«А ещё со всего семейства снимали обувь -сапоги и валенки… Чтобы по морозу не убежали…»
9 июля, 2017 12:07 пп
Татьяна Рыбакова
У прекрасного Яков Миркин пост о том, что до сих пор улицы, город и область носят имя Калинина — того милого дедушки, что сломал хребет российскому крестьянину. Ну и, конечно, в комментариях появилось «не всё так просто».
Я в связи с этим вот что хочу сказать. Переехав в Сербию, я не устаю изумляться жадности сербов к земле. Буквально, ни одного клочка необработанной земли. Все засеяно, вспахано, ухожено. Даже леса — частные. Или государственный заповедник.
Если у семью 1-2 гектара — это подсобное хозяйство. Значит, где-то работают, а земля — кукурузу, пшеницу посадить для собственных свиней и курочек, сад опять де, огород. Или малина на продажу.
С раннего утра — трактора по полям, а то и все семейство на прополке. Старенький, под 90, дедушка косит по соседям траву — у него лошади, нравятся они ему.
Другой, чуть помоложе, бывший глава целого края, большой начальник, почётный пенсионер и просто уважаемый человек — живёт в городе, но не оставляет свой сад. Он у него ухоженнее, чем наш, хотя мы вроде каждый день как можем убивается, а он для отдыха развлекается…
Да, конечно, как и везде, молодежь стремится в города, прежде всего, в столицу, а то и за границу. Но каждую пятницу в сезон из столицы — вереница автомобилей: едут в свои «имения» (так называется любое хозяйство), а заработав за границей пенсию, на которую здесь можно жить припеваючи — покупают дом, земли побольше — и давай пахать.
Разительное различие с российской деревней. Но я точно знаю — дело не в том, что «народ такой» или «не такой». Потому что я лично знала одного из последних представителей того, настоящего российского крестьянства.
Мать моего мужа — единственная, выжившая из огромной крепкой семьи. Их раскулачили. Раскулаченных обычно вывозили на смерть с началом холодов. В этом была жуткая, но мудрость — они успевали собрать урожай, который, конечно, конфисковывали.
А ещё со всего семейства снимали обувь -сапоги и валенки. Раньше я думала — из мелочной жадности. Но от свекрови узнала — это чтобы по морозу не убежали. Колонны раскулаченных были огромные, конвоя на них не хватало. Такая вот эффективная технология.
А свекровь — убежала. В метель соскользнула с подводы и с обмотанными тряпьем ногами — сбежала. Ноги отморозила, но выжила. Долго работала на обувной фабрике в Кимрах, но любовь к земле пересилила. Купила дом на хуторе под Дубной. У нее единственной на весь район был сад. Сад — это ведь всегда Вера в будущее, в то, что через 5-10-20 лет будет кому снять урожай. У нее были коровы и телята, всегда на одного больше положенного (помните, что число «голов скота» было ограничено?), она лишнего теленка скрывала как могла. Огород ее был лучший в округе. Яйца, молоко, овощи, яблоки — каждую субботу сама везла на рынок. Ее называли *кулачкой» и не очень любили соседи, собиравшие со своих огородов лишь сено. Она и умерла прямо на грядке, на любимой земле. Когда я вспоминаю, сколько же она умудрялась собрать со своих несчастных 30 соток, понимаю, что выживи таких, как она побольше — и никакие продуктовые санкции в России не прошли бы. Просто потому, что кроме бананов, ничего бы не импортировали — все было бы своё, хорошее и недорогое. И спивающихся, вымирающих деревень не было бы. И лесных пожаров — хозяин разве допустит? И много чего бы было хорошего и не было бы плохого. А всему виной — тот ласковый дедушка Калинин, который, как лучший ученик дракона, убил крестьянство.
И вот подумайте: готовы ли вы жить на улице или в городе имени того, благодаря которому у вас пьянство вокруг, пожары летом и пальмовое масло на столе.
Татьяна Рыбакова
У прекрасного Яков Миркин пост о том, что до сих пор улицы, город и область носят имя Калинина — того милого дедушки, что сломал хребет российскому крестьянину. Ну и, конечно, в комментариях появилось «не всё так просто».
Я в связи с этим вот что хочу сказать. Переехав в Сербию, я не устаю изумляться жадности сербов к земле. Буквально, ни одного клочка необработанной земли. Все засеяно, вспахано, ухожено. Даже леса — частные. Или государственный заповедник.
Если у семью 1-2 гектара — это подсобное хозяйство. Значит, где-то работают, а земля — кукурузу, пшеницу посадить для собственных свиней и курочек, сад опять де, огород. Или малина на продажу.
С раннего утра — трактора по полям, а то и все семейство на прополке. Старенький, под 90, дедушка косит по соседям траву — у него лошади, нравятся они ему.
Другой, чуть помоложе, бывший глава целого края, большой начальник, почётный пенсионер и просто уважаемый человек — живёт в городе, но не оставляет свой сад. Он у него ухоженнее, чем наш, хотя мы вроде каждый день как можем убивается, а он для отдыха развлекается…
Да, конечно, как и везде, молодежь стремится в города, прежде всего, в столицу, а то и за границу. Но каждую пятницу в сезон из столицы — вереница автомобилей: едут в свои «имения» (так называется любое хозяйство), а заработав за границей пенсию, на которую здесь можно жить припеваючи — покупают дом, земли побольше — и давай пахать.
Разительное различие с российской деревней. Но я точно знаю — дело не в том, что «народ такой» или «не такой». Потому что я лично знала одного из последних представителей того, настоящего российского крестьянства.
Мать моего мужа — единственная, выжившая из огромной крепкой семьи. Их раскулачили. Раскулаченных обычно вывозили на смерть с началом холодов. В этом была жуткая, но мудрость — они успевали собрать урожай, который, конечно, конфисковывали.
А ещё со всего семейства снимали обувь -сапоги и валенки. Раньше я думала — из мелочной жадности. Но от свекрови узнала — это чтобы по морозу не убежали. Колонны раскулаченных были огромные, конвоя на них не хватало. Такая вот эффективная технология.
А свекровь — убежала. В метель соскользнула с подводы и с обмотанными тряпьем ногами — сбежала. Ноги отморозила, но выжила. Долго работала на обувной фабрике в Кимрах, но любовь к земле пересилила. Купила дом на хуторе под Дубной. У нее единственной на весь район был сад. Сад — это ведь всегда Вера в будущее, в то, что через 5-10-20 лет будет кому снять урожай. У нее были коровы и телята, всегда на одного больше положенного (помните, что число «голов скота» было ограничено?), она лишнего теленка скрывала как могла. Огород ее был лучший в округе. Яйца, молоко, овощи, яблоки — каждую субботу сама везла на рынок. Ее называли *кулачкой» и не очень любили соседи, собиравшие со своих огородов лишь сено. Она и умерла прямо на грядке, на любимой земле. Когда я вспоминаю, сколько же она умудрялась собрать со своих несчастных 30 соток, понимаю, что выживи таких, как она побольше — и никакие продуктовые санкции в России не прошли бы. Просто потому, что кроме бананов, ничего бы не импортировали — все было бы своё, хорошее и недорогое. И спивающихся, вымирающих деревень не было бы. И лесных пожаров — хозяин разве допустит? И много чего бы было хорошего и не было бы плохого. А всему виной — тот ласковый дедушка Калинин, который, как лучший ученик дракона, убил крестьянство.
И вот подумайте: готовы ли вы жить на улице или в городе имени того, благодаря которому у вас пьянство вокруг, пожары летом и пальмовое масло на столе.