5-й день. Школа. Мальчик, который выжил
26 августа, 2018 7:54 дп
Кирилл Полтевский
Я учился в одной из лучших школ Москвы, которая около самого Кремля. Я жил в центре и прошёл эту школу по собеседованию. Меня взяли потому, что я был умный, красивый и уже умел читать и писать. В этой школе учились дети самых влиятельных семей СССР – членов ЦК, генералов КГБ, народных артистов, крупнейших писателей, художников, композиторов. В эту школу я и вернулся после съёмок. После моего неожиданного и замечательного успеха, прославившего меня на весь Союз.
Как должно было бы быть вообще в жизни при таком раскладе?
Ну, примерно так: «Директоры московских школ боролись за возможность иметь «мальчика-звезду» в своей школе. Им нужны были гранты. Но школа, в которой учился Кирилл, была слишком влиятельна, чтобы упустить его. Им, тёплому гнезду для детей государственной, деловой и творческой элиты, отчаянно нужна была возможность показать, что и у них тоже есть настоящие «звёзды», что и они умеют выращивать таланты «с нуля», и что, следовательно, именно те семьи, которые рулят этой огромной страной, и есть та среда, которая честно и законно рождает таланты, красоту, силу, успех … и поэтому эта лучшая в Москве школа дала Кириллу тот старт, который потом позволил ему … Пользуясь связями, … Контракт на рекламу косметики от крупнейшего в мире … Вступил в молодёжное движение … Первый шаг в политику … Но именно там и сформировалось то, что потом стало основой … Искушение миром власти и славы … Но тогда он почувствовал долг перед тем образом несчастного мальчика-бродяги, который нашёл своё счастье … долг перед теми, похожими на него, кто поверил, что это возможно … он бросает всё и записывается в армию … и тогда его пластинки … миллионными тиражами….» И т.д., и т.п. Нет, друзья мои, это не Америка.
Как же было на самом деле?
Когда я вернулся со съёмок в школу, меня избил мальчик. Он тоже снимался в «Веснухине». Играл хулигана. Мать у него пила. Он бил меня много лет. Каждый день. К нему присоединялись одноклассники. Учителя проводили профилактические беседы со мной. Разъясняли, что я не должен начинать зазнаваться, хоть я пока и не начинал, и что это неважно, что я снимался в кино и что мне об этом лучше вообще не говорить, чтобы у меня не было конфликтов. Я был согласен с ними. Я не мог выдерживать ежедневные побои. А потом школа избавилась от того мальчика, который меня постоянно бил. И теперь одноклассники стали меня бить — лишь иногда. Только если я скажу что-нибудь резкое в ответ. Мне ещё много раз звонили со всяких киностудий. Но я отказывался с ними говорить. И вообще, я больше никогда не говорил кино. Я не говорил об этом 40 лет. А если меня спрашивали, то отвечал, что это не я снимался в тех фильмах.
Ну а потом, в школе – уже ясно, что было дальше. У меня от природы твёрдый характер. Я хотел продвинуться. Но сама жизнь уже показала, что я не должен был «зазнаваться». Мне должно было быть стыдно так поступать. А надо было лучше молчать. Продвижение в комсомоле? «- Я хочу! — Нет, это не для тебя.» Золотая медаль? «- Я хочу! Ведь я отлично учусь. – Нет, это не для тебя. Зачем? Ну не в МГИМО же ты будешь поступать? Тебя туда не возьмут. Вот тебе четвёрка по-русскому. У тебя плохой русский. У тебя просто нет чувства русского языка.» … Ясное дело, раз нет чувства, нет и золотой медали.
«-Я тоже умею писать стихи! Хотите я Вам покажу? –Да? Ну, это неважно». Никому уже не рассказывая, я записываюсь в дом пионеров, далеко, на Ленинских горах. В кружок литературоведения. Я хорошо пишу эссе. Меня посылают в «Орлёнок», на Всесоюзный конкурс. В сектор «литературоведение». Моё эссе нравится. Но не занимает какого-то особого места. И, просто увидев, что там, на конкурсе, есть и сектор поэзии, я написал на бумажке своё старое стихотворение и отдал туда. Потом меня туда вызвали. Я занял 1-е место за стихи на Всесоюзном конкурсе. Школа об этом как-то не узнала. А я об этом тоже как-то не рассказывал. Я знал, что литература – не для меня. И мне надо лучше молчать. Я никогда больше не писал стихов.
