9/11
12 сентября, 2018 7:22 дп
Ирина Ткаченко
опять накрыли воспоминания
Каждый год какой-то ступор наступает в этот день. Начну что-то делать, выстраивать планы, потом наткнусь на мемориальные службы, речи — и сползаю в события того дня.
Я узнала о первом самолете от мужа, который мне с работы с живого эфира позвонил. Звонок длился секунд десять: «включи телевизор, самолет влетел в Торговый центр, пока не ясно, почему, терроризм это или нет.»
Смотрю на часы: еще нет девяти.
Я дома с маленьким ребенком. День чудесный, солнечный, мы куда-то собрались. Нажимаю на кнопку ТВ, а там совершенно сюррелистическая картина. ВТЦ горит, а в стене у него зияет дыра.
Если вы вплотную когда-нибудь подходили к зданию ТЦ, то эта дыра вас бы просто поразила. Что там может быть внутри? В воздухе рябь, снег из офисных бумаг, которые вышвырнуло взрывом из верхних этажей.
Я тогда присела на диван и залипла. Ребенок маленький, слава тебе господи, ничего не понимает, поэтому я громкость репортажей не снижала.
Ведущие утренних программ первое время не могут понять, что происходит. Как самолет мог влететь в здание. В голосе растерянность. Дым густеет, здание чернеет уже со всех сторон.
Первыми в эфире о катастрофе сообщают не национальные телесети, а местная телевизионная станция «канал 5». Которая дает и описание очевидца, и первыми произносят слова «это сделано намеренно».
Как вонзается в южную башню второй самолет, в стране видят «живьем» миллионы. По всем каналам.
Дальше у меня весь день на автопилоте: ребенка надо было кормить, играть с ним, занимать, общаться — ничего не помню. Помню, как постоянно сворачивала голову к телеэкрану, закрыв окна (в воздухе постепенно начало пахнуть дымом) . Глядя на башни, я считала, сколько этажей исчезло. Но мыслей не было никаких. Было оцепенение.
Южная башня обваливается, серое облако накрывает весь низ города. Не сразу даже понятно, что башни уже нет, пока не появляется видео с другого угла: там, где только что стояло здание, пусто.
Прохожие, которые в шоке наблюдали за происходящем с близкого расстояния, теперь бегут прочь. Пыль и дым.
Складывается северная башня. Картина апокалипсиса: северная рушится, выламывая этаж за этажом. Как оседает нижняя её половина, не понять — всё исчезает в гигантском сером облаке. Облако — обломки здания, бетонная пыль, гипс, асбест и мусор — мгновенно надувается, разбухает и одеялом накрывает с крышами близлежащие небоскребы. Достигнув земли, вся эта сплошная и непроницаемая для солнечного света взвесь высотой в десятки метров образует девятый вал, который проникает сквозь дома и быстро катится вовне, заполоняя собой улицы. Люди бегут, пытаясь опередить столб пыли, прячась в зданиях или под машинами. Некоторые после смерча бредут куда-то белыми от пыли привидениями. Пыль повсюду.
Пожарные идут К зданиям — спасать тех, кто погребен под завалами (таких окажутся единицы). И пытаться найти своих, которые отправились пешком по лестницам башен , пока те еще горели, наверх, чтобы помочь застрявшим там или растерявшимся.
Закрывают небо над Нью Йорком и над страной. В городе перекрыты все тоннели и мосты.
Третий самолет врезается в Пентагон. Из своей будки в другом конце здания выходит в эфир сидящий там корреспондент ЭнБиСи и говорит о том, что в здании мощнейший взрыв и его окна дрожат.
Авиакомпании сообщают (наконец) , что их самолеты были захвачены.
Полная неразбериха со связью. Полная неразбериха с реакцией на происходящее. В городе выбито много каналов связи, находившихся в высотном здании номер 7 рядом с ВТЦ, где находится официальный центр реагирования на ЧП. «Номер 7» рушится, полностью сгорев.
В небо Нью Йорка подняты военные истребители, но ни у кого нет официальной информации о мишенях. Об одном из самолетов, который предполагается сбить, поскольку он вроде как летит по направлению к Вашингтону, военные узнают только после его крушения. Это «рейс 93», о котором поставят фильм, который я так и не смогла заставить себя посмотреть.
Буш кружит в самолете, его вице в Вашингтоне спускается в бункер. Эвакуируют Белый дом и Капитолий.
Пассажиры рейса 93 вступают в схватку с террористами. Те решают, не долетев до цели, уничтожить самолет и направляют его в землю.
В городе наступает нервозность. Я звоню своей старинной соседке и вместо знакомого «привет» слышу испуганное «кто это?»
