Дадзыбао Telegram
1 мая, 2018 10:32 дп
Сергей Митрофанов
Сергей Митрофанов:
Эпическая борьба российского государства и Telegram заслуженно получила освещение в первых строчках мировых информационных агентств. Хотя слышал я и такие мнения, что дело это пустое. Дуров, мол, просто повышает капитализацию своего предприятия, а Telegram не стоит тех копий, которые вокруг него ломаются, потому что есть еще и куча всяких других мессенджеров.
Тем не менее, ситуация выглядит так, будто Павел Дуров возглавил техническое (технологическое) сопротивление режиму нового тоталитаризма, потеснив в этой функции оппозиционных политиков и даже американский Конгресс с его санкциями. Хотя вряд ли так уж верно представлять его, как единственного супергероя этой драмы. Павел Дуров, конечно, титан и большой молодец, но неудача блокировки Telegram российским государством во многом обязана поддержке миллионов пользователей, воспользовавшихся сервисами VPN и впервые в истории общественного оппозиционного движения России массово отказавшихся исполнять законы, инспирированные Обезумевшим Принтером (Думой).
В результате Telegram не только не заблокировался, но и увеличил число пользователей.
Проблема государственной блокировки Telegram в одной отдельно взятой стране и сопротивление ей, таким образом, вышла далеко за пределы обычной коллизии вокруг защиты удобств потребителя. Несмотря даже на то, что мало кто сомневается, что жить комфортнее с мессенджером, чем без мессенджера. Как комфортнее, наверно, жить с хорошим сыром, нежели чем с сырным продуктом.
Но в действительности есть еще и WhatsApp, в котором также предусмотрено шифрование трафика, не доступное бдительному товарищу майору. А к WhatsApp почему-то никто придирается. Более того, в импортном WhatsApp по-прежнему сохраняются и телефонный звонок, и видеозвонок, а отечественный Telegram в своей борьбе с государством таки чуть не лишился хорошей телефонии в России (на момент написания этой статьи она восстановилась).
Однако мы полюбили Telegram и лично Павла Дурова не только за удобство, техническое совершенство и за то, что он «свой», а потому что он публично поставил под сомнение право спецслужб бесконтрольно за вами следить и прослушивать, заглядывать к вам в постель, по причине наличия где-то каких-то террористов. Мало того, что это шаг назад даже по сравнению с советским прошлым, но вот вам и такой аргумент: тот же наш Telegram прекрасно работает в государстве Израиль, находящемся, между прочим, в одной из самых горячих точек планеты, буквально наводненной террористами, и, кажется, это не смущает тамошний Моссад.
Так что, сказать по правде, и России нет никаких разумных резонов начинать воевать с собственным мессенджером и начинать походить на одиозные режимы вроде Ирана и Китая, выстраивающие вокруг себя грандиозные файрволы. Что касается террористов, то они безусловно могут и не обращаться к услугам шифрованных сервисов, а воспользоваться при нужде и обычным телефоном с хорошо знакомым способом шифрования по принципу: «У вас все еще продается славянский шкаф? — Продается, но дядя уехал в Киев». И вы, я ручаюсь, в этом случае тоже никого не поймаете. Как никого не поймали при подготовке самого знаменитого теракта 11 сентября 2001 года в США.
Нет, вина Telegram, конечно, не в том, что он предоставил площадку экстремистам (а он предоставил? — я не в курсе), а в том, что покусился на само право деспотии контролировать публичное пространство, обнажил эту проблему, вытащив ее из-под сукна и голенькой кинув на всеобщее обозрение, а потом еще и возглавил сопротивление. А кроме того, потому что в Telegram есть такая странная функция, как наличие Telegram-каналов, отчего кто-то даже сказал, что Telegram лишь притворяется мессенджером.
И тут надо заменить, что мы все это время жили в ощущении схлопывания демократических медиа. Тот бум свободного слова, который мы наблюдали в 1989-1991 гг., давно закончился. Наши люди, казалось, устали от инициативности и потеряли интерес не только выражать собственное мнение, но и прислушиваться к мнению других. Некогда влиятельные политические газеты лишились подписчиков, теперь на рынке представлены только крупные новостные агентства, черпающие свои «новости» из пресс-конференций и стенографируя откровения марьзахаровых. Жизнь многих вчерашних журналистов поистине трагична. По одной из версий, уральский журналист Бородин выбросился с балкона только лишь потому, что не смог найти работу в Москве (по другой, правда, его выбросили вагнеровцы в масках). Я сам после 2007 года не мог найти никакой работы по профессии и было это очень хреново. Все сходились на том, что наступил конец славной эпохи свободной прессы. И вдруг… в Telegram снова появляется огромное количество анонимных и именных каналов, которые в какой-то степени повторяют листовочный ажиотаж Перестройки и её политических клубов, — только в цифровом, а не в бумажном формате. Их читают, на них подписываются. Число подписчиков переваливает за сотню тысяч! Выходит, мы ошибались, и потребность в независимой экспертной оценке и мнениях все еще жива? Нужно только найти новый, отвечающий современности, ракурс.
