«Афиша божьей матери бьётся током…»
27 июля, 2016 7:43 дп
Ольга Роева
Так вот. Не закончила (начало здесь). Вышло как. Недели две назад, желая познакомиться с одним пьющим, но авторитетным батюшкой, я залезла к нему в огород и ободрала его вишню. Обидно споткнувшись сразу на двух статьях про не кради, и не клади в рот ничего от ближнего своего, я познакомилась с матушкой Марией. С доброй, не богобоязненной улыбкой она вышла из дома пьющего батюшки и приняла меня в лоно церкви.
Почему мне так необходимо было попасть именно в эту церковь в деревне Аксиньино? Во-первых, ради мира во всём мире. Во-вторых, надо было поставить свечки за упокой нескольких дорогих мне и пока ещё живых людей. В–третьих, там по выходным, прикрываясь очками и иконкой Сталина слушает молитвы режиссер Н. С. Михалков, а я хотела отдать ему свой новый сценарий.
Со всеми этими целями в голове я дошла. И на согнутых ножках ушла, хватая испуганных прохожих и сообщая повсеместно, что «афиша божьей матери бьётся током».
Эти ощущения мне понравились. С тех пор не вылезаю с богомолья. В друзьях появились странные люди: матушки, батюшки, певчие и скопцы.
Чудеса происходят, когда заходишь к святым один. Ещё раз настоятельно советую.Тогда да, происходит всё то, о чём нам рассказывают бородатые люди с параноидальной поволокой во взгляде.
Несмотря на обстановку удручающей неясности в мире, чувствуешь, что всё будет прекрасно, вопросов нет, как-то дотянем… Господь добр, ты — не он, но похож…. Стоишь в центре, собирая глазами участников ансамбля, голова опущена, колени для вида чуть согнуты. Взгляд виноватый, но радостный. Как у истовой жены, доползшей под утро домой и с криком «ты мне дороже всего. Прошлое было ошибкой!»
Матушка эта Мария, с которой у меня всё и покатилось, в доверительной беседе голышом на речке передала все тайны мироздания. Все, да не все… За более важной информацией посоветовала идти к батюшке.
С узелком православных книг, вверенных мне на неделю матушкой, уехала домой готовиться. Как понятно из текста, учусь я с нуля. Религиозного воспитания в нашей семье избегали принципиально. Считая, что обряды и вера в не очень знакомого человека снизит шансы на обретение честно/не честно нажитого имущества. Так что, весь мой багаж – это матерная частушка «Отче наш» от деда***, и языческий ритуал от мамы, когда заходишь ночью в поле с крапивой и просишь у луны красоты.
И вот, под 30 моих сумрачных лет, взялась за разум. Когда башкой об землю шандарахнут – пойдёшь к кому угодно и поцелуешь его во что угодно. Думаю, что уж, пусть Господь приложит свою руку и ко мне. В принципе, пусть всё кладёт.. Ситуация сейчас такая, что лучше не капризничать.
Матушка Мария сказала так: воскресенье, 9 утра, придёшь в юбочке, купальник под низ – если потом на пляж. Садишься перед батюшкой, коленки вместе, грудь прижать, и коротко, но завораживающе рассказываешь о себе. Что, где, с кем, сколько за сколько, враньё, шпионаж, и прочее по 10 известным пунктам. Короче, надо на себя виртуозно донести. Так, чтобы тебя было интересно слушать… После исповеди — служба, это часа на полтора, встанешь в уголочке, растолкаешь чужие задницы, и поспишь на коленках. Для первого раза пойдёт.
Осененная благодатью, вернулась домой и начала смотреть в себя глубже. Не то, чтобы я провела за этим мучительную ночь, но всё-таки честно села с листиком и ручкой, размашисто пронумеровала клеточки вниз до 30.
Подумала. И ничего в себе плохого не нашла. Ну, неуважение к старшим есть, лень бывает, уныние, скука, омерзение к людям высокого социального статуса, презрение к людям низкого социального статуса. Толкаюсь в метро, мучаю кота, оставляю мусор соседу Филиппу. Но в целом – скука. Если припрут, подумала я, можно идти в отказ, по существу на меня ничего нет. Возможно, я рассуждаю младше своих лет. Многие поэтому и дают мне 20. Но идти против своего совершенства тоже не собираюсь.
