Можно предположить, что интервью Пригожина — это, во-первых, попытка переложить вину за провал войны на Минобороны и Шойгу лично. А, во-вторых, попытка перезапустить Путина (самого Пригожина? Вряд ли, но кто знает) как «нормального» популистского лидера.
Для такой фигуры первый ход — это антиэлитная позиция. Второй — соединение с народом без посредников. Что войну Путин не начинал, он сам уже сказал. Войну начали «они», англосаксы, Запад. Пригожин договаривает, что проиграли ее или, если угодно, не дают ее закончить другие «они» — антинародные элиты. «Они» не выдают снарядов. «Их» дети резвятся в ОАЭ и в социальных медиа. «Их» отцы — причина разложения армии, причем армия тут похоже используется как сравнение с системой в целом.
И, конечно, после антиэлитного запева следует припев про соединение с народом поверх элитных голов. Про погибших, про то, что народ не простит, что придут десятки, а то и сотни тысяч. Вождь хочет быть их представителем.
Это вполне прозрачно выстроенное популистское послание, еще раз: войну начали одни «они» (запад), а проиграли другие «они» (элиты). И та и другая сила отлична от фигуры Путина, который к войне не имеет отношения, а лишь переживает о погибших. И даже некоторое уважение к Украине и украинцам было выражено — потому что сила, а силу он уважает.
В целом это новые высоты цинизма и мерзости со стороны Путина, выраженные языком уголовника. Вот он, язык российской политической культуры. Высоты или низины новые, а политический ход тот же самый — «это не я»
