«Айгуль тяжело переносила беременность…»

Серега

Глава 2

Айгуль тяжело переносила беременность — то токсикоз, то угроза выкидыша. Серега тащил весь бизнес, хотя тащить его стало не просто. Первый год постояльцами прекрасных вилл были европейские экспаты, ухоженные и подтянутые топ менеджеры крупных компаний. Они приезжали со стандартными со вкусом одетыми европейскими жёнами и не менее стандартными аккуратными детками. Когда вслед за Россией от антироссийских санкций разорилась и сама Европа их сменили громкие американцы в синих докерсах и коричневых мокасинах. Дети у американцев были жирные, а жены неухоженные, но зато в отличии от европейцев, они давали персоналу щедрые чаевые и не проверяли счета. Но когда Израиль и Иран собрались швырять друг в друга атомные бомбы, то американцы, погрузив в большие джипы толстых детей и некрасивых жен, в панике помчались в аэропорты.

Новыми арендаторами неожиданно стала русская эмиграция 22 года. Сбежавшие в панике таргетологи, блоггеры, пиарщики и стартаперы поначалу радовались вкусным и дешёвым стамбульским ресторанам, лёгкости получения вида на жительство и рисовали себе перспективы удалённой работы с видами на Босфор. Бебеку было присвоено почётное звание Стамбульских Патриков и бебекские селфи заполонили Инстаграм. Но новому воюющему миру уже не нужны были авитологи и маркетологи. Нужны были специалисты по аргоновой сварке брони и ремонту гусениц.

Никто не знает, кому первому пришла идея снимать порно, но когда бывшая пиар директор крупного русского телекома Серафима, получила порно Оскара, жанр “Пилотки в изгнании” стал могучим мемом. Большая белая грудь Серафимы, много лет прятавшаяся под строгими брючными костюмами, вырвалась на свободу и стала символом расцвета русско-турецкой порноиндустрии. В виллах Айгуль появились беседки с громадными квадратными лежаками, где прекрасные русские рекламщицы и пиарщицы вполне натурально изображали оргазмы, отдаваясь обладателям огромных членов. Шейхи из Эмиратов хорошо платили за онлайн доминацию смуглых парней над блондинками, которой они управляли по телеге. Нашлась работа сценаристам и операторам, продюсерам и айтишникам. Съёмки перерастали в оргии с видами на Босфор.

Хоть никто точно не помнит как зародилась русско-турецкая порноиндустрия, точно известно как она печально закончилась. Скорая помощь не смогла откачать зятя мэра Стамбула, голова которого безжизненно лежала на прекрасной белой груди Серафимы. Турецкие барыги по ошибке забодяжили кокаин средством для травли насекомых. Но барыги были далеко, а Айгуль с ее прекрасными дорогими виллами была рядом и именно на неё обрушилась ярость стамбульского мэра.

Серёга знал только одного человека, который мог вытащить Айгуль из турецкого СИЗО. Он набрал Леху. Серёга уже и не помнил сколько лет назад они познакомились на рейве в Газгольдере. Только через год Серега узнал в каком чине состоит любитель рейвов Лёха и в каком ведомстве служит. Государевых людей Серёга не жаловал, но Лёха был совсем другой — добродушный и честный. Лёха не вышибал денег за любое решение вопроса, а просто решал его и цитировал Крестного Отца: «Когда-нибудь, может быть никогда я попрошу тебя об услуге, и ты не можешь мне отказать.»

Серега позвонил ему в понедельник и во вторник вечером Леха был уже в Стамбуле. Следующие дни Серега работал водителем, а между встречами с Ибрагимов-беями и Айдарами, мрачный Леха на разных языках говорил по двум телефонам. В воскресенье он нарисовал расклад — в среду утром он, Серега и маленький Костя, едут в СИЗО за Айгуль. Оттуда — напрямую в военный аэропорт в Тракии, где их ждёт частный джет под флагом африканской страны с цаплей на гербе. По дороге надо будет проехать через Галату, где в Стамбульской торговой палате Айгуль передаст управление фондом, владеющим виллами, некому Мухаммаду. Хотя Айгуль просто сдавала виллы, ей шили содержание притонов, склонение к занятию проституцией и причинение смерти по неосторожности. Все вместе по турецким законам тянуло лет на 30.