Забыла сказать главное. С тех пор, как появилась во мне эта придурь и стала я таскаться по святым местам, во мне вдруг нашлись и любовь, и сияние, монеты и крошки хлеба для нищих. Иду, любуюсь, хочется всех обнять.
Но кроме этого ничего делать не хочется. Только тихо любить и наслаждаться. И ощущение, что всё уже сказано до меня.
Это хорошо. Но в это же время не очень.
За месяц до того, как я стала что- то понимать, села писать роман. Не как во все остальные разы, а по-настоящему, с чёрными буквами на листах. Как раз про рай, ад, Бога, Вселенную, и себя в комедии с самой собой. Совсем не похоже ни на что, особенно на Фауста.
В моей книге зло побеждает, а добро остаётся без трусов. Но это не говорит о том, что сам автор целиком зол и чёрен. Просто мне так приснилось, так легли слова.
И наконец-то скажу: единственное, на чем я спотыкаюсь в русской литературе — притянутая за уши добродетель. Какие- то внезапные озарения на последней странице жизни, кидания под поезд, одна отравилась фосфорными спичками от измены мужа, сенная девка повесилась на шнурке, Константин застрелился…
Поскольку не знала уже куда приткнуть, скажу тут и про Достоевского. Вот, «Преступление и наказание». При адекватном прочтении романа любому второкласснику становится ясно, что Раскольников не должен раскаяться. Это можно доказать математически. Если 700 страниц Раскольников не сожалеет, то с чего же на 701-ой он доносит на себя и проникается любовью к сущему. Улик нет, преступление взял на себя случайный мужик из «желающих пострадать». Всё! Понятно, правдиво, свежо. Преступление без наказания. Что может быть очевидней и притягательней для читателя, живущего по судебному кодексу Российской Федерации.
Это я к тому, что исправив ошибки Достоевского и других так называемых классиков, я села писать своё. Пока глупым образом не влюбилась в себя, потом в мир и не приняла его таким, какой он есть. Но что с этим делать — непонятно,
Творчество закончилось. Строчки не идут. Ни смешного, ни трагичного. Всё ровно, понятно, всех жалко. А написать 200 страниц про ад, приписав в конце «но вообще всё кончилось хорошо, добро победило, парламент переизбрали» — неубедительно. Куда, иными словами, засунуть теперь эту любовь, если она непродуктивна? С этим вопросом я и шла по тропинке к вере, к пьющему нашему батюшке. Ибо трезвый человек мне давно как посторонний.
Хоть оно так написано, но идиоткой я ему показаться не могла. Поговорив с людьми, поняла про всех так: нет ни идиотов, ни дураков, просто все помешанные.
Пожевав губами, батюшка увлёк меня в сад, и пока проверял собственные посевы, изрёк следующее:
— Что есть «индивидуальность». И «личное бывание»? Это есть что… Это отличие одного от другого. С той минуты, когда ты начинаешь чувствовать свою исключительность, а я смотрю, ты её постоянно чувствуешь…с той поры и начинается твоя борьба с миром, война, сомнения, самоутверждение. На вот, малинку скушай… А самоутверждение – это что? Это отвержение другого. Отказ от союза с миром, разрушение гармонии. Греховное состояние, смерть. Редис какой в этом году, ты смотри! Всё в любви, и от любви. Остальное — тоска, от бесов. Как говорил оптинский старец Макарий, каждому под дверь приносят посылочку. Кому глину, кому голос хороший, кому ум, а кому и полую картонку…или ком грязи. Это от лукавого.
И посмотрел на меня так, как будто мне под дверь как раз подкинули последнее. Хотя ничего моего он не читал. Но, видимо заметив сухие, вечно жаждущие возмездия глаза, всё понял. Предложил пойти поработать в храме.
И хотя я давно за собой знаю, что выгоднее всего мне молчать, но тут не выдержала — вспыхнула. Говорю, хорошенькое дело, я пиши, я понимай, из глины сиди лепи, свистульки делай… Какая мне разница от кого материал и кто поставщик. Мне не расписываются. Мне принесли, я сделала. Какой спрос? Так, говорю, и так, я пошла купаться в речку. Всего доброго.
А сама стою в этой реке и думаю, ведь творчество само по себе – это война против всех. Только ты и твоя несуразная идея. Какая любовь тут может быть и угождение человечеству? Тогда и конфликт, и событие, и красивая казнь на костре. И смысл. И богоподобие. Ведь вызвали ли же меня из небытия, совершив зачем-то рискованный творческий акт. Это опять же, если читать старца Макария, который путает меня всё больше.
