«А вот, чтобы бабушка не ходила в халате времён Нины Хрущёвой — это уже государственная политика…»
4 февраля, 2020 5:42 дп
Лена Пчёлкина
Лена Пчелкина:
Моей маме в этом году исполнилось 90 лет. Она ребенок войны, эвакуация, очереди за хлебом, голод, две бомбежки. Она вздрагивает, когда по нашей улице пролетает воздушная часть парада. И ее поздравили, и пришли тоже чиновницы из Собеса и подарили сервиз. Не Мейсон. И они тоже не раздевались (благо было начало сентября), вероятно (я не присутствовала), хотя это был как бы единичный юбилей отдельного пенсионера- ветерана войны (дети приравнены) и труда. То есть один поздравлянт- вручант. И они были не особо нужны маме, и им не особо было нужно с ней пить чай и беседовать о настоящем.
Я очень боюсь чиновников. Я цепенею перед любым, у которого надо взять бумажку, при этом я ни разу не перешла дорогу на красный свет. Самое главное, что они мне не сделали ничего плохого, кроме трех достаточно незаконных эвакуаций, но это издержки. Но вы меня знаете, я, как героиня «Служебного романа»: я вам не верю. И это неверие не задушишь не убьешь.
Так вот я скажу, мне лично очень жалко этих теток из Керчи. У меня за всю жизнь было четыре шубы. Одну мы перешили маме, три остались. Последняя (курточка) куплена 15 лет назад. Так вот я могу сказать, что эти шубы смотрятся версалем по сравнению с шубами «чиновниц» на фотках. Совершенно понятно, что это — единственная верхняя одежда (возможно есть еще курточка), купленные лет от 15-до 5 на рынке товаров повышенного спроса, или в Турции, в момент нечастых поездок и в «жирные» двухтысячные. Вручант был не один, повод был серьезный, и поэтому они не разделись, а подарки просто пришли сверху и велено было разнести по домам. Более того, почти уверена, что и фоткать заставляли для отчета.
А вот, чтобы бабушка не ходила в халате времен Нины Хрущевой — это уже государственная политика. Маме моей 90. Ни одна служба не проверила — вдруг мы ее обижаем. Только участковый, когда ограбили нашу сиделку поинтересовался: она еще жива? Потому что они вообще интересуются квартирами старых людей, и сразу потерял интерес, когда узнал, что не одинокая. Социальные службы, так как была украдена и мамина социальная карта (сиделка ходит за покупками), предложили зайти за ней в собес или куда положено. И это тоже политика, а не тетки с плохим перманентом. Поэтому за них обидно, за теток в старых поношенных шубах, ценой никакой.. Вот посмотрите на фотки — даже голову они красят сами — тут прокрашено, тут нет. Не роскошествуют. Они должны отдуваться за всю социальную политику. И смешали их с говном со всеми ступеньками позора для разгневанной общественности. У теток чуть старше меня, есть хотя бы сочувствие — поверьте, мы все учились по одной программе в школе, а у молодых, которые придут, — уже ЕГЭ. Они считают, что старики сами виноваты, что не заработали на старость. И чтобы объяснить им почему, надо пересказать учебник истории, и не один. И прежде чем на меня набрасываться, просто посмотрите на эти шубы.
…
Ирина Комлева: Внизу картина Константина Маковского «Посещение бедных» (1874)
Лена Пчёлкина
Лена Пчелкина:
Моей маме в этом году исполнилось 90 лет. Она ребенок войны, эвакуация, очереди за хлебом, голод, две бомбежки. Она вздрагивает, когда по нашей улице пролетает воздушная часть парада. И ее поздравили, и пришли тоже чиновницы из Собеса и подарили сервиз. Не Мейсон. И они тоже не раздевались (благо было начало сентября), вероятно (я не присутствовала), хотя это был как бы единичный юбилей отдельного пенсионера- ветерана войны (дети приравнены) и труда. То есть один поздравлянт- вручант. И они были не особо нужны маме, и им не особо было нужно с ней пить чай и беседовать о настоящем.
Я очень боюсь чиновников. Я цепенею перед любым, у которого надо взять бумажку, при этом я ни разу не перешла дорогу на красный свет. Самое главное, что они мне не сделали ничего плохого, кроме трех достаточно незаконных эвакуаций, но это издержки. Но вы меня знаете, я, как героиня «Служебного романа»: я вам не верю. И это неверие не задушишь не убьешь.
Так вот я скажу, мне лично очень жалко этих теток из Керчи. У меня за всю жизнь было четыре шубы. Одну мы перешили маме, три остались. Последняя (курточка) куплена 15 лет назад. Так вот я могу сказать, что эти шубы смотрятся версалем по сравнению с шубами «чиновниц» на фотках. Совершенно понятно, что это — единственная верхняя одежда (возможно есть еще курточка), купленные лет от 15-до 5 на рынке товаров повышенного спроса, или в Турции, в момент нечастых поездок и в «жирные» двухтысячные. Вручант был не один, повод был серьезный, и поэтому они не разделись, а подарки просто пришли сверху и велено было разнести по домам. Более того, почти уверена, что и фоткать заставляли для отчета.
А вот, чтобы бабушка не ходила в халате времен Нины Хрущевой — это уже государственная политика. Маме моей 90. Ни одна служба не проверила — вдруг мы ее обижаем. Только участковый, когда ограбили нашу сиделку поинтересовался: она еще жива? Потому что они вообще интересуются квартирами старых людей, и сразу потерял интерес, когда узнал, что не одинокая. Социальные службы, так как была украдена и мамина социальная карта (сиделка ходит за покупками), предложили зайти за ней в собес или куда положено. И это тоже политика, а не тетки с плохим перманентом. Поэтому за них обидно, за теток в старых поношенных шубах, ценой никакой.. Вот посмотрите на фотки — даже голову они красят сами — тут прокрашено, тут нет. Не роскошествуют. Они должны отдуваться за всю социальную политику. И смешали их с говном со всеми ступеньками позора для разгневанной общественности. У теток чуть старше меня, есть хотя бы сочувствие — поверьте, мы все учились по одной программе в школе, а у молодых, которые придут, — уже ЕГЭ. Они считают, что старики сами виноваты, что не заработали на старость. И чтобы объяснить им почему, надо пересказать учебник истории, и не один. И прежде чем на меня набрасываться, просто посмотрите на эти шубы.
…
Ирина Комлева: Внизу картина Константина Маковского «Посещение бедных» (1874)