При этом никто не просит вас доверять этим каналам, как советским газетам. Никому в здравом уме не придет в голову ссылаться на анонима «Mash», либо полностью соглашаться с каким-нибудь Кашин-гуру. Однако Telegram-каналы с известной поправкой становятся чуть ли не единственным демократическим ориентиром по массиву информации о том, что происходит в стране и в мире.
В отношении русскоязычных каналов Telegram мне приходят в голову две аналогии.
Одна из них – китайское дадзыбао (рукописный критический стенной листок), порожденный культурной революцией в Китае. Правительство Мао Цзэдуна некоторое время поддерживало эту народную инициативу, пока она находилось в русле политической линии партии, но в 1980 г. пленум ЦК КПК постановил аннулировать положение статьи 45 конституции КНР относительно права граждан на «высказывание мнений, изложение взглядов, проведение дискуссий и вывешивание дацзыбао». Тем самым дацзыбао были фактически запрещены, прямо как Telegram Дурова в России согласно закону известной «маоистки» Ирины Яровой. И, в общем-то, по той же самой причине.
Вторая аналогия – «Общая газета», которая появилась как ответ попытки ГКЧП закрыть свободные газеты 19 августа 1991 и ввести военную цензуру. Мы так и не узнали доподлинно, в результате каких кулуарных переговоров родилась эта инициатива и кто в верхах дал отмашку, но впечатляло, что редакции государственных изданий объединились в работе над выпуском, который создавался на базе первой частной газеты «Коммерсантъ» (я участвовал в этом историческом выпуске). Так вот Telegram-каналы сильно похожи на «Общую газету» нового времени.
Одна аналогия тянет за собой другую.
«Общая газета» появилась как ответ на ГКЧП, а Telegram-каналы? На самом деле, как ответ на тот же ГКЧП. Просто первый ГКЧП самоназвался ГКЧП, тем самым предопределив протест тогдашнего демократического общества. Второй ГКЧП не раскрыл своих карт, а назвался вегетариански — «инаугурацией президента Путина» в 2012 году, которая прошла в практически зачищенной, обезлюженной Москве. Потребовалось пять долгих лет, чтобы общество наконец сообразило, что это и есть ГКЧП-2, и доросла до новой «Общей газеты». Но горькая правда так же и в том, что «19 августа» все еще длится, а «21 августа» пока еще не наступило.
Сергей Митрофанов
Сергей Митрофанов:
Эпическая борьба российского государства и Telegram заслуженно получила освещение в первых строчках мировых информационных агентств. Хотя слышал я и такие мнения, что дело это пустое. Дуров, мол, просто повышает капитализацию своего предприятия, а Telegram не стоит тех копий, которые вокруг него ломаются, потому что есть еще и куча всяких других мессенджеров.
Тем не менее, ситуация выглядит так, будто Павел Дуров возглавил техническое (технологическое) сопротивление режиму нового тоталитаризма, потеснив в этой функции оппозиционных политиков и даже американский Конгресс с его санкциями. Хотя вряд ли так уж верно представлять его, как единственного супергероя этой драмы. Павел Дуров, конечно, титан и большой молодец, но неудача блокировки Telegram российским государством во многом обязана поддержке миллионов пользователей, воспользовавшихся сервисами VPN и впервые в истории общественного оппозиционного движения России массово отказавшихся исполнять законы, инспирированные Обезумевшим Принтером (Думой).
В результате Telegram не только не заблокировался, но и увеличил число пользователей.
Проблема государственной блокировки Telegram в одной отдельно взятой стране и сопротивление ей, таким образом, вышла далеко за пределы обычной коллизии вокруг защиты удобств потребителя. Несмотря даже на то, что мало кто сомневается, что жить комфортнее с мессенджером, чем без мессенджера. Как комфортнее, наверно, жить с хорошим сыром, нежели чем с сырным продуктом.
Но в действительности есть еще и WhatsApp, в котором также предусмотрено шифрование трафика, не доступное бдительному товарищу майору. А к WhatsApp почему-то никто придирается. Более того, в импортном WhatsApp по-прежнему сохраняются и телефонный звонок, и видеозвонок, а отечественный Telegram в своей борьбе с государством таки чуть не лишился хорошей телефонии в России (на момент написания этой статьи она восстановилась).
Однако мы полюбили Telegram и лично Павла Дурова не только за удобство, техническое совершенство и за то, что он «свой», а потому что он публично поставил под сомнение право спецслужб бесконтрольно за вами следить и прослушивать, заглядывать к вам в постель, по причине наличия где-то каких-то террористов. Мало того, что это шаг назад даже по сравнению с советским прошлым, но вот вам и такой аргумент: тот же наш Telegram прекрасно работает в государстве Израиль, находящемся, между прочим, в одной из самых горячих точек планеты, буквально наводненной террористами, и, кажется, это не смущает тамошний Моссад.