Другое мне странно. Если подумать, то гении, которые открыто угрожают Богу кончают плохо, практически все умирают раньше своей смерти лет на 20. Это мне подозрительно. Я бы тут вытащила свою крапленую колоду — «Гарри Поттера. Узник Азкабана», и сравнила бы Бога с дементором, высасывающим душу. Но это совсем впасть в детство. Вообще,хотела написать поумнее. А получилось, будто обезьяна с камерой пробежалась по джунглям сознания.
В общем, выходя из реки я все равно подумала «Батюшка, батюшкой, а я конечно величайший человек. И спорить тут нечего. И засунуть меня обратно тоже нельзя. Кто мне че сделает?» и уже подходя к берегу придумала, как закончу свой роман.
И вот тут меня очень больно укусили. Как будто живот прожгли. Я испугалась, думала клещ. Хотела сразу в больницу. Но потом тряхнула волосами, посветила маникюрищем в небо, видимо, посмотрела как-то нехорошо. «А вот не пойду никуда. Ещё посмотрим, кто кому больше нужен!».
И вот, лежу, наслаждаюсь температурой в 39 градусов. Рассуждаю, так ли хорошо, что гражданам РФ разрешено это последнее — бросать убеждения на воздух…
Но, в общем, хотела сказать, что вот при этом храме работает потрясающий кружок – для богословов-дошколят. То есть, собираются уважаемые люди: историки, физики, религиозные критики, православные коучеры,модельеры, визажисты,простонародье с промыслов. И под аплодисменты зала долго и интересно спорят ни о чём. Что и прекрасно. Когда стану взрослее- напишу нормально.
***Матерная частушка от моего деда.
Отче наш, батька наш
Кур крал, в мешок хавал
Мешок порвался, батька усрался.
Список неиспользованной литературы:
Льюис Клайв — «Письма баламута», «Расторжение брака».
Преподобный Иоанн Синайский — «Лествица».
Антоний Сурожский — «Человек». «В молитве».
Ефрем Сирин — «Богомысленные размышления».
Ольга Роева
Так вот. Не закончила (начало здесь). Вышло как. Недели две назад, желая познакомиться с одним пьющим, но авторитетным батюшкой, я залезла к нему в огород и ободрала его вишню. Обидно споткнувшись сразу на двух статьях про не кради, и не клади в рот ничего от ближнего своего, я познакомилась с матушкой Марией. С доброй, не богобоязненной улыбкой она вышла из дома пьющего батюшки и приняла меня в лоно церкви.
Почему мне так необходимо было попасть именно в эту церковь в деревне Аксиньино? Во-первых, ради мира во всём мире. Во-вторых, надо было поставить свечки за упокой нескольких дорогих мне и пока ещё живых людей. В–третьих, там по выходным, прикрываясь очками и иконкой Сталина слушает молитвы режиссер Н. С. Михалков, а я хотела отдать ему свой новый сценарий.
Со всеми этими целями в голове я дошла. И на согнутых ножках ушла, хватая испуганных прохожих и сообщая повсеместно, что «афиша божьей матери бьётся током».
Эти ощущения мне понравились. С тех пор не вылезаю с богомолья. В друзьях появились странные люди: матушки, батюшки, певчие и скопцы.
Чудеса происходят, когда заходишь к святым один. Ещё раз настоятельно советую.Тогда да, происходит всё то, о чём нам рассказывают бородатые люди с параноидальной поволокой во взгляде.
Несмотря на обстановку удручающей неясности в мире, чувствуешь, что всё будет прекрасно, вопросов нет, как-то дотянем… Господь добр, ты — не он, но похож…. Стоишь в центре, собирая глазами участников ансамбля, голова опущена, колени для вида чуть согнуты. Взгляд виноватый, но радостный. Как у истовой жены, доползшей под утро домой и с криком «ты мне дороже всего. Прошлое было ошибкой!»
Матушка эта Мария, с которой у меня всё и покатилось, в доверительной беседе голышом на речке передала все тайны мироздания. Все, да не все… За более важной информацией посоветовала идти к батюшке.
