«А москвичи всегда ссыкунами были…»
4 ноября, 2018 10:12 дп
Валерий Зеленогорский
Праздничное.
Первый снежок скрипит под протезом старика Лиходеича, тихо в Окунёвке, только триколор трепещет на доме главы муниципального образования, это естественно, его страна, его праздник.
Старик Лиходеич смотри в окно и думает, вот всего 400 с нехуем лет прошло, а единства что-то не наблюдается, где оно это единство, у Абрамовича — дом полная чаша, яхта, а у меня, ветерана Наркомпроса только хатка с соломенной крышей, да протез, как средство передвижения.
Если шире взглянуть, не с кем Лиходеичу единиться, слева цыгане живут, наркоту бодяжат, справа- хохол из Донецка, все на него косо смотрят, считают подментованным, мусором считают, а Лиходеич не мусор, он око государево, видит безобразие и сразу звонить, у него одного в деревне телефон, для связи с властью.
Смотрит в окно Лиходеич, смотри сквозь толщу лет, видит он как Минин с Пожарским ополчение собирают и на Москву идут — поляков изгнать с земли московской, а москвичи всегда ссыкунами были, вот и пришлось божьим людям места бросать насиженные и идти в Москву с ворогом биться…
«Я бы тоже пошёл,» — думает старик Лиходеич, но на одной ноге далеко не уедешь, да и за народцем пришлым надо приглядывать, мало какую пакость удумают… хотя, если честно сказать, у него к полякам претензий нет, у него в 64-м году женщина в школе работала, из ссыльных, очень справная, инвалидом не брезговала… отстегнёт бывало Лиходеич деревяшку свою и давай скакать перед ней в исподнем, а она смеётся, одеялко отбросит и скажет нежно так «Прошу пана»
Бдит старик Лиходеич, ждёт, когда новые Минины и Пожарские встанут, и тогда и наступит народное единство, а пока сидеть надо ровно и молчать в тряпочку.
Кто к нам с мечом придёт, тот сдохнет, а мы попадем рай.
Валерий Зеленогорский
Праздничное.
Первый снежок скрипит под протезом старика Лиходеича, тихо в Окунёвке, только триколор трепещет на доме главы муниципального образования, это естественно, его страна, его праздник.
Старик Лиходеич смотри в окно и думает, вот всего 400 с нехуем лет прошло, а единства что-то не наблюдается, где оно это единство, у Абрамовича — дом полная чаша, яхта, а у меня, ветерана Наркомпроса только хатка с соломенной крышей, да протез, как средство передвижения.
Если шире взглянуть, не с кем Лиходеичу единиться, слева цыгане живут, наркоту бодяжат, справа- хохол из Донецка, все на него косо смотрят, считают подментованным, мусором считают, а Лиходеич не мусор, он око государево, видит безобразие и сразу звонить, у него одного в деревне телефон, для связи с властью.
Смотрит в окно Лиходеич, смотри сквозь толщу лет, видит он как Минин с Пожарским ополчение собирают и на Москву идут — поляков изгнать с земли московской, а москвичи всегда ссыкунами были, вот и пришлось божьим людям места бросать насиженные и идти в Москву с ворогом биться…
«Я бы тоже пошёл,» — думает старик Лиходеич, но на одной ноге далеко не уедешь, да и за народцем пришлым надо приглядывать, мало какую пакость удумают… хотя, если честно сказать, у него к полякам претензий нет, у него в 64-м году женщина в школе работала, из ссыльных, очень справная, инвалидом не брезговала… отстегнёт бывало Лиходеич деревяшку свою и давай скакать перед ней в исподнем, а она смеётся, одеялко отбросит и скажет нежно так «Прошу пана»
Бдит старик Лиходеич, ждёт, когда новые Минины и Пожарские встанут, и тогда и наступит народное единство, а пока сидеть надо ровно и молчать в тряпочку.
Кто к нам с мечом придёт, тот сдохнет, а мы попадем рай.