоревших городов и сел. Страна в какой раз вставала с колен. Те, кто не успевал встать, получали от конвоя пулю в голову, чтобы не задерживать колонну возвращавшихся в зону после работы.
Антонюк с группой товарищей по закрытому указу получил звезду Героя Советского Союза за свои подвиги в Литве и на Западной Украине и в звании полковника переехал в Балашиху, в ближнее Подмосковье, на повышение. А Хуснятдинов упал на делянке, сраженный сосной, случайно упавшей на его голову.
Шли глухие разговоры об амнистии, но сосна уже упала. Только один человек плакал по бедному Хуснятдинову – вольнонаемная Паламарчук, фельдшер лагпункта № 13. Она носила под сердцем ребенка, отец которого так об этом и не узнал.
Вольнонаемная Паламарчук родила девочку, в паспорте которой на всю жизнь осталось место рождения – лагпункт № 13, – и многие годы ее спрашивали, где этот город. Этого места давно нет, но люди с таким адресом еще живы, а объяснить такую причудливую географию уже некому, да и не для кого.
Вольнонаемная Паламарчук уехала в другие края, вырастила дочь от Хуснятдинова и умерла после рождения внучки в деревне под городом Александровым, на границе 101-го километра, куда селились те, кто сидел и выжил, – это была черта оседлости для тех, кто сидел.
Те, кто охранял, жили в Москве. Так и Антонюк попал на улицу Отто Куусинена, в сталинский дом ветеранов НКВД, в теплую, удобную квартиру в доме с двумя лифтами и закрытым двором, зеленым и тихим.
Мама Паламарчук успела до смерти рассказать, что ее папа, майор Хуснятдинов, тоже герой и сел по доносу какого-то Антонюка – он за взятку посмотрел свое дело у особиста, который после смерти Сталина стал тише и, нарушив закон, показал авторитетному зеку его дело.
Бабушка назвала Антонюка и ушла с миром.
А вот дочь Паламарчук мира не желала. Ее жизнь из-за похотливых исканий Антонюка не сложилась, да так не сложилась, что в свои пятьдесят три года, в юбилей Победы и полного поражения Хуснятдинова из-за доноса Антонюка, она решила пересмотреть результаты минувшей войны для отдельно взятой семьи ветерана Антонюка.
Она работала в сельской библиотеке по месту жительства, и с ней жила дочь 80‑го года рождения.
За свои 29 лет ее дочь не поимела ни хера. Карьерный успех – работа на почте.
Из ярких событий – только изнасилование в неполные 14 лет группой молодежи из соседнего поселка и в тот же год поездка во Владимир в группе победителей олимпиады по биологии.
Они жили в квартирке, пристроенной к библиотеке, мирно и бедно, тепло и свет шли за счет библиотеки, маленькие зарплаты и огород давали доход, с которого даже власть не брала налоги – стеснялась.
Дочь Паламарчук за взятку в сельсовете вернула себе фамилию отца – успела, когда в 45 меняла фотографию, взять фамилию своего бедного папы и тем самым вернуть его имя и жизнь, поваленную сосной судьбы.
Потом она начала свое расследование – обратилась в архив Министерства обороны с письмом от своей сельской библиотеки, сообщила, что молодежный клуб пионеров-патриотов ищет Героя Советского Союза Антонюка для встречи с ветераном.
Там быстро ответили, что ветеран жив и проживает в Москве, но адреса не дали по инструкции, запрещающей выдавать личные данные.
Дочь Хуснятдинова обратилась к местному угонщику Пенькову, своему бывшему читателю, попросила пробить по базам Антонюка, и вечером Пенек принес распечатку на Антонюка: регистрационный номер авто марки «Форд», адрес и паспортные данные, номер сберкнижки и ячейки в сберкассе № 58 по улице Зорге, дом 19.
Две женщины проводили свой досуг у телевизора, особенно им нравились расследования, ужасы и скандалы.
В один из дней показывали мошенниц, которые под видом социальных работников обманывали стариков, используя их доверчивость и любовь к заботе государства.
Мать решила навестить Антонюка и посмотреть в его глаза, спросить, а помнит ли он бравого фронтовика Хуснятдинова, не хочет ли он покаяться, снять грех с души в канун юбилея.