Химия. У меня дед был химик. И в доме жили химики. Я не люблю химию. Но я записался в вечернюю подготовительную хим. школу при МХТИ. И вдруг увидел — меня любят. Потому, что я умный. Потому, что у меня стало получаться лучше, чем у других. И я полюбил химию. И стал разбираться в этой науке очень хорошо. И в моей школе — тогда тоже успокоились. «Он химик». Ну и славно. Главное, что не артист, не политик, не управленец. Кому мешает химик? Никому. Пусть в лаборатории работает. Или, где-там они работают? — ну, на хим. заводе.
Ну и конец школы. Помните, я танцую в «Расмусе-бродяге»? Красиво танцую. Хоть и по-детски. … Со мной никто не стал танцевать на школьном выпускном балу. Коля, мой одесский друг, занимался танцами, он, видя, что я стесняюсь танцевать, научил меня танцевальным движениям -«это тебе, друг, пригодится». Но когда я попытался станцевать («диско» 
) на том же выпускном, все стали смеяться и отошли от меня. Я никогда больше не танцевал. Я не люблю танцы.
Ах, почему же распался СССР? Ах почему же наша Россия никак не поднимется с колен? Да потому что! Потому, что произошло то, что прошло со мной. И потому, что это и поныне это происходит — и первичная обработка хулиганами, и собеседования начальников — «научись молчать», и затыкание всяких талантов, и их уход в другие области, и их с тех пор — «молчание» и «нежелание танцевать».
Анонс следующих серий.
Ах, друзья, тут вы, наверное, приуныли. Не надо! Впереди у нас следующие рассказы. Там будут: Университет. Армия. Америка. Коммерция. Корпорации. Герой (я) доходит до высших карьерных сфер. И поднимает Россию с колен. Ну, в итоге она, правда, падает мордой в грязь вместе с нашим героем, который становится Тенью. (но и этой Тени нужно есть, товарищи – тут не забывайте делать подарки к его 50-летию. Реквизиты внизу, благослови Вас Боже.)
Сбербанк Maestro: 639002389059873729
Яндекс Деньги: 410017400911106
Paypal: poltevskiy.kirill@gmail.com
Кирилл Полтевский
Я учился в одной из лучших школ Москвы, которая около самого Кремля. Я жил в центре и прошёл эту школу по собеседованию. Меня взяли потому, что я был умный, красивый и уже умел читать и писать. В этой школе учились дети самых влиятельных семей СССР – членов ЦК, генералов КГБ, народных артистов, крупнейших писателей, художников, композиторов. В эту школу я и вернулся после съёмок. После моего неожиданного и замечательного успеха, прославившего меня на весь Союз.
Как должно было бы быть вообще в жизни при таком раскладе?
Ну, примерно так: «Директоры московских школ боролись за возможность иметь «мальчика-звезду» в своей школе. Им нужны были гранты. Но школа, в которой учился Кирилл, была слишком влиятельна, чтобы упустить его. Им, тёплому гнезду для детей государственной, деловой и творческой элиты, отчаянно нужна была возможность показать, что и у них тоже есть настоящие «звёзды», что и они умеют выращивать таланты «с нуля», и что, следовательно, именно те семьи, которые рулят этой огромной страной, и есть та среда, которая честно и законно рождает таланты, красоту, силу, успех … и поэтому эта лучшая в Москве школа дала Кириллу тот старт, который потом позволил ему … Пользуясь связями, … Контракт на рекламу косметики от крупнейшего в мире … Вступил в молодёжное движение … Первый шаг в политику … Но именно там и сформировалось то, что потом стало основой … Искушение миром власти и славы … Но тогда он почувствовал долг перед тем образом несчастного мальчика-бродяги, который нашёл своё счастье … долг перед теми, похожими на него, кто поверил, что это возможно … он бросает всё и записывается в армию … и тогда его пластинки … миллионными тиражами….» И т.д., и т.п. Нет, друзья мои, это не Америка.
Как же было на самом деле?