Потом звоню знакомому с Уолл Стрита, вспомнив, что он рассказывал о ВТЦ, где работал. Трубку никто не берет. От отвечает только после обеда: «Наша фирма неделю назад переехала в Мидтаун. В небоскреб. Мой офис очень высоко, окно на юг. Поэтому я видел, как…. У меня там остались приятели.» Вешает телефон.
К вечеру качинает поступать информация о погибших. Их количество никто не может оценить. Все говорят о пропавших без вести и просят помочь разыскать.
Это после того, как мы видели, что осталось от башен.
Как скажет один документалист, снимавший в тот день фильм о работе нью-йоркских пожарников, оказавшихся в самом пекле, спасать там, собственно, было просто некого.
На следующий день в воздухе какая-то неопределенная пауза. Осознание случившегося еще не наступило. Все читают Нью Йорк Таймс. В которой — первые из многочисленных репортажей, рисующих всю жуткую картину дня. Мы узнаем о том, как звонили родственникам обреченные с самолетов. Как оказались без связи сами пожарные и полиция. Как долго не могли понять диспетчерские службы, что случилось с каждым рейсом…
Выхожу из дома только на следующий день. Воздух очень странно пахнет чем-то горелым. Каждый уличный столб, каждый фонарь и многие стены домов заклеены листками бумаги с фотографиями разыскиваемых родственников: MISSING. «Помогите найти». Куда ни глянь. Многие бизнесы закрыты. Закрыта биржа.
Прохожие идут по улице как-то осторожно, боясь задеть или потревожить друг друга. Все ужасно вежливы. Просто все подряд. Весь город контужен. Оотходить будет долго. Несколько из моих друзей в скором времени переедут в пригород, не в силах совладать с вселившимся в душу страхом.
На месте ВТЦ построят новую высоченную башню и откроют музей. Я туда так и не сходила. Наверное, все-таки, какой-то подвариант ПТС.
++++
PS: Я тут повешу видео не национальной, а местной телестанции «Канал 5». Это первые 14 минут из обещавшей быть самой обычной утренней программы, в которой ведущий Джим Райян и корреспондент Дик Оливер начали репортаж об атаке на ВТЦ через ДВЕ минуты после того, как первый самолет врезался в северную башню (Президент Буш узнает об этом позже журналистов) . Кто знает, что такое живой эфир в момент катастрофы, тот сможет оценить уровень профессионализма этих людей. Первые кадры собственные, потом они переключаются на видео общей камеры с Эмпайр Стейт, а в конце идут кадры с их вертолета, который находился на подлете к ВТЦ.
Ирина Ткаченко
опять накрыли воспоминания
Каждый год какой-то ступор наступает в этот день. Начну что-то делать, выстраивать планы, потом наткнусь на мемориальные службы, речи — и сползаю в события того дня.
Я узнала о первом самолете от мужа, который мне с работы с живого эфира позвонил. Звонок длился секунд десять: «включи телевизор, самолет влетел в Торговый центр, пока не ясно, почему, терроризм это или нет.»
Смотрю на часы: еще нет девяти.
Я дома с маленьким ребенком. День чудесный, солнечный, мы куда-то собрались. Нажимаю на кнопку ТВ, а там совершенно сюррелистическая картина. ВТЦ горит, а в стене у него зияет дыра.
Если вы вплотную когда-нибудь подходили к зданию ТЦ, то эта дыра вас бы просто поразила. Что там может быть внутри? В воздухе рябь, снег из офисных бумаг, которые вышвырнуло взрывом из верхних этажей.
Я тогда присела на диван и залипла. Ребенок маленький, слава тебе господи, ничего не понимает, поэтому я громкость репортажей не снижала.
Ведущие утренних программ первое время не могут понять, что происходит. Как самолет мог влететь в здание. В голосе растерянность. Дым густеет, здание чернеет уже со всех сторон.
Первыми в эфире о катастрофе сообщают не национальные телесети, а местная телевизионная станция «канал 5». Которая дает и описание очевидца, и первыми произносят слова «это сделано намеренно».
Как вонзается в южную башню второй самолет, в стране видят «живьем» миллионы. По всем каналам.
Дальше у меня весь день на автопилоте: ребенка надо было кормить, играть с ним, занимать, общаться — ничего не помню. Помню, как постоянно сворачивала голову к телеэкрану, закрыв окна (в воздухе постепенно начало пахнуть дымом) . Глядя на башни, я считала, сколько этажей исчезло. Но мыслей не было никаких. Было оцепенение.
Южная башня обваливается, серое облако накрывает весь низ города. Не сразу даже понятно, что башни уже нет, пока не появляется видео с другого угла: там, где только что стояло здание, пусто.
Прохожие, которые в шоке наблюдали за происходящем с близкого расстояния, теперь бегут прочь. Пыль и дым.
