У России — особый путь! Продлевать будете?..

Еще сидели со всякими там режиссерами и пр.
Разговор был какой-то странный.
Кто-то кричал, что он государственник.
Другие были целиком за духовность.
Третьи добавляли к ней православие и народность. 
— Вы забыли самодержавие (сказала я).
— Ой, да (сказал чувак в майке РУСЬ). Самодержавие забыли. Точно.
И все почему-то замолчали после этих слов про самодержавие — наверно, им не очень хотелось этого самого самодержавия, но сказать стеснялись. Ну при этом, в майке РУСЬ,
Тут (видимо, чтобы замять разговор о самодержавии) режиссер Грамматиков вскрикнул:
— А какие были поэты! Стадионы собирали!
— Это да (сказала я) А щас по подворотням стихи-пирожки читают.
— Какие еще пирожки? — спросила одна дама.
Тут к нам подлетел официант с блюдом пирожков:
— Эти с вишней (сказал он).
Грамматиков опять вскрикнул:
— Чтобы поэт собирал стадионы — такого нигде и никогда не было!
— Да там, наверно, просто пиво наливали (сказала я)
— Вы прячетесь под маской циника (сказал мне какой-то мущина, поцеловав мне руку).
— Ну да, типа как Фантомас. Только на ночь снимаю. Правда, мама мне говорит что хотя маска и страшная, так мне лучше. Мне и противогаз идет. Одно время я постоянно в нем ходила.
Грамматиков внимательно посмотрел на меня:
Дама вздохнула.
Который в майке крикнул:
— У России — особый путь!
Тут подошла Катя, организатор фестиваля и строго сказала:
— За каждый час просрочки в ресторане — пять тыщ. У вас есть пять тыщ?
— Продлеваться будем? (произнесла я коронную фразу проституток).
Мущины вздрогнули и поспешили к выходу.
Который в майке загрустил — теперь ему некому будет рассказывать о самодержавии и особом пути.
— Побреду я, — сказал он грустно. — По дороге малость протрезвею. А то жена заругает.
— Главное чтобы скалкой не огрела (сказала я сочувственно).
Приверженец особого пути внезапно обрадовался:
— Моя-то? Может!