«А сзади голая спина до копчика…»
3 марта, 2020 2:23 пп
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Странные люди.
Ему не нравились женщины в уггах, в балетках и на циклопических каблуках, он обожал скромных, коротконогих, но чтобы обязательно в ботфортах или ботильонах, он очень любит, чтобы в соболиных жилетках на голое тело или черных, до пола, платьях, под горло спереди, а сзади, голая спина до копчика или с жирным намеком на границу, где она раздваивается на булки, никакой косметики, лица, как вываленные в муку сырники, манят его, как собаку мозговая кость, особенным местом притяжения для него всегда были глаза, когда в одном Цветаева, а в другом Ахматова и обязательно папироска, и носик, как у Иды Рубиштейн, а попка стульчиком, чтобы можно было поставить рюмку, и плечи, чтобы не падала кобура, и руки, одна, правая, в серебряных перстнях, а другая, левая, в браслетах с животными.
Голос для него значения не имеет, он говорить не мастак, он — человек дела, он — начальник милиции (бывший) и любит говорить отрывисто и четко, а еще он любит лютневую музыку, фуги Баха и художника Гирландайо.
Вы скажете, что так не бывает, а вот я скажу вам, что он есть, его недавно уволили и он пишет роман «В застенках МВД» и я ему помогаю.
На пробу.
Из романа «В застенках МВД».
Ягодкина потекла, как мятая малина, взяла дрожащей рукой ручку и стала писать чистуху, Ядрышев понял, что эта курица уже уже готова для гриля и вышел из кабинета, а пойду-ка я покушаю, решил он, и пошел через дорогу в сад «Эрмитаж», в ресторан «31.05», там его ждал партнер по игровым автоматам, Ядрышев осуществлял контроль, а партнер осуществлял оперативное руководство, пообедали, Ядрышев получил дольку и пошел к себе работать на страну.
Небо меняло цвет, он шел по Большому Каретному и думал про Высоцкого, ну пел человек, закон нарушал, но Родина его не щемила, любила его Родина, вообще, ему больше нравился Булат, пел тише, да и слова такие в текстах, что до сих пор сердце сжимается, «…исторический роман, сочинял понемногу, пробираясь сквозь туман, от пролога к эпилогу»… Мастер, хуля тут скажешь, не то, что нынешние козло-быковы, ни одной строчки в памяти народной.
Деньги в сумке давали надежду и веру в завтрашний день.
Он пришел в контору, Ягодкину уже увели, он стал считать деньги, грязные, засаленные, обагренные слезами и чужой кровью, были удивительно приятны, он не любил банковские упаковки, они были холодны и бездушны, а вот эти бабки, оторванные у игроков, давали ощущение полной победы над лохое…ами, когда он считал бабки, у него в душе звучала Восьмая хоральная симфония Малера, в исполнении оркестра Миланской оперы, под управлением маэстро Тосканини, хоть и еврей этот Малер, а дело свое знал, сам он евреев не очень любил, но пользу от них понимал, а вот, считая бабки, он не понимал, что ему больше нравится, музыка или бабки.
В самый разгар подсчета позвонила жена и сказала, что они сегодня вечером идут на Серова, он хотел сказать, что у них усиление или засада, но а потом, спорить не стал, вспомнил Серова, его ямочку на подбородке и решил, пусть баба порадуется, пусть вкусит плодов русской эстрады, пусть погоняет свои эндорфины, спать спокойнее будет, надо ей что-нибудь прикупить из конфиската, говорят, что вчера взяли людей с камнями, надо глянуть…
Позвонили от генерала, позвали на оперативку по рейдерам, вкусная тема, стоит послушать, можно откусить у посягающих на народное добро, совсем охамели, суки…
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Странные люди.
Ему не нравились женщины в уггах, в балетках и на циклопических каблуках, он обожал скромных, коротконогих, но чтобы обязательно в ботфортах или ботильонах, он очень любит, чтобы в соболиных жилетках на голое тело или черных, до пола, платьях, под горло спереди, а сзади, голая спина до копчика или с жирным намеком на границу, где она раздваивается на булки, никакой косметики, лица, как вываленные в муку сырники, манят его, как собаку мозговая кость, особенным местом притяжения для него всегда были глаза, когда в одном Цветаева, а в другом Ахматова и обязательно папироска, и носик, как у Иды Рубиштейн, а попка стульчиком, чтобы можно было поставить рюмку, и плечи, чтобы не падала кобура, и руки, одна, правая, в серебряных перстнях, а другая, левая, в браслетах с животными.
Голос для него значения не имеет, он говорить не мастак, он — человек дела, он — начальник милиции (бывший) и любит говорить отрывисто и четко, а еще он любит лютневую музыку, фуги Баха и художника Гирландайо.
Вы скажете, что так не бывает, а вот я скажу вам, что он есть, его недавно уволили и он пишет роман «В застенках МВД» и я ему помогаю.
На пробу.
Из романа «В застенках МВД».
Ягодкина потекла, как мятая малина, взяла дрожащей рукой ручку и стала писать чистуху, Ядрышев понял, что эта курица уже уже готова для гриля и вышел из кабинета, а пойду-ка я покушаю, решил он, и пошел через дорогу в сад «Эрмитаж», в ресторан «31.05», там его ждал партнер по игровым автоматам, Ядрышев осуществлял контроль, а партнер осуществлял оперативное руководство, пообедали, Ядрышев получил дольку и пошел к себе работать на страну.
Небо меняло цвет, он шел по Большому Каретному и думал про Высоцкого, ну пел человек, закон нарушал, но Родина его не щемила, любила его Родина, вообще, ему больше нравился Булат, пел тише, да и слова такие в текстах, что до сих пор сердце сжимается, «…исторический роман, сочинял понемногу, пробираясь сквозь туман, от пролога к эпилогу»… Мастер, хуля тут скажешь, не то, что нынешние козло-быковы, ни одной строчки в памяти народной.
Деньги в сумке давали надежду и веру в завтрашний день.
Он пришел в контору, Ягодкину уже увели, он стал считать деньги, грязные, засаленные, обагренные слезами и чужой кровью, были удивительно приятны, он не любил банковские упаковки, они были холодны и бездушны, а вот эти бабки, оторванные у игроков, давали ощущение полной победы над лохое…ами, когда он считал бабки, у него в душе звучала Восьмая хоральная симфония Малера, в исполнении оркестра Миланской оперы, под управлением маэстро Тосканини, хоть и еврей этот Малер, а дело свое знал, сам он евреев не очень любил, но пользу от них понимал, а вот, считая бабки, он не понимал, что ему больше нравится, музыка или бабки.
В самый разгар подсчета позвонила жена и сказала, что они сегодня вечером идут на Серова, он хотел сказать, что у них усиление или засада, но а потом, спорить не стал, вспомнил Серова, его ямочку на подбородке и решил, пусть баба порадуется, пусть вкусит плодов русской эстрады, пусть погоняет свои эндорфины, спать спокойнее будет, надо ей что-нибудь прикупить из конфиската, говорят, что вчера взяли людей с камнями, надо глянуть…
Позвонили от генерала, позвали на оперативку по рейдерам, вкусная тема, стоит послушать, можно откусить у посягающих на народное добро, совсем охамели, суки…