«А потом включаешь ТВ и слушаешь, как Европа замерзает без российского газа…»
15 сентября, 2022 6:26 пп
Мэйдэй
Илья Яшин:
Больше месяца я сижу в спецблоке Бутырской тюрьмы. Здесь крошечные камеры на четверых заключённых. Но по сравнению с общими «хатами», где 30 человек делят 20 коек и спят по очереди, жизнь кажется относительно спокойной.
Главной проблемой последних недель был холод, потому что ещё летом на окнах поснимали стёкла. Из гуманных соображений: чтобы арестанты не страдали от жары. А в начале сентября температура ночью опустилась до пяти градусов. Камеры продувались и промерзали, а люди спали в одежде.
Зато я теперь умею делать «арестантские грелки»: набираешь кипяток в пластиковую бутылку, оборачиваешь полотенцем и кладёшь себе под одеяло. А потом включаешь ТВ и слушаешь, как Европа замерзает без российского газа.
На вопросы об окнах сотрудники СИЗО шутили, что ещё даже снег не выпал. Но вроде бы стёкла начали поднимать со складов.
Ждём.
***
Перед встречей с адвокатами заключённых собирают на сборном пункте, который представляет собой часть тюремного продола, отгороженную решёткой. На сборке можно провести несколько часов, но зато есть возможность общаться с арестантами из других блоков.
«Знаешь слухи, что зеков на войну отправляют?» — спросил меня морщинистый мужик. Я кивнул.
«Так вот это не слухи», — он затянулся сигаретой.
Мужик рассказал, что сидел в колонии строгого режима, а недавно вернулся в Бутырку для следствия по новому эпизоду. Если верить его словам, в июле заключённых навестили рекрутёры, которые обещали 100 тысяч рублей в месяц готовым взять в руки оружие. Говорили, что после отъезда из колонии в зону боевых действий каждый попадёт в базу федерального розыска. Это страховка: чтобы не возникло мыслей сбежать или дезертировать. Но зато через полгода — полная реабилитация. Тем, кто выживет.
«В нашем бараке полтора десятка согласилось, — сказал мужик. — Один позавчера вышел на связь с моими родными. Единственный из пятнадцати, кто остался в живых».
***
Во время утренней проверки нас вывели на продол. Из-за угла показался пожилой джентльмен в сопровождении конвоиров. Он вежливо поздоровался и пожелал всем доброго дня.
«Какой приятный человек, — подумал я. — Интересно, за что его посадили».
Ответ не заставил себя ждать. Вечером мой сокамерник включил новости, и на экране появился тот самый мужчина. Диктор сообщил, что в Москве отклонена апелляция граждан, осуждённых за убийство известного криминального авторитета…
Фото: Igor’ Ivanko/Kommersant
Мэйдэй
Илья Яшин:
Больше месяца я сижу в спецблоке Бутырской тюрьмы. Здесь крошечные камеры на четверых заключённых. Но по сравнению с общими «хатами», где 30 человек делят 20 коек и спят по очереди, жизнь кажется относительно спокойной.
Главной проблемой последних недель был холод, потому что ещё летом на окнах поснимали стёкла. Из гуманных соображений: чтобы арестанты не страдали от жары. А в начале сентября температура ночью опустилась до пяти градусов. Камеры продувались и промерзали, а люди спали в одежде.
Зато я теперь умею делать «арестантские грелки»: набираешь кипяток в пластиковую бутылку, оборачиваешь полотенцем и кладёшь себе под одеяло. А потом включаешь ТВ и слушаешь, как Европа замерзает без российского газа.
На вопросы об окнах сотрудники СИЗО шутили, что ещё даже снег не выпал. Но вроде бы стёкла начали поднимать со складов.
Ждём.
***
Перед встречей с адвокатами заключённых собирают на сборном пункте, который представляет собой часть тюремного продола, отгороженную решёткой. На сборке можно провести несколько часов, но зато есть возможность общаться с арестантами из других блоков.
«Знаешь слухи, что зеков на войну отправляют?» — спросил меня морщинистый мужик. Я кивнул.
«Так вот это не слухи», — он затянулся сигаретой.
Мужик рассказал, что сидел в колонии строгого режима, а недавно вернулся в Бутырку для следствия по новому эпизоду. Если верить его словам, в июле заключённых навестили рекрутёры, которые обещали 100 тысяч рублей в месяц готовым взять в руки оружие. Говорили, что после отъезда из колонии в зону боевых действий каждый попадёт в базу федерального розыска. Это страховка: чтобы не возникло мыслей сбежать или дезертировать. Но зато через полгода — полная реабилитация. Тем, кто выживет.
«В нашем бараке полтора десятка согласилось, — сказал мужик. — Один позавчера вышел на связь с моими родными. Единственный из пятнадцати, кто остался в живых».
***
Во время утренней проверки нас вывели на продол. Из-за угла показался пожилой джентльмен в сопровождении конвоиров. Он вежливо поздоровался и пожелал всем доброго дня.
«Какой приятный человек, — подумал я. — Интересно, за что его посадили».
Ответ не заставил себя ждать. Вечером мой сокамерник включил новости, и на экране появился тот самый мужчина. Диктор сообщил, что в Москве отклонена апелляция граждан, осуждённых за убийство известного криминального авторитета…
Фото: Igor’ Ivanko/Kommersant