«А она всегда будет лошадью с веслом…»
4 июля, 2021 4:14 пп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Из чужих писем.
У меня все есть: дети, жена, достаток, дача и автомобиль «Инфинити», я практически здоров, москвич, русский, и каждый день у меня для радости, а не мучения, но иногда, ночью, когда я лежу под общим одеялом с матерью своих детей, я вспоминаю свои потери, упущенные минуты счастья, не доставшиеся мне, потому что я когда-то влюбился не в ту девочку, моя мама мне тогда говорила: «Алик, она нам не пара, посмотри на ее маму, она скоро станет такой же сварливой сволочью, как ее мама, рентгенолог нашей поликлиники, твой дедушка — профессор, прадед — академик, мы — Беловерхские-Суздальские, а она всегда будет Кренделевой и такой же лошадью с веслом, как и ее мама, посмотри на ее лодыжку, у нее плечи, как у Ивана Поддубного, у нас не может быть невестки, соревнующейся на каноэ-одиночке, мы найдем тебе девочку своего круга, посмотри на Милу, какая стать, как она держит спину, две школы, два языка и квартира в высотке на Котельнической». А я был без ума от девушки с веслом, я помню, как она меня защищала этим веслом, как брала мое лицо в свои немаленькие руки, как мы целовались на Покровском и в музее-квартире Тропинина, когда было холодно, а там было тепло и одна смотрительница на четыре зала, она любила меня, и я любил ее, но маму я тоже любил, выбора у меня не было, мама привела Милу, Мила родила мне детей, все у меня хорошо, но я часто ночью не сплю, я плыву с девушкой с веслом на маленьком каноэ, лодка маленькая, я зря спрыгнул с нее на твердый берег, пошел столбовой дорогой, вот и мамы уже нет, и квартира в высотке уже не крепость, дети уехали, мне еще долго жить, а я проморгал свою женщину, посчитал, что любовь придет позже, не пришла, расчет оказался неверным…
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Из чужих писем.
У меня все есть: дети, жена, достаток, дача и автомобиль «Инфинити», я практически здоров, москвич, русский, и каждый день у меня для радости, а не мучения, но иногда, ночью, когда я лежу под общим одеялом с матерью своих детей, я вспоминаю свои потери, упущенные минуты счастья, не доставшиеся мне, потому что я когда-то влюбился не в ту девочку, моя мама мне тогда говорила: «Алик, она нам не пара, посмотри на ее маму, она скоро станет такой же сварливой сволочью, как ее мама, рентгенолог нашей поликлиники, твой дедушка — профессор, прадед — академик, мы — Беловерхские-Суздальские, а она всегда будет Кренделевой и такой же лошадью с веслом, как и ее мама, посмотри на ее лодыжку, у нее плечи, как у Ивана Поддубного, у нас не может быть невестки, соревнующейся на каноэ-одиночке, мы найдем тебе девочку своего круга, посмотри на Милу, какая стать, как она держит спину, две школы, два языка и квартира в высотке на Котельнической». А я был без ума от девушки с веслом, я помню, как она меня защищала этим веслом, как брала мое лицо в свои немаленькие руки, как мы целовались на Покровском и в музее-квартире Тропинина, когда было холодно, а там было тепло и одна смотрительница на четыре зала, она любила меня, и я любил ее, но маму я тоже любил, выбора у меня не было, мама привела Милу, Мила родила мне детей, все у меня хорошо, но я часто ночью не сплю, я плыву с девушкой с веслом на маленьком каноэ, лодка маленькая, я зря спрыгнул с нее на твердый берег, пошел столбовой дорогой, вот и мамы уже нет, и квартира в высотке уже не крепость, дети уехали, мне еще долго жить, а я проморгал свою женщину, посчитал, что любовь придет позже, не пришла, расчет оказался неверным…