«А он такой негодяй…»

Такой глупый дурак… Ну такой дурак глупый, я не знаю… Пристал на улице… У вас, говорит, глаза какие-то такие… Дурак… У вас, говорит, глаза, а у меня — усы, давайте вместе!

Я говорю: ах, отстаньте, подите прочь, чего пристали, меня Надежда зовут, а вас?

Он говорит: а меня как раз Володя! А у вас такие глаза…

Я говорю: чего вы ко мне пристали на улице, на улице-то чего пристали, Володя?

Он говорит: эти цветы — вам.

Я говорю: ах, какие красивые, оба мне?

Он говорит: поедемте ко мне в подъезд!!

Я говорю: ах, нет, что вы, мне в консерваторию надо, не могу, опаздываю, ну разве что прям сейчас…

Приехали в подъезд. Он говорит: ах, какие у вас духи, это не по тридцать, это по пятьдесят, ах, какая прелесть!

Я говорю: по семьдесят… Он говорит: не может быть! Богиня!!

Я говорю: негодяй, отвернитесь, я шляпку поправлю.

Ах да, говорит, шляпка! Господи, неужели это шляпка! Бог мой, так органично, я даже не заметил! Ну да, вылитая шляпка! Ах, эти глаза, эти волосы!.. Позвольте мне вас… Ну, хотя бы поздравить!..

Я говорю: только недолго…

А он такой негодяй… Взял, поцеловал. Прямо губами. Прямо в руку, вот ведь негодяй. А меня когда в руку целуют, я такая романтичная становлюсь, ну прям тут же.

Ах, говорю, оставьте эти ваши штучки. Давайте другие.

Он говорит: щас-щас-щас-щас-щас, где тут у меня?! Расстегивает, копошится, ищет. Я вся такая волнуюсь, стою. А он достает и говорит: вот! Я говорю: и это все? Он говорит: пока да. Потом будет больше.

Ну, я положила к себе в ридикюль и ушла. Деньги для революции мы всегда таким способом переправляли, никто ничего не заметил, а я впервые познакомилась с Ильичом.