Седьмого мая они собрались и поехали в Москву. Ехали долго, но через три часа сидели на лавочке у дома на улице Отто Куусинена и дождались.
Из подъезда вышел двухзвездный генерал Антонюк с супругой, солнце сияло на его орденах, сияли глаза супруги, верно прослужившей рядом с ним 64 года супружеской жизни.
Генерал выглядел как ветеран вермахта – холеный старик, ухоженный в санаториях и поликлиниках МО, с такой же пенсией, как в Баварии.
Глаз его, немигающий и твердый, пронзил двух бедных женщин, но не остановился – он торопился в школу на встречу памяти поколений…
Он давно ходил на такие встречи, рассказывал о подвигах своих, как брал языков, ходил в штыковую атаку. Все это он запомнил из рассказов фронтового разведчика Хуснятдинова во время долгой пьянки в разбомбленном Минске.
Рассказывал хорошо, с деталями, с ударением и паузами на слезы и аплодисменты.
Дети слушали хорошо, хлопали и дарили цветы.
Супруги Антонюк шли в который раз на свой бенефис, сзади плелись две женщины, которым ничего не досталось – ни славы, ни репараций от поверженного врага. Даже фамилию своего отца пришлось покупать у паспортистки, доброй коррупционерки, пожалевшей их.
На генерала оглядывались граждане, старушки крестили спасителя по ходу движения, охранник школы отдал честь, как ветеран горячих точек, и сказал: «Спасибо, отец!»
Встреча была хороша – все как всегда, волнующий рассказ, где все было вранье, и аплодисменты детей, которым есть кому сказать спасибо за счастливое детство.
Генерал пошел домой, а жена решила кое-что купить к обеду.
Гражданка Хуснятдинова и гражданка Паламарчук пристроились в очереди за супругой Антонюк и стали, чтобы скоротать время, рассказывать шепотом о будущей денежной реформе. Супруга Антонюк превратилась в летучую мышь и максимально впилась в губы говорящих.
Когда-то супруг учил ее понимать по губам, хотел использовать на оперативной работе в Африке, но командировка не состоялась, а навык пригодился.
Забыв о яблоках, она отозвала этих женщин в сторону и умолила рассказать секрет.
Хуснятдинова, многолетний руководитель сельского театрального кружка, убедительно пересказала это фуфло, то есть про денежную реформу, решение первым обменять героям, но под большим секретом. Вместе с деньгами отдельно меняют золотые звезды на платиновые, но это только за деньги и по очереди.
Антонюк потащила их к себе домой, но они не пошли в квартиру, ошарашенные ее решительностью. События стали развиваться по другому сценарию.
Через десять минут супруга Антонюк передала пакет с деньгами. Он выглядел небольшим: шестьсот бумажек по пять тысяч – вот вам и три миллиона рублей. Орден героя она передала отдельно.
Хуснятдинова и Паламарчук и не ожидали, что так случится. Они даже не посмотрели в пакет, пошли в соседний двор и сели. Ноги онемели от таких событий, они не знали, что делать.
Генерал Антонюк проснулся после легкого обеденного сна, заметил волнение супруги и в два счета провел дознание. Через пять минут жена потеряла сознание, и через десять вся сила ГУВД обрушила свою мощь на головы горе-мошенниц.
План «Перехват» с элементами плана «Захват» дал плоды, ординарец Китаев не растерялся, совместными усилиями органов и народа мошенницы были схвачены.
В отделении мошенницы дали чистосердечные признания, деньги ветерану вернули, вернули и звезду.
Когда он подписывал свои показания, его взгляд наткнулся на фамилию Хуснятдинова. Где-то кольнуло в тот момент, но он достал упаковку реланиума, принял полтаблеточки и забыл – ему еще долго нужно было прожить, кто-то должен стоять на вахте памяти, это его долг хранить память ушедших.
А гр. Хуснятдинова и гр. Паламарчук поедут – одна в Красноярский край, поближе к могилке папеньки, а другая в Можайскую колонию, лучшее женское заведение для преступивших закон.
Суров закон, но закон есть закон.
Антонюк второй раз недрогнувшей рукой отправил второе и третье поколение Хуснятдиновых на перевоспитание, и так будет всегда: кто-то должен сидеть, а кто-то – охранять.
