А Я СЯДУ В КАБРИОЛЕЕЕЕЕТ И УЕДУУУУУУУ…
29 мая, 2024 8:49 дп
Мэйдэй
Татьяна Хохрина:
В свете наступающего курортного сезона…)
«Помнишь, девочка, гуляли мы в саду, Я бессовестно нарвал букет из роз. Дай Бог памяти, в каком это году….» Аля с трудом открыла глаза. Господи, когда же соседу наконец осточертеет этот шансон и просто наступит тишина?! Ей казалось, что она под шансон родилась и под него же и умрет.
В их коммуналке не менялись привычки, менялись только поколения. Поэтому Алина бабка слушала блатняк в исполнении соседова деда, Алина мама баюкала Алю под аккорды откинувшегося после очередной отсидки соседова отца, а теперь Аля и ее дети живут под вечный разгуляй, перекрывающий все другие звуки внешнего мира. Как же она от этого устала! Даже тогда в кафешке, где она с подругами отмечала свое сорокапятилетие, стоило зазвучать репертуару Успенской или Ваенги, как у Али портилось настроение и она приплачивала немолодой певице не за исполнение, а за молчание.
«За окошком снегири греют куст рябиновый,Наливные ягоды рдеют на снегу.Я сегодня ночевал с женщиной любимою…» Дааа, с женщиной любимою…Привяжется теперь — целый день буду подвывать. Тем более, что настроению соответствует.
Аля совершенно по-особому восприняла наступившую дату. Раньше ее как-то особенно не впечатляло, сколько бахнуло — двадцать восемь, тридцать пять, сорок три. Да и некогда было впечатляться — то: то мужа из пьяных историй вытаскивала, то дети были маленькие совсем, то мама лежала столько лет. Не до себя было и возраст ничего не менял, поэтому значения не имел.
Но в этот раз все по-другому. Муж растворился в прошлой жизни так давно, что и не узнала бы, если бы встретила, у дочки своя жизнь, сын в армии и мама уже в другом измерении, так что ничего и никто Алю не держит, рук не вяжет и другого времени изменить всю жизнь не случится. Или сейчас — или никогда. Говорят, если чего-то в жизни ждешь и все время только об этом думаешь, оно в конце концов случается, но это, похоже, не Алин случай.
Всю жизнь с малых лет она забивалась куда-то в угол с книжкой или журналом и телепортировалась в другую реальность. Сначала она была то Гердой, то Золушкой, то Белоснежкой, а, став старше, вдруг обнаруживала, что летит в кабриолете рядом с Колином Фертом по платановой аллее или бредет по пустынному песчаному пляжу бок о бок с Жаном-Луи Трентиньяном, или внезапный ливень загнал ее с Джудом Ло в случайное бистро, или ей с Робертом Де Ниро распахнул двери летний ресторан и они танцуют, танцуют, танцуют под чудный оркестр, играющий только для них двоих…Аля мечтала об этом всю жизнь, но реальность оставалась прежней и правило выполнения задуманного не срабатывало. Поэтому ждать больше нельзя, надо что-то делать самой!
«Я куплю тебе дом у пруда, в Подмосковье,и тебя приведу в этот собственный дом…» В день, когда стукнуло сорок пять, Аля с утра пришла на работу на почтамт, раз двадцать выслушала шутку, что она — ягодка опять, дежурно ответила, что — моченая, потом вшестером с подружками-сослуживицами отправилась в соседнее кафе отмечать это печальное событие.
Подруги закусили, выпили, отчего стали выглядеть еще старше, и начали, как водится, пересказывать истории сказочных судеб телезвезд и сюжеты мыльных сериалов, из которых следовало, что возраст их как раз подходящий для новой жизни, что для головокружительных приключений и безумной любви совершенно необязательно иметь длинные ноги, юное лицо, приличное образование, гардероб и работу.
Женщины наперебой приводили примеры того, как судьба вознаграждает как раз невидных, неустроенных, битых жизнью, находит их за печкой, вкладывает их руку в руку наследных принцев, олигархов, знаменитостей, до этого дня одиноких и несчастных, и наконец вознаграждает обе стороны. Счастье это в основном наступает за пределами Нечерноземья, на фоне океана, пальм и полей лаванды. причем незнание иностранных языков тут не помеха, всем как-то удается понять друг друга и без этого. И Аля поняла. что ее ожидания пока не увенчались успехом просто потому, что она застряла в других широтах, что надо собраться с духом, сделать рывок за флажки и все будет.
