«цыгане, медведи, хардкор энд рок-н-ролл…»
10 июля, 2016 6:40 пп
Инна Сергеевна
Повествование лихое есть микс из двух равноудаленных и независимых событий практически с одними и теми же фигурантами…
Кутили ли вы когда-то с литераторами? Нет, господь берег вас, а мои рано поседевшие ангелы- хранители давно махнули на мои канканы крыльями и сказали:»Хай делает, что хочет!»
Так вот однажды звёзды правильно встали, случилось какое-то короткое замыкание, и очутилась я сумрачном лесу практически, на абсолютно прекрасной афтепати с женщиной, которая строит глаголом почивших в бозе русских литераторов, рвёт шаблоны руками и заставляет консерваторские залы содрогаться от смеха, слушая ее вирши.
Отмечать выступление Елены Пчелкиной было решено на Баркасе…
Все рестораны Мордора кроме Баркаса, понятно дело, можно сжечь, оставив только «Бобры и утки», «Шагал», и «Штолле», после такого пошлейшего продакт плейсмента я продолжу вероломное повествование.
Выгрузившись из такси около Баркаса, я услышала песни, танцы, смех и отчетливо поняла, что мы — строго по адресу, цыгане, медведи, хардкор энд рок-н-ролл. Нас встретила совершенно умопомрачительная Лара Кацова, которая дала нам лучший стол, после чего ожидающие сиротливо у парапета нуждающиеся обдали нас волной презрения и злобы. Пчелкина дыша духами и туманами, гремя жемчугами и посильно излучая секс, ледоколом двинулась во главу стола.
Нам немедленно принесли каких-то немыслимых яств, и даже я- вегетарианский сеножуй, уважающий только брокколи, рожь и овес, вгрызлась в вареники с капустой и прочие изыски, похоронив идею влезть в прошлогодний бикини.
Напора красоты не может сдержать ничто, посему джинсы мои треснули ровно десять минут спустя. Но остановиться было никак нельзя, одесская кухня может совратить даже аскетирующего вегана,
За соседним столом группа Рамштайн безнаказанно курила и показывала нормам общественной морали фак. Это несколько озадачило и задело литераторов. Поэтому Пчелкина в упор посмотрела на солиста так, что у того изо рта выпали тефтели из ухи, закурила тоже и на недоуменный взгляд официанта гордо произнесла:
— Сегодня 22 июня…Я — еврейка…и мне тоже можно курить..
У официанта перегорела к чертям нейронная сеть и он послушно кивнул, дескать, безусловно, при таких исходниках- курите-с, ничего не попишешь..
Ну и славно, все курят, мы песни Рамштайн любимые напеваем летним погожим деньком, все как мы любим, незабвенный хит Rammstein:
Раммштайн, Раммштайн,
Человек горит,
В воздухе пахнет палёным,
Море огня,
Кровь свертывается на асфальте,
Матери кричат,
Солнце не светит,
Братская могила,
Спасения нет,
Больше ни одна птица не запоёт,
Мы все умрём…
Внезапно наше безудержное веслье и патологическое жизнелюбие дополнил чудесный поэт прочел для всех дам за столом удивительное стихотворение, из которого следовало, что дамы суть богомерзкие твари, на которых без литра водки нельзя смотреть. Замечательный поэт кончил