Когда я вернулся со съёмок в школу, меня избил мальчик. Он тоже снимался в «Веснухине». Играл хулигана. Мать у него пила. Он бил меня много лет. Каждый день. К нему присоединялись одноклассники. Учителя проводили профилактические беседы со мной. Разъясняли, что я не должен начинать зазнаваться, хоть я пока и не начинал, и что это неважно, что я снимался в кино и что мне об этом лучше вообще не говорить, чтобы у меня не было конфликтов. Я был согласен с ними. Я не мог выдерживать ежедневные побои. А потом школа избавилась от того мальчика, который меня постоянно бил. И теперь одноклассники стали меня бить — лишь иногда. Только если я скажу что-нибудь резкое в ответ. Мне ещё много раз звонили со всяких киностудий. Но я отказывался с ними говорить. И вообще, я больше никогда не говорил кино. Я не говорил об этом 40 лет. А если меня спрашивали, то отвечал, что это не я снимался в тех фильмах.
Ну а потом, в школе – уже ясно, что было дальше. У меня от природы твёрдый характер. Я хотел продвинуться. Но сама жизнь уже показала, что я не должен был «зазнаваться». Мне должно было быть стыдно так поступать. А надо было лучше молчать. Продвижение в комсомоле? «- Я хочу! — Нет, это не для тебя.» Золотая медаль? «- Я хочу! Ведь я отлично учусь. – Нет, это не для тебя. Зачем? Ну не в МГИМО же ты будешь поступать? Тебя туда не возьмут. Вот тебе четвёрка по-русскому. У тебя плохой русский. У тебя просто нет чувства русского языка.» … Ясное дело, раз нет чувства, нет и золотой медали.
«-Я тоже умею писать стихи! Хотите я Вам покажу? –Да? Ну, это неважно». Никому уже не рассказывая, я записываюсь в дом пионеров, далеко, на Ленинских горах. В кружок литературоведения. Я хорошо пишу эссе. Меня посылают в «Орлёнок», на Всесоюзный конкурс. В сектор «литературоведение». Моё эссе нравится. Но не занимает какого-то особого места. И, просто увидев, что там, на конкурсе, есть и сектор поэзии, я написал на бумажке своё старое стихотворение и отдал туда. Потом меня туда вызвали. Я занял 1-е место за стихи на Всесоюзном конкурсе. Школа об этом как-то не узнала. А я об этом тоже как-то не рассказывал. Я знал, что литература – не для меня. И мне надо лучше молчать. Я никогда больше не писал стихов.
Химия. У меня дед был химик. И в доме жили химики. Я не люблю химию. Но я записался в вечернюю подготовительную хим. школу при МХТИ. И вдруг увидел — меня любят. Потому, что я умный. Потому, что у меня стало получаться лучше, чем у других. И я полюбил химию. И стал разбираться в этой науке очень хорошо. И в моей школе — тогда тоже успокоились. «Он химик». Ну и славно. Главное, что не артист, не политик, не управленец. Кому мешает химик? Никому. Пусть в лаборатории работает. Или, где-там они работают? — ну, на хим. заводе.
Ну и конец школы. Помните, я танцую в «Расмусе-бродяге»? Красиво танцую. Хоть и по-детски. … Со мной никто не стал танцевать на школьном выпускном балу. Коля, мой одесский друг, занимался танцами, он, видя, что я стесняюсь танцевать, научил меня танцевальным движениям -«это тебе, друг, пригодится». Но когда я попытался станцевать («диско» ) на том же выпускном, все стали смеяться и отошли от меня. Я никогда больше не танцевал. Я не люблю танцы.
Ах, почему же распался СССР? Ах почему же наша Россия никак не поднимется с колен? Да потому что! Потому, что произошло то, что прошло со мной. И потому, что это и поныне это происходит — и первичная обработка хулиганами, и собеседования начальников — «научись молчать», и затыкание всяких талантов, и их уход в другие области, и их с тех пор — «молчание» и «нежелание танцевать».
Анонс следующих серий.
Ах, друзья, тут вы, наверное, приуныли. Не надо! Впереди у нас следующие рассказы. Там будут: Университет. Армия. Америка. Коммерция. Корпорации. Герой (я) доходит до высших карьерных сфер. И поднимает Россию с колен. Ну, в итоге она, правда, падает мордой в грязь вместе с нашим героем, который становится Тенью. (но и этой Тени нужно есть, товарищи – тут не забывайте делать подарки к его 50-летию. Реквизиты внизу, благослови Вас Боже.)
Сбербанк Maestro: 639002389059873729
Яндекс Деньги: 410017400911106
Paypal: poltevskiy.kirill@gmail.com