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Опросы показали, что большинство граждан России не знают, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года. Сегодня ровно 80 лет.
Как вы думаете, почему?
Рассказ совсем не о войне, но на вопрос отвечает.
Валерий Зеленогорский.
ПРАЗДНИК СО СЛЕЗАМИ НА ГЛАЗАХ
Обманывать грех, ребенка и старика, грех вдвойне. Двойной грех имел место на улице Отто Куусинена майским днем 2009 года.
Из милицейского протокола…
Гражданка Хуснятдинова, 56‑го года рождения, и гражданка Паламарчук, 80‑го года рождения, мошенническим путем завладели имуществом супругов Антонюк в размере трех миллионов рублей под предлогом обмена денег для ветеранов ВОВ.
Преступная группа Хуснятдинова – Паламарчук, используя доверие ветеранов о заботе государства, вошли в квартиру, где проживала семья Антонюк, и забрала у них все денежные средства.
В результате титанических усилий милиции мошенницы были захвачены силами спецназа у салона «Связной», их выследил по описанию потерпевших на районном канале «Север» гр. Китаев, пока они приценивались к мобильному телефону б/у.
Он вычислил их, забежал домой, вернулся и удерживал мошенниц под дулом своего именного пистолета, подаренного маршалом Рокоссовским в День Победы 45‑го года.
Китаев, бывший ординарец маршала, сдал воровок спецназу и пошел за белорусским молоком на ярмарку выходного дня у немецкой школы.
Сухой протокол не расскажет, что произошло на самом деле.
Надо отступить на 65 лет назад, и началом будет буфет на станции города Минска, где поезда с фронтовиками переформировывались по разным направлениям – кто-то ехал домой, а кто-то в Прибалтику, бить лесных братьев, не желающих жить под красным флагом.
В буфете за одним столом оказались два майора, Антонюк из особого отдела фронта и командир роты разведки того же фронта Хуснятдинов.
Оба сидели, выпивали и смотрели на официантку, симпатичную девушку, счастливую от Победы и своей работы, которая позволяла подкормиться самой и принести кое-что своей семье.
Два фронтовика вспоминали Германию, хвалили немецкий быт и показывали друг другу часы и аккордеоны, на которых не играл ни один, ни другой.
Потом оба стали ухаживать за официанткой и поспорили, кто пойдет к ней на ночь за любовью в обмен на тушенку.
Официантке было все равно, но Хуснятдинов ей нравился больше – ярче он был, видимо, кровь его степная играла сильнее, чем у равнинного Антонюка, уставшего на ночных допросах врагов народа.
Спорили они недолго. Антонюк отлучился по нужде и после того, как отлил в развалинах, зашел в комендатуру, представился и заодно доложил о мародере Хуснятдинове и его разговорах, как хорошо жили немцы при Гитлере. Доложил устно и письменно и вернулся за стол.
Через пять минут пришел патруль, и Хуснятдинов исчез на 25 лет как враг народа и конкурент за обладание пряным телом будущей жены Антонюка.
Антонюк увез официантку после жаркой ночи в Вильнюс, где боролся с врагами литовского рабочего класса и жил в доме убитого в гетто врача-еврея. Жена его носила платья и горжетки убитой жены доктора, старая полька, оставшаяся от прежних хозяев, вела дом, и все было чудесно.
Антонюк тогда много работал, ночей не спал, искоренял негодяев, мешающих строить советскую власть, многих переселил в Сибирь, чтобы знали, что попали в большую семью народов СССР, а в семье, как говорится, не без уродов. Вот таких уродов и отправляли на перевоспитание – кого на 10 классов, а кого и на 25. Есть люди, которые плохо усваивали, и их воспитывали трудом и лишениями эффективные менеджеры из органов внутренних и других дел.
Хуснятдинов, лишенный наград и звания, попал на лагпункт № 13, где валил лес и радовался, что не расстреляли, а Антонюк, завершив дела в Литве, переехал во Львов, где еще трудился до 56‑го года.
Много бандеровцев доехали до лагпункта № 13 и вместе с литовцами, крестниками Антонюка, под руководством Хуснятдинова валили лес для восстановления сгоревших городов и сел. Страна в какой раз вставала с колен. Те, кто не успевал встать, получали от конвоя пулю в голову, чтобы не задерживать колонну возвращавшихся в зону после работы.
