А Нина Ургант не плачет

Посмотрел по рекомендации Алла Боссарт «Вечернего Урганта», посвященного новопреставленной бабушке Нине и в ее честь переименованного в «Вечернюю Ургант» – очень актерски-жизнеутверждающий формат вышел, без соплей, с байками и смехом. Пришел Андрей Смирнов, который снял Ургант в бессмертном «Белорусском вокзале». Я, конечно, вспомнил про гениальный режиссерский ход: во время не менее бессмертной песни про одну победу плачут все мужчины, а Нина Ургант (медсестра Рая) – не плачет. Слово «квинтессенция» тут представляется чужеродным – но это какая-то невероятно сильная и точная метафора извечной женской доли в русской гендерной традиции переживания страданий: баба сильнее мужика, с конем этим хрестоматийным и горящей избой: чего такого суперстрашного могла не видеть на войне пережившая ее медстестра?… Уж точно она видела абсолютно все и высушила все слезы за эти четыре года.

Но что меня поразило (никогда про это не задумывался): Смирнов снял этот шедевр, когда ему было… ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ЛЕТ.

Бля, кто сейчас в двадцать девять лет в состоянии настолько осмыслить, пропустить через себя и выдать вот такое?

Я не буду ругаться на молодежь нехорошими словами, сейчас хорошая молодежь проросла и цветет – но кто нынче может соорудить «продукт» аналогичной силы? Не Моргенштерн же?..

Смирнов ни на какую войну не ходил, если что. Он родился в 1941 году. Нина Ургант родилась в 1929-м, так что войну помнила, хоть медсестрой и не была. Но в 1970-м, когда снималось кино, война была не легендарной, не плакатизированной (хотя и таковой – тоже), а такой, что ли, если не пережитой, то вполне вчерашней: у всех были дедушки-бабушки (у некоторых даже мамы-папы), которые ее сознательно пережили или прошли – я вот, к примеру, помню натуральных ветеранов, которые рассказывали про войну то, что не публиковалось в официальных мемуарах.

Но не дай Бог нам, конечно, таких переживаний, которые сподвигнут нас на шедевры. Пусть уж лучше наши стихи растут из другого, менее трагичного сора