«Спонсор твой весь день на телефоне, у него какой-то офис в Бонне, ну а может быть он крутой бизнесмен из Ниццы…» На следующий день после юбилея Аля написала заявление в кассу взаимопомощи, заняла денег у кого можно и нельзя, снесла в скупку золотые часики, обручальное кольцо и мамины золотые коронки и купила себе новые босоножки на каблуке, темные очки и автобусный тур во Францию. Аля была настолько уверена в правильности своих действий и эффективности принятого решения, что действовала быстро, четко, не раздумывая, и уже через три недели ранним утром садилась в международный туристический автобус. Она уехала, не оглянувшись и твердо зная, что движется навстречу новой жизни.
«Пусть тебе приснится Пальма-де-Майорка, в Каннах или в Ницце ласковый прибой…» Первые десять дней путешествия не обнадеживали. Тур был более чем бюджетный, попутчики в основном пожилые и унылые, все время записывающие вслед за экскурсоводом, а в перерывах грызущие прихваченную из дому сухую колбасу. Ночевки в физкультурных залах местных школ или в дешевых хостелах знакомств не прибавляли, да и контингент там убивал последнюю надежду. Короче, похоже было, что и тут Алино счастье ходило другой дорогой.
Аля даже перестала прислушиваться к жужжанью сопровождающего, смотрела в окно на сменяющие друг друга поля лимонно-желтого рапса и сиреневой лаванды, на сумасшедшую красоту окрестных мест, на мелькающие перечеркнутые фахверками старинные домики и мечты таяли, как прошлогодний снег.
Вдруг она обратила внимание, что почти вровень с автобусом движется белый кабриолет с шикарным мужиком за рулем. Аля заметила этот автомобиль еще час назад, когда они возвращались в автобус после экскурсии по Руанскому собору. Она тогда еще подумала, что именно такая машинка была элементом паззла новой прекрасной жизни, но водителя на месте не было и кабриолет просто отдыхал на стоянке. Теперь же он явно сопровождал автобус, а водитель то и дело чуть привставал, пытаясь разглядеть кого-то через дымчатые окна.
Аля перестала жевать чипсы, махнула расческой по волосам, подкрасила губы и, с прямой спиной застыла в кресле в ожидании ближайшей остановки. Она лишь мельком поглядывала в окно, чтоб убедиться, что кабриолет на месте, и снова замирала. Она ни секунды не сомневалась, что это — за ней и теперь только мечтала, чтоб какая-то идиотская случайность не испортила все дело.
«В любви и ласках время незаметно шло, пришла весна, и кончился твой срок…» Аля так была напряжена, что даже не сразу поняла, что говорит экскурсовод, а он объявил о приближении к ярмарочной площади и остановку для покупки сувениров. Никакие сувениры Але не нужны были, она сама сейчас мечтает стать сувениром, но ясно было главное — можно выйти из автобуса и подойти к судьбе вплотную. Аля последний раз взглянула в зеркало и ступила на тротуар.
Кабриолет уже остановился рядом с автобусом и, широко улыбаясь, его хозяин шел к Але. «Замучился ехать за вами!-сказал он.-Легче было пешком идти, чем ползти на такой технике, как черепаха. Я тебя еще в Руане приметил! Ничего, что я на «ты»?- Аля только сейчас поняла, что он говорит с ней и по-русски. — Ну ты раскраснелась, прям как девушка! Одна едешь или с кем-то? Хорошо, что одна! Можешь тогда забить на все это!
Тебя как зовут? Меня — Николай. Москвичка? Я сразу просек, что нет, что из провинции. Да по всему видно: и по прикиду, и по поведению. Но мне как раз такие нравятся! Не наглые и избалованные, а такие простые-ромашки полевые, как ты. Чего смущаешься? Да ладно тебе, ведь не девочка уже, я ж вижу. Не, я не с подколкой, я молодняк не люблю, одни капризы. На сколько путешествие-то твое запланировано? Еще на четыре дня? Бери чемодан свой и давай в индивидуальный транспорт ныряй! Газанем сейчас, чтоб твои спутники полный рот пыли набрали и увидим их только через четыре дня и то, если захотим! Лады?