Антонюк с группой товарищей по закрытому указу получил звезду Героя Советского Союза за свои подвиги в Литве и на Западной Украине и в звании полковника переехал в Балашиху, в ближнее Подмосковье, на повышение. А Хуснятдинов упал на делянке, сраженный сосной, случайно упавшей на его голову.
Шли глухие разговоры об амнистии, но сосна уже упала. Только один человек плакал по бедному Хуснятдинову – вольнонаемная Паламарчук, фельдшер лагпункта № 13. Она носила под сердцем ребенка, отец которого так об этом и не узнал.
Вольнонаемная Паламарчук родила девочку, в паспорте которой на всю жизнь осталось место рождения – лагпункт № 13, – и многие годы ее спрашивали, где этот город. Этого места давно нет, но люди с таким адресом еще живы, а объяснить такую причудливую географию уже некому, да и не для кого.
Вольнонаемная Паламарчук уехала в другие края, вырастила дочь от Хуснятдинова и умерла после рождения внучки в деревне под городом Александровым, на границе 101-го километра, куда селились те, кто сидел и выжил, – это была черта оседлости для тех, кто сидел.
Те, кто охранял, жили в Москве. Так и Антонюк попал на улицу Отто Куусинена, в сталинский дом ветеранов НКВД, в теплую, удобную квартиру в доме с двумя лифтами и закрытым двором, зеленым и тихим.
Мама Паламарчук успела до смерти рассказать, что ее папа, майор Хуснятдинов, тоже герой и сел по доносу какого-то Антонюка – он за взятку посмотрел свое дело у особиста, который после смерти Сталина стал тише и, нарушив закон, показал авторитетному зеку его дело.
Бабушка назвала Антонюка и ушла с миром.
А вот дочь Паламарчук мира не желала. Ее жизнь из-за похотливых исканий Антонюка не сложилась, да так не сложилась, что в свои пятьдесят три года, в юбилей Победы и полного поражения Хуснятдинова из-за доноса Антонюка, она решила пересмотреть результаты минувшей войны для отдельно взятой семьи ветерана Антонюка.
Она работала в сельской библиотеке по месту жительства, и с ней жила дочь 80‑го года рождения.
За свои 29 лет ее дочь не поимела ни хера. Карьерный успех – работа на почте.
Из ярких событий – только изнасилование в неполные 14 лет группой молодежи из соседнего поселка и в тот же год поездка во Владимир в группе победителей олимпиады по биологии.
Они жили в квартирке, пристроенной к библиотеке, мирно и бедно, тепло и свет шли за счет библиотеки, маленькие зарплаты и огород давали доход, с которого даже власть не брала налоги – стеснялась.
Дочь Паламарчук за взятку в сельсовете вернула себе фамилию отца – успела, когда в 45 меняла фотографию, взять фамилию своего бедного папы и тем самым вернуть его имя и жизнь, поваленную сосной судьбы.
Потом она начала свое расследование – обратилась в архив Министерства обороны с письмом от своей сельской библиотеки, сообщила, что молодежный клуб пионеров-патриотов ищет Героя Советского Союза Антонюка для встречи с ветераном.
Там быстро ответили, что ветеран жив и проживает в Москве, но адреса не дали по инструкции, запрещающей выдавать личные данные.
Дочь Хуснятдинова обратилась к местному угонщику Пенькову, своему бывшему читателю, попросила пробить по базам Антонюка, и вечером Пенек принес распечатку на Антонюка: регистрационный номер авто марки «Форд», адрес и паспортные данные, номер сберкнижки и ячейки в сберкассе № 58 по улице Зорге, дом 19.
Две женщины проводили свой досуг у телевизора, особенно им нравились расследования, ужасы и скандалы.
В один из дней показывали мошенниц, которые под видом социальных работников обманывали стариков, используя их доверчивость и любовь к заботе государства.
Мать решила навестить Антонюка и посмотреть в его глаза, спросить, а помнит ли он бравого фронтовика Хуснятдинова, не хочет ли он покаяться, снять грех с души в канун юбилея.
