Альфред Кох: «Я всё реже тебя вспоминаю. Это плохо. Плохо это. Плохо…»
17 декабря, 2019 5:39 дп
Альфред Кох
Десять лет назад умер Егор Гайдар.
Десять лет мы живем без него. 16 лет назад он ушел из политики. 26 лет назад — из правительства.
Вообще-то, он был во власти всего чуть больше года. С ноября 1991 по декабрь 1992-го. И потом, еще четыре месяца в конце 1993-го. Но все реформы названы гайдаровскими….
Что это? Теперь, на расстоянии десятилетий, уже видно, что это не только масштаб самого Егора и масштаб сделанного им дела так впечатался в людскую память, что дал название целой эпохе.
Но еще и потому реформы названы гайдаровскими, что те, кто оказался в то же самое время с ним во власти, охотно отдавали ему авторство всех этих реформ. Ибо знали: лавров они не пожнут. Это будет тяжелый крест — быть автором таких реформ.
Все скромно уйдут в тень, а тебя оставят одного. И даже будут респектабельно каяться и честно дрожа лицом признавать ошибки, ссылаясь на молодость и неопытность. И сыто улыбаться: видите какой я приличный человек?
И уходить в новую красивую жизнь, разменяв седьмой десяток. И строить планы на летний отдых и зимние лыжи…
А Егор останется там. Нелепый тостячок с наивными детскими глазами и блестящими на коленях штанами. Пятидесятитрехлетний ребенок сидящий со стаканом виски перед телевизором.
У него на лысине была такая смешная родинка. Егорушка. Я тебя люблю. Спи, мой мальчик. Я уже теперь старше тебя… Я все реже тебя вспоминаю. Это плохо. Плохо это. Плохо.
Мне вообще плохо. Плохо без тебя. Без Бори. Без Леры. Без Мишки Маневича. Простите меня, что я еще живой. Так уж получилось. Надолго ли? Бог знает…
Тут давеча летом в горах сорвался в пропасть. Летел десять метров. Пока летел — думал все, каюк. Ан, нет. Выжил. Врачи собрали. Уже снова бегаю как ни в чем не бывало. Так что не в этот раз… Не в этот раз… Мда…
Егор! Ты глыба. Не только потому, что ты сделал то, на что мало кто мог решиться. Но еще больше потому, что до самой смерти достойно нес свое имя. Имя, которым названо наше дело: гайдаровские реформы.
Альфред Кох
Десять лет назад умер Егор Гайдар.
Десять лет мы живем без него. 16 лет назад он ушел из политики. 26 лет назад — из правительства.
Вообще-то, он был во власти всего чуть больше года. С ноября 1991 по декабрь 1992-го. И потом, еще четыре месяца в конце 1993-го. Но все реформы названы гайдаровскими….
Что это? Теперь, на расстоянии десятилетий, уже видно, что это не только масштаб самого Егора и масштаб сделанного им дела так впечатался в людскую память, что дал название целой эпохе.
Но еще и потому реформы названы гайдаровскими, что те, кто оказался в то же самое время с ним во власти, охотно отдавали ему авторство всех этих реформ. Ибо знали: лавров они не пожнут. Это будет тяжелый крест — быть автором таких реформ.
Все скромно уйдут в тень, а тебя оставят одного. И даже будут респектабельно каяться и честно дрожа лицом признавать ошибки, ссылаясь на молодость и неопытность. И сыто улыбаться: видите какой я приличный человек?
И уходить в новую красивую жизнь, разменяв седьмой десяток. И строить планы на летний отдых и зимние лыжи…
А Егор останется там. Нелепый тостячок с наивными детскими глазами и блестящими на коленях штанами. Пятидесятитрехлетний ребенок сидящий со стаканом виски перед телевизором.
У него на лысине была такая смешная родинка. Егорушка. Я тебя люблю. Спи, мой мальчик. Я уже теперь старше тебя… Я все реже тебя вспоминаю. Это плохо. Плохо это. Плохо.
Мне вообще плохо. Плохо без тебя. Без Бори. Без Леры. Без Мишки Маневича. Простите меня, что я еще живой. Так уж получилось. Надолго ли? Бог знает…
Тут давеча летом в горах сорвался в пропасть. Летел десять метров. Пока летел — думал все, каюк. Ан, нет. Выжил. Врачи собрали. Уже снова бегаю как ни в чем не бывало. Так что не в этот раз… Не в этот раз… Мда…
Егор! Ты глыба. Не только потому, что ты сделал то, на что мало кто мог решиться. Но еще больше потому, что до самой смерти достойно нес свое имя. Имя, которым названо наше дело: гайдаровские реформы.