С узелком православных книг, вверенных мне на неделю матушкой, уехала домой готовиться. Как понятно из текста, учусь я с нуля. Религиозного воспитания в нашей семье избегали принципиально. Считая, что обряды и вера в не очень знакомого человека снизит шансы на обретение честно/не честно нажитого имущества. Так что, весь мой багаж – это матерная частушка «Отче наш» от деда***, и языческий ритуал от мамы, когда заходишь ночью в поле с крапивой и просишь у луны красоты.
И вот, под 30 моих сумрачных лет, взялась за разум. Когда башкой об землю шандарахнут – пойдёшь к кому угодно и поцелуешь его во что угодно. Думаю, что уж, пусть Господь приложит свою руку и ко мне. В принципе, пусть всё кладёт.. Ситуация сейчас такая, что лучше не капризничать.
Матушка Мария сказала так: воскресенье, 9 утра, придёшь в юбочке, купальник под низ – если потом на пляж. Садишься перед батюшкой, коленки вместе, грудь прижать, и коротко, но завораживающе рассказываешь о себе. Что, где, с кем, сколько за сколько, враньё, шпионаж, и прочее по 10 известным пунктам. Короче, надо на себя виртуозно донести. Так, чтобы тебя было интересно слушать… После исповеди — служба, это часа на полтора, встанешь в уголочке, растолкаешь чужие задницы, и поспишь на коленках. Для первого раза пойдёт.
Осененная благодатью, вернулась домой и начала смотреть в себя глубже. Не то, чтобы я провела за этим мучительную ночь, но всё-таки честно села с листиком и ручкой, размашисто пронумеровала клеточки вниз до 30.
Подумала. И ничего в себе плохого не нашла. Ну, неуважение к старшим есть, лень бывает, уныние, скука, омерзение к людям высокого социального статуса, презрение к людям низкого социального статуса. Толкаюсь в метро, мучаю кота, оставляю мусор соседу Филиппу. Но в целом – скука. Если припрут, подумала я, можно идти в отказ, по существу на меня ничего нет. Возможно, я рассуждаю младше своих лет. Многие поэтому и дают мне 20. Но идти против своего совершенства тоже не собираюсь.
Забыла сказать главное. С тех пор, как появилась во мне эта придурь и стала я таскаться по святым местам, во мне вдруг нашлись и любовь, и сияние, монеты и крошки хлеба для нищих. Иду, любуюсь, хочется всех обнять.
Но кроме этого ничего делать не хочется. Только тихо любить и наслаждаться. И ощущение, что всё уже сказано до меня.
Это хорошо. Но в это же время не очень.
За месяц до того, как я стала что- то понимать, села писать роман. Не как во все остальные разы, а по-настоящему, с чёрными буквами на листах. Как раз про рай, ад, Бога, Вселенную, и себя в комедии с самой собой. Совсем не похоже ни на что, особенно на Фауста.
В моей книге зло побеждает, а добро остаётся без трусов. Но это не говорит о том, что сам автор целиком зол и чёрен. Просто мне так приснилось, так легли слова.
И наконец-то скажу: единственное, на чем я спотыкаюсь в русской литературе — притянутая за уши добродетель. Какие- то внезапные озарения на последней странице жизни, кидания под поезд, одна отравилась фосфорными спичками от измены мужа, сенная девка повесилась на шнурке, Константин застрелился…
Поскольку не знала уже куда приткнуть, скажу тут и про Достоевского. Вот, «Преступление и наказание». При адекватном прочтении романа любому второкласснику становится ясно, что Раскольников не должен раскаяться. Это можно доказать математически. Если 700 страниц Раскольников не сожалеет, то с чего же на 701-ой он доносит на себя и проникается любовью к сущему. Улик нет, преступление взял на себя случайный мужик из «желающих пострадать». Всё! Понятно, правдиво, свежо. Преступление без наказания. Что может быть очевидней и притягательней для читателя, живущего по судебному кодексу Российской Федерации.
Это я к тому, что исправив ошибки Достоевского и других так называемых классиков, я села писать своё. Пока глупым образом не влюбилась в себя, потом в мир и не приняла его таким, какой он есть. Но что с этим делать — непонятно,
Творчество закончилось. Строчки не идут. Ни смешного, ни трагичного. Всё ровно, понятно, всех жалко. А написать 200 страниц про ад, приписав в конце «но вообще всё кончилось хорошо, добро победило, парламент переизбрали» — неубедительно. Куда, иными словами, засунуть теперь эту любовь, если она непродуктивна? С этим вопросом я и шла по тропинке к вере, к пьющему нашему батюшке. Ибо трезвый человек мне давно как посторонний.