Седьмого мая они собрались и поехали в Москву. Ехали долго, но через три часа сидели на лавочке у дома на улице Отто Куусинена и дождались.
Из подъезда вышел двухзвездный генерал Антонюк с супругой, солнце сияло на его орденах, сияли глаза супруги, верно прослужившей рядом с ним 64 года супружеской жизни.
Генерал выглядел как ветеран вермахта – холеный старик, ухоженный в санаториях и поликлиниках МО, с такой же пенсией, как в Баварии.
Глаз его, немигающий и твердый, пронзил двух бедных женщин, но не остановился – он торопился в школу на встречу памяти поколений…
Он давно ходил на такие встречи, рассказывал о подвигах своих, как брал языков, ходил в штыковую атаку. Все это он запомнил из рассказов фронтового разведчика Хуснятдинова во время долгой пьянки в разбомбленном Минске.
Рассказывал хорошо, с деталями, с ударением и паузами на слезы и аплодисменты.
Дети слушали хорошо, хлопали и дарили цветы.
Супруги Антонюк шли в который раз на свой бенефис, сзади плелись две женщины, которым ничего не досталось – ни славы, ни репараций от поверженного врага. Даже фамилию своего отца пришлось покупать у паспортистки, доброй коррупционерки, пожалевшей их.
На генерала оглядывались граждане, старушки крестили спасителя по ходу движения, охранник школы отдал честь, как ветеран горячих точек, и сказал: «Спасибо, отец!»
Встреча была хороша – все как всегда, волнующий рассказ, где все было вранье, и аплодисменты детей, которым есть кому сказать спасибо за счастливое детство.
Генерал пошел домой, а жена решила кое-что купить к обеду.
Гражданка Хуснятдинова и гражданка Паламарчук пристроились в очереди за супругой Антонюк и стали, чтобы скоротать время, рассказывать шепотом о будущей денежной реформе. Супруга Антонюк превратилась в летучую мышь и максимально впилась в губы говорящих.
Когда-то супруг учил ее понимать по губам, хотел использовать на оперативной работе в Африке, но командировка не состоялась, а навык пригодился.
Забыв о яблоках, она отозвала этих женщин в сторону и умолила рассказать секрет.
Хуснятдинова, многолетний руководитель сельского театрального кружка, убедительно пересказала это фуфло, то есть про денежную реформу, решение первым обменять героям, но под большим секретом. Вместе с деньгами отдельно меняют золотые звезды на платиновые, но это только за деньги и по очереди.
Антонюк потащила их к себе домой, но они не пошли в квартиру, ошарашенные ее решительностью. События стали развиваться по другому сценарию.
Через десять минут супруга Антонюк передала пакет с деньгами. Он выглядел небольшим: шестьсот бумажек по пять тысяч – вот вам и три миллиона рублей. Орден героя она передала отдельно.
Хуснятдинова и Паламарчук и не ожидали, что так случится. Они даже не посмотрели в пакет, пошли в соседний двор и сели. Ноги онемели от таких событий, они не знали, что делать.
Генерал Антонюк проснулся после легкого обеденного сна, заметил волнение супруги и в два счета провел дознание. Через пять минут жена потеряла сознание, и через десять вся сила ГУВД обрушила свою мощь на головы горе-мошенниц.
План «Перехват» с элементами плана «Захват» дал плоды, ординарец Китаев не растерялся, совместными усилиями органов и народа мошенницы были схвачены.
В отделении мошенницы дали чистосердечные признания, деньги ветерану вернули, вернули и звезду.
Когда он подписывал свои показания, его взгляд наткнулся на фамилию Хуснятдинова. Где-то кольнуло в тот момент, но он достал упаковку реланиума, принял полтаблеточки и забыл – ему еще долго нужно было прожить, кто-то должен стоять на вахте памяти, это его долг хранить память ушедших.
А гр. Хуснятдинова и гр. Паламарчук поедут – одна в Красноярский край, поближе к могилке папеньки, а другая в Можайскую колонию, лучшее женское заведение для преступивших закон.
Суров закон, но закон есть закон.
Антонюк второй раз недрогнувшей рукой отправил второе и третье поколение Хуснятдиновых на перевоспитание, и так будет всегда: кто-то должен сидеть, а кто-то – охранять.