Складывается северная башня. Картина апокалипсиса: северная рушится, выламывая этаж за этажом. Как оседает нижняя её половина, не понять — всё исчезает в гигантском сером облаке. Облако — обломки здания, бетонная пыль, гипс, асбест и мусор — мгновенно надувается, разбухает и одеялом накрывает с крышами близлежащие небоскребы. Достигнув земли, вся эта сплошная и непроницаемая для солнечного света взвесь высотой в десятки метров образует девятый вал, который проникает сквозь дома и быстро катится вовне, заполоняя собой улицы. Люди бегут, пытаясь опередить столб пыли, прячась в зданиях или под машинами. Некоторые после смерча бредут куда-то белыми от пыли привидениями. Пыль повсюду.
Пожарные идут К зданиям — спасать тех, кто погребен под завалами (таких окажутся единицы). И пытаться найти своих, которые отправились пешком по лестницам башен , пока те еще горели, наверх, чтобы помочь застрявшим там или растерявшимся.
Закрывают небо над Нью Йорком и над страной. В городе перекрыты все тоннели и мосты.
Третий самолет врезается в Пентагон. Из своей будки в другом конце здания выходит в эфир сидящий там корреспондент ЭнБиСи и говорит о том, что в здании мощнейший взрыв и его окна дрожат.
Авиакомпании сообщают (наконец) , что их самолеты были захвачены.
Полная неразбериха со связью. Полная неразбериха с реакцией на происходящее. В городе выбито много каналов связи, находившихся в высотном здании номер 7 рядом с ВТЦ, где находится официальный центр реагирования на ЧП. «Номер 7» рушится, полностью сгорев.
В небо Нью Йорка подняты военные истребители, но ни у кого нет официальной информации о мишенях. Об одном из самолетов, который предполагается сбить, поскольку он вроде как летит по направлению к Вашингтону, военные узнают только после его крушения. Это «рейс 93», о котором поставят фильм, который я так и не смогла заставить себя посмотреть.
Буш кружит в самолете, его вице в Вашингтоне спускается в бункер. Эвакуируют Белый дом и Капитолий.
Пассажиры рейса 93 вступают в схватку с террористами. Те решают, не долетев до цели, уничтожить самолет и направляют его в землю.
В городе наступает нервозность. Я звоню своей старинной соседке и вместо знакомого «привет» слышу испуганное «кто это?»
Потом звоню знакомому с Уолл Стрита, вспомнив, что он рассказывал о ВТЦ, где работал. Трубку никто не берет. От отвечает только после обеда: «Наша фирма неделю назад переехала в Мидтаун. В небоскреб. Мой офис очень высоко, окно на юг. Поэтому я видел, как…. У меня там остались приятели.» Вешает телефон.
К вечеру качинает поступать информация о погибших. Их количество никто не может оценить. Все говорят о пропавших без вести и просят помочь разыскать.
Это после того, как мы видели, что осталось от башен.
Как скажет один документалист, снимавший в тот день фильм о работе нью-йоркских пожарников, оказавшихся в самом пекле, спасать там, собственно, было просто некого.
На следующий день в воздухе какая-то неопределенная пауза. Осознание случившегося еще не наступило. Все читают Нью Йорк Таймс. В которой — первые из многочисленных репортажей, рисующих всю жуткую картину дня. Мы узнаем о том, как звонили родственникам обреченные с самолетов. Как оказались без связи сами пожарные и полиция. Как долго не могли понять диспетчерские службы, что случилось с каждым рейсом…
Выхожу из дома только на следующий день. Воздух очень странно пахнет чем-то горелым. Каждый уличный столб, каждый фонарь и многие стены домов заклеены листками бумаги с фотографиями разыскиваемых родственников: MISSING. «Помогите найти». Куда ни глянь. Многие бизнесы закрыты. Закрыта биржа.
Прохожие идут по улице как-то осторожно, боясь задеть или потревожить друг друга. Все ужасно вежливы. Просто все подряд. Весь город контужен. Оотходить будет долго. Несколько из моих друзей в скором времени переедут в пригород, не в силах совладать с вселившимся в душу страхом.
На месте ВТЦ построят новую высоченную башню и откроют музей. Я туда так и не сходила. Наверное, все-таки, какой-то подвариант ПТС.
++++
PS: Я тут повешу видео не национальной, а местной телестанции «Канал 5». Это первые 14 минут из обещавшей быть самой обычной утренней программы, в которой ведущий Джим Райян и корреспондент Дик Оливер начали репортаж об атаке на ВТЦ через ДВЕ минуты после того, как первый самолет врезался в северную башню (Президент Буш узнает об этом позже журналистов) . Кто знает, что такое живой эфир в момент катастрофы, тот сможет оценить уровень профессионализма этих людей. Первые кадры собственные, потом они переключаются на видео общей камеры с Эмпайр Стейт, а в конце идут кадры с их вертолета, который находился на подлете к ВТЦ.