Так что, сказать по правде, и России нет никаких разумных резонов начинать воевать с собственным мессенджером и начинать походить на одиозные режимы вроде Ирана и Китая, выстраивающие вокруг себя грандиозные файрволы. Что касается террористов, то они безусловно могут и не обращаться к услугам шифрованных сервисов, а воспользоваться при нужде и обычным телефоном с хорошо знакомым способом шифрования по принципу: «У вас все еще продается славянский шкаф? — Продается, но дядя уехал в Киев». И вы, я ручаюсь, в этом случае тоже никого не поймаете. Как никого не поймали при подготовке самого знаменитого теракта 11 сентября 2001 года в США.
Нет, вина Telegram, конечно, не в том, что он предоставил площадку экстремистам (а он предоставил? — я не в курсе), а в том, что покусился на само право деспотии контролировать публичное пространство, обнажил эту проблему, вытащив ее из-под сукна и голенькой кинув на всеобщее обозрение, а потом еще и возглавил сопротивление. А кроме того, потому что в Telegram есть такая странная функция, как наличие Telegram-каналов, отчего кто-то даже сказал, что Telegram лишь притворяется мессенджером.
И тут надо заменить, что мы все это время жили в ощущении схлопывания демократических медиа. Тот бум свободного слова, который мы наблюдали в 1989-1991 гг., давно закончился. Наши люди, казалось, устали от инициативности и потеряли интерес не только выражать собственное мнение, но и прислушиваться к мнению других. Некогда влиятельные политические газеты лишились подписчиков, теперь на рынке представлены только крупные новостные агентства, черпающие свои «новости» из пресс-конференций и стенографируя откровения марьзахаровых. Жизнь многих вчерашних журналистов поистине трагична. По одной из версий, уральский журналист Бородин выбросился с балкона только лишь потому, что не смог найти работу в Москве (по другой, правда, его выбросили вагнеровцы в масках). Я сам после 2007 года не мог найти никакой работы по профессии и было это очень хреново. Все сходились на том, что наступил конец славной эпохи свободной прессы. И вдруг… в Telegram снова появляется огромное количество анонимных и именных каналов, которые в какой-то степени повторяют листовочный ажиотаж Перестройки и её политических клубов, — только в цифровом, а не в бумажном формате. Их читают, на них подписываются. Число подписчиков переваливает за сотню тысяч! Выходит, мы ошибались, и потребность в независимой экспертной оценке и мнениях все еще жива? Нужно только найти новый, отвечающий современности, ракурс.
При этом никто не просит вас доверять этим каналам, как советским газетам. Никому в здравом уме не придет в голову ссылаться на анонима «Mash», либо полностью соглашаться с каким-нибудь Кашин-гуру. Однако Telegram-каналы с известной поправкой становятся чуть ли не единственным демократическим ориентиром по массиву информации о том, что происходит в стране и в мире.
В отношении русскоязычных каналов Telegram мне приходят в голову две аналогии.
Одна из них – китайское дадзыбао (рукописный критический стенной листок), порожденный культурной революцией в Китае. Правительство Мао Цзэдуна некоторое время поддерживало эту народную инициативу, пока она находилось в русле политической линии партии, но в 1980 г. пленум ЦК КПК постановил аннулировать положение статьи 45 конституции КНР относительно права граждан на «высказывание мнений, изложение взглядов, проведение дискуссий и вывешивание дацзыбао». Тем самым дацзыбао были фактически запрещены, прямо как Telegram Дурова в России согласно закону известной «маоистки» Ирины Яровой. И, в общем-то, по той же самой причине.
Вторая аналогия – «Общая газета», которая появилась как ответ попытки ГКЧП закрыть свободные газеты 19 августа 1991 и ввести военную цензуру. Мы так и не узнали доподлинно, в результате каких кулуарных переговоров родилась эта инициатива и кто в верхах дал отмашку, но впечатляло, что редакции государственных изданий объединились в работе над выпуском, который создавался на базе первой частной газеты «Коммерсантъ» (я участвовал в этом историческом выпуске). Так вот Telegram-каналы сильно похожи на «Общую газету» нового времени.
Одна аналогия тянет за собой другую.
«Общая газета» появилась как ответ на ГКЧП, а Telegram-каналы? На самом деле, как ответ на тот же ГКЧП. Просто первый ГКЧП самоназвался ГКЧП, тем самым предопределив протест тогдашнего демократического общества. Второй ГКЧП не раскрыл своих карт, а назвался вегетариански — «инаугурацией президента Путина» в 2012 году, которая прошла в практически зачищенной, обезлюженной Москве. Потребовалось пять долгих лет, чтобы общество наконец сообразило, что это и есть ГКЧП-2, и доросла до новой «Общей газеты». Но горькая правда так же и в том, что «19 августа» все еще длится, а «21 августа» пока еще не наступило.