Хоть оно так написано, но идиоткой я ему показаться не могла. Поговорив с людьми, поняла про всех так: нет ни идиотов, ни дураков, просто все помешанные.
Пожевав губами, батюшка увлёк меня в сад, и пока проверял собственные посевы, изрёк следующее:
— Что есть «индивидуальность». И «личное бывание»? Это есть что… Это отличие одного от другого. С той минуты, когда ты начинаешь чувствовать свою исключительность, а я смотрю, ты её постоянно чувствуешь…с той поры и начинается твоя борьба с миром, война, сомнения, самоутверждение. На вот, малинку скушай… А самоутверждение – это что? Это отвержение другого. Отказ от союза с миром, разрушение гармонии. Греховное состояние, смерть. Редис какой в этом году, ты смотри! Всё в любви, и от любви. Остальное — тоска, от бесов. Как говорил оптинский старец Макарий, каждому под дверь приносят посылочку. Кому глину, кому голос хороший, кому ум, а кому и полую картонку…или ком грязи. Это от лукавого.
И посмотрел на меня так, как будто мне под дверь как раз подкинули последнее. Хотя ничего моего он не читал. Но, видимо заметив сухие, вечно жаждущие возмездия глаза, всё понял. Предложил пойти поработать в храме.
И хотя я давно за собой знаю, что выгоднее всего мне молчать, но тут не выдержала — вспыхнула. Говорю, хорошенькое дело, я пиши, я понимай, из глины сиди лепи, свистульки делай… Какая мне разница от кого материал и кто поставщик. Мне не расписываются. Мне принесли, я сделала. Какой спрос? Так, говорю, и так, я пошла купаться в речку. Всего доброго.
А сама стою в этой реке и думаю, ведь творчество само по себе – это война против всех. Только ты и твоя несуразная идея. Какая любовь тут может быть и угождение человечеству? Тогда и конфликт, и событие, и красивая казнь на костре. И смысл. И богоподобие. Ведь вызвали ли же меня из небытия, совершив зачем-то рискованный творческий акт. Это опять же, если читать старца Макария, который путает меня всё больше.
Другое мне странно. Если подумать, то гении, которые открыто угрожают Богу кончают плохо, практически все умирают раньше своей смерти лет на 20. Это мне подозрительно. Я бы тут вытащила свою крапленую колоду — «Гарри Поттера. Узник Азкабана», и сравнила бы Бога с дементором, высасывающим душу. Но это совсем впасть в детство. Вообще,хотела написать поумнее. А получилось, будто обезьяна с камерой пробежалась по джунглям сознания.
В общем, выходя из реки я все равно подумала «Батюшка, батюшкой, а я конечно величайший человек. И спорить тут нечего. И засунуть меня обратно тоже нельзя. Кто мне че сделает?» и уже подходя к берегу придумала, как закончу свой роман.
И вот тут меня очень больно укусили. Как будто живот прожгли. Я испугалась, думала клещ. Хотела сразу в больницу. Но потом тряхнула волосами, посветила маникюрищем в небо, видимо, посмотрела как-то нехорошо. «А вот не пойду никуда. Ещё посмотрим, кто кому больше нужен!».
И вот, лежу, наслаждаюсь температурой в 39 градусов. Рассуждаю, так ли хорошо, что гражданам РФ разрешено это последнее — бросать убеждения на воздух…
Но, в общем, хотела сказать, что вот при этом храме работает потрясающий кружок – для богословов-дошколят. То есть, собираются уважаемые люди: историки, физики, религиозные критики, православные коучеры,модельеры, визажисты,простонародье с промыслов. И под аплодисменты зала долго и интересно спорят ни о чём. Что и прекрасно. Когда стану взрослее- напишу нормально.
***Матерная частушка от моего деда.
Отче наш, батька наш
Кур крал, в мешок хавал
Мешок порвался, батька усрался.
Список неиспользованной литературы:
Льюис Клайв — «Письма баламута», «Расторжение брака».
Преподобный Иоанн Синайский — «Лествица».
Антоний Сурожский — «Человек». «В молитве».
Ефрем Сирин — «Богомысленные размышления».