Аля молча кивнула и метнулась к автобусу за чемоданом. Всё правда, всё! Главное — как следует захотеть! Здравствуй, новая жизнь! Ничего не будет, как раньше!…Аля села рядом с красавцем Николаем в кабриолет, машина бесшумно рванула вперед. В глазах зарябило от солнечных бликов, Алины волосы спутал встречный ветер, а из динамиков полилась песня! Знакомая.»Владимирский централ, ветер северный, этапом из Твери…»
Мэйдэй
Татьяна Хохрина:
В свете наступающего курортного сезона…)
«Помнишь, девочка, гуляли мы в саду, Я бессовестно нарвал букет из роз. Дай Бог памяти, в каком это году….» Аля с трудом открыла глаза. Господи, когда же соседу наконец осточертеет этот шансон и просто наступит тишина?! Ей казалось, что она под шансон родилась и под него же и умрет.
В их коммуналке не менялись привычки, менялись только поколения. Поэтому Алина бабка слушала блатняк в исполнении соседова деда, Алина мама баюкала Алю под аккорды откинувшегося после очередной отсидки соседова отца, а теперь Аля и ее дети живут под вечный разгуляй, перекрывающий все другие звуки внешнего мира. Как же она от этого устала! Даже тогда в кафешке, где она с подругами отмечала свое сорокапятилетие, стоило зазвучать репертуару Успенской или Ваенги, как у Али портилось настроение и она приплачивала немолодой певице не за исполнение, а за молчание.
«За окошком снегири греют куст рябиновый,Наливные ягоды рдеют на снегу.Я сегодня ночевал с женщиной любимою…» Дааа, с женщиной любимою…Привяжется теперь — целый день буду подвывать. Тем более, что настроению соответствует.
Аля совершенно по-особому восприняла наступившую дату. Раньше ее как-то особенно не впечатляло, сколько бахнуло — двадцать восемь, тридцать пять, сорок три. Да и некогда было впечатляться — то: то мужа из пьяных историй вытаскивала, то дети были маленькие совсем, то мама лежала столько лет. Не до себя было и возраст ничего не менял, поэтому значения не имел.
Но в этот раз все по-другому. Муж растворился в прошлой жизни так давно, что и не узнала бы, если бы встретила, у дочки своя жизнь, сын в армии и мама уже в другом измерении, так что ничего и никто Алю не держит, рук не вяжет и другого времени изменить всю жизнь не случится. Или сейчас — или никогда. Говорят, если чего-то в жизни ждешь и все время только об этом думаешь, оно в конце концов случается, но это, похоже, не Алин случай.
Всю жизнь с малых лет она забивалась куда-то в угол с книжкой или журналом и телепортировалась в другую реальность. Сначала она была то Гердой, то Золушкой, то Белоснежкой, а, став старше, вдруг обнаруживала, что летит в кабриолете рядом с Колином Фертом по платановой аллее или бредет по пустынному песчаному пляжу бок о бок с Жаном-Луи Трентиньяном, или внезапный ливень загнал ее с Джудом Ло в случайное бистро, или ей с Робертом Де Ниро распахнул двери летний ресторан и они танцуют, танцуют, танцуют под чудный оркестр, играющий только для них двоих…Аля мечтала об этом всю жизнь, но реальность оставалась прежней и правило выполнения задуманного не срабатывало. Поэтому ждать больше нельзя, надо что-то делать самой!
«Я куплю тебе дом у пруда, в Подмосковье,и тебя приведу в этот собственный дом…» В день, когда стукнуло сорок пять, Аля с утра пришла на работу на почтамт, раз двадцать выслушала шутку, что она — ягодка опять, дежурно ответила, что — моченая, потом вшестером с подружками-сослуживицами отправилась в соседнее кафе отмечать это печальное событие.
Подруги закусили, выпили, отчего стали выглядеть еще старше, и начали, как водится, пересказывать истории сказочных судеб телезвезд и сюжеты мыльных сериалов, из которых следовало, что возраст их как раз подходящий для новой жизни, что для головокружительных приключений и безумной любви совершенно необязательно иметь длинные ноги, юное лицо, приличное образование, гардероб и работу.
Женщины наперебой приводили примеры того, как судьба вознаграждает как раз невидных, неустроенных, битых жизнью, находит их за печкой, вкладывает их руку в руку наследных принцев, олигархов, знаменитостей, до этого дня одиноких и несчастных, и наконец вознаграждает обе стороны. Счастье это в основном наступает за пределами Нечерноземья, на фоне океана, пальм и полей лаванды. причем незнание иностранных языков тут не помеха, всем как-то удается понять друг друга и без этого. И Аля поняла. что ее ожидания пока не увенчались успехом просто потому, что она застряла в других широтах, что надо собраться с духом, сделать рывок за флажки и все будет.
