«а потом вино её прелести ударяет в голову…»
8 июня, 2016 7:50 пп
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
…писатели всё больше об экзистенции, кризисе гуманизма и пр.
Или этот, как его, первый бал Наташи — Наташа там, всё такое, отменная танцовщица, первая ученица Иогеля, а потом вино её прелести ударяет в голову блестящему аристократу, богачу, да еще и умному там типа,типа благородному.
Всё ясно.
Но меня, как человека простого, больше волнуют другие сюжеты:
вот у Таньки Похлебайкиной (реальная фамилия), смешной девчонки с конопушками и детским взглядом испуганных жёлтых глаз, этот ее «первый бал», после 8 класса, обернулся позором: чулки, простые хлопчатобумажные (что-то было прохладно тогда, хотя лето), спускались всё время и она стояла в углу, не смея пригласить на белый танец свою любовь, белокурого Владика, который тем временем ловко вальсировал с отличницей и генеральской дочкой Ковровой.
И Танька Похлебайкина, из нищей и строгой семьи, многодетной, горько рыдала в женском туалете нашей школы.
Они были потомки раскулаченных и выселенных из Сибири, баптисты, очень строгие, и Таньке на выпускной не купили шёлкового платья. Мол, баловство.
Она потом в ПТУ пошла, стала поваром: я ее видела лет через 10: веселая такая, неунывающая Танька. Танька Похлебайкина, уже начавшая толстеть повариха из столовки номер пять на улице Гагарина.
Вот не знаю, помнила ли она переживания своего первого «бала» и этого недосягаемого Владика, отличника и красавца.
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
…писатели всё больше об экзистенции, кризисе гуманизма и пр.
Или этот, как его, первый бал Наташи — Наташа там, всё такое, отменная танцовщица, первая ученица Иогеля, а потом вино её прелести ударяет в голову блестящему аристократу, богачу, да еще и умному там типа,типа благородному.
Всё ясно.
Но меня, как человека простого, больше волнуют другие сюжеты:
вот у Таньки Похлебайкиной (реальная фамилия), смешной девчонки с конопушками и детским взглядом испуганных жёлтых глаз, этот ее «первый бал», после 8 класса, обернулся позором: чулки, простые хлопчатобумажные (что-то было прохладно тогда, хотя лето), спускались всё время и она стояла в углу, не смея пригласить на белый танец свою любовь, белокурого Владика, который тем временем ловко вальсировал с отличницей и генеральской дочкой Ковровой.
И Танька Похлебайкина, из нищей и строгой семьи, многодетной, горько рыдала в женском туалете нашей школы.
Они были потомки раскулаченных и выселенных из Сибири, баптисты, очень строгие, и Таньке на выпускной не купили шёлкового платья. Мол, баловство.
Она потом в ПТУ пошла, стала поваром: я ее видела лет через 10: веселая такая, неунывающая Танька. Танька Похлебайкина, уже начавшая толстеть повариха из столовки номер пять на улице Гагарина.
Вот не знаю, помнила ли она переживания своего первого «бала» и этого недосягаемого Владика, отличника и красавца.