«А он такой ранимый. Плачет ей прямо в трещину…»
3 февраля, 2019 7:26 дп
Евгений Шестаков
Маленькая мужская истерика. Отрывок из пьесы «Три плюс кот», дописал неделю назад.
Сергей: Как ты, что на работе, что ты сегодня делала… Да все я знаю, что ты делала! Все знаю! Начальник наорал на тебя, ты наорала на своих цуциков, они побежали сушить штаны, а ты побежала пить кофе, через дорогу, там дешевле, и подружке своей звонить, у которой зеленые носки в красных туфлях! И говорить о том, как мы — не ты, а мы! — по ней соскучились. И как хотим ее видеть. А я не хочу ее видеть! У меня нет такой потребности! И ее мужа, у которого волосы в носу гуще, чем зубная щетка! Я сперва думал, усы. Но нет! У которого в голове только три вещи: пиво, футбол и пиво! Я не хочу его видеть! И слышать. А ты мне говоришь, что это мой супружеский долг и дружеская обязанность — кивать, когда этот черт хрюкает про футбол. Да у него речь на две трети состоит из отрыжки!
Вера: Ой, ой… А почему же ты тогда…
Сергей: И разглядывать семейный альбом! В сотый раз! Рассматривать фотографии людей, которых никогда не видел, но поубивал бы, если увидел! Ну, сколько можно? «Смотрите, смотрите, это наш Вадик в машине, мы купили ему машину, у него есть машина, потому что он очень хотел машину, а мы не хотели ему покупать машину, но потом купили ему машину, и вот это он в машине едет на машине перед нашей машиной, в которой едем мы за его машиной, в которой он. А это наш Вадик в институте. Со своей девушкой. Ну, то есть, она общая, но сегодня его. А это он в школе, ему двенадцать, играет с черепахой. Камушком. Да, треснула, эти черепахи такие хрупкие, а он такой ранимый, смотрите, смотрите, видите? Плачет ей прямо в трещину”.
…
Евгений Шестаков
Маленькая мужская истерика. Отрывок из пьесы «Три плюс кот», дописал неделю назад.
Сергей: Как ты, что на работе, что ты сегодня делала… Да все я знаю, что ты делала! Все знаю! Начальник наорал на тебя, ты наорала на своих цуциков, они побежали сушить штаны, а ты побежала пить кофе, через дорогу, там дешевле, и подружке своей звонить, у которой зеленые носки в красных туфлях! И говорить о том, как мы — не ты, а мы! — по ней соскучились. И как хотим ее видеть. А я не хочу ее видеть! У меня нет такой потребности! И ее мужа, у которого волосы в носу гуще, чем зубная щетка! Я сперва думал, усы. Но нет! У которого в голове только три вещи: пиво, футбол и пиво! Я не хочу его видеть! И слышать. А ты мне говоришь, что это мой супружеский долг и дружеская обязанность — кивать, когда этот черт хрюкает про футбол. Да у него речь на две трети состоит из отрыжки!
Вера: Ой, ой… А почему же ты тогда…
Сергей: И разглядывать семейный альбом! В сотый раз! Рассматривать фотографии людей, которых никогда не видел, но поубивал бы, если увидел! Ну, сколько можно? «Смотрите, смотрите, это наш Вадик в машине, мы купили ему машину, у него есть машина, потому что он очень хотел машину, а мы не хотели ему покупать машину, но потом купили ему машину, и вот это он в машине едет на машине перед нашей машиной, в которой едем мы за его машиной, в которой он. А это наш Вадик в институте. Со своей девушкой. Ну, то есть, она общая, но сегодня его. А это он в школе, ему двенадцать, играет с черепахой. Камушком. Да, треснула, эти черепахи такие хрупкие, а он такой ранимый, смотрите, смотрите, видите? Плачет ей прямо в трещину”.
…