«Спонсор твой весь день на телефоне, у него какой-то офис в Бонне, ну а может быть он крутой бизнесмен из Ниццы…» На следующий день после юбилея Аля написала заявление в кассу взаимопомощи, заняла денег у кого можно и нельзя, снесла в скупку золотые часики, обручальное кольцо и мамины золотые коронки и купила себе новые босоножки на каблуке, темные очки и автобусный тур во Францию. Аля была настолько уверена в правильности своих действий и эффективности принятого решения, что действовала быстро, четко, не раздумывая, и уже через три недели ранним утром садилась в международный туристический автобус. Она уехала, не оглянувшись и твердо зная, что движется навстречу новой жизни.
«Пусть тебе приснится Пальма-де-Майорка, в Каннах или в Ницце ласковый прибой…» Первые десять дней путешествия не обнадеживали. Тур был более чем бюджетный, попутчики в основном пожилые и унылые, все время записывающие вслед за экскурсоводом, а в перерывах грызущие прихваченную из дому сухую колбасу. Ночевки в физкультурных залах местных школ или в дешевых хостелах знакомств не прибавляли, да и контингент там убивал последнюю надежду. Короче, похоже было, что и тут Алино счастье ходило другой дорогой.
Аля даже перестала прислушиваться к жужжанью сопровождающего, смотрела в окно на сменяющие друг друга поля лимонно-желтого рапса и сиреневой лаванды, на сумасшедшую красоту окрестных мест, на мелькающие перечеркнутые фахверками старинные домики и мечты таяли, как прошлогодний снег.
Вдруг она обратила внимание, что почти вровень с автобусом движется белый кабриолет с шикарным мужиком за рулем. Аля заметила этот автомобиль еще час назад, когда они возвращались в автобус после экскурсии по Руанскому собору. Она тогда еще подумала, что именно такая машинка была элементом паззла новой прекрасной жизни, но водителя на месте не было и кабриолет просто отдыхал на стоянке. Теперь же он явно сопровождал автобус, а водитель то и дело чуть привставал, пытаясь разглядеть кого-то через дымчатые окна.
Аля перестала жевать чипсы, махнула расческой по волосам, подкрасила губы и, с прямой спиной застыла в кресле в ожидании ближайшей остановки. Она лишь мельком поглядывала в окно, чтоб убедиться, что кабриолет на месте, и снова замирала. Она ни секунды не сомневалась, что это — за ней и теперь только мечтала, чтоб какая-то идиотская случайность не испортила все дело.
«В любви и ласках время незаметно шло, пришла весна, и кончился твой срок…» Аля так была напряжена, что даже не сразу поняла, что говорит экскурсовод, а он объявил о приближении к ярмарочной площади и остановку для покупки сувениров. Никакие сувениры Але не нужны были, она сама сейчас мечтает стать сувениром, но ясно было главное — можно выйти из автобуса и подойти к судьбе вплотную. Аля последний раз взглянула в зеркало и ступила на тротуар.
Кабриолет уже остановился рядом с автобусом и, широко улыбаясь, его хозяин шел к Але. «Замучился ехать за вами!-сказал он.-Легче было пешком идти, чем ползти на такой технике, как черепаха. Я тебя еще в Руане приметил! Ничего, что я на «ты»?- Аля только сейчас поняла, что он говорит с ней и по-русски. — Ну ты раскраснелась, прям как девушка! Одна едешь или с кем-то? Хорошо, что одна! Можешь тогда забить на все это!
Тебя как зовут? Меня — Николай. Москвичка? Я сразу просек, что нет, что из провинции. Да по всему видно: и по прикиду, и по поведению. Но мне как раз такие нравятся! Не наглые и избалованные, а такие простые-ромашки полевые, как ты. Чего смущаешься? Да ладно тебе, ведь не девочка уже, я ж вижу. Не, я не с подколкой, я молодняк не люблю, одни капризы. На сколько путешествие-то твое запланировано? Еще на четыре дня? Бери чемодан свой и давай в индивидуальный транспорт ныряй! Газанем сейчас, чтоб твои спутники полный рот пыли набрали и увидим их только через четыре дня и то, если захотим! Лады?
Аля молча кивнула и метнулась к автобусу за чемоданом. Всё правда, всё! Главное — как следует захотеть! Здравствуй, новая жизнь! Ничего не будет, как раньше!…Аля села рядом с красавцем Николаем в кабриолет, машина бесшумно рванула вперед. В глазах зарябило от солнечных бликов, Алины волосы спутал встречный ветер, а из динамиков полилась песня! Знакомая.»Владимирский централ, ветер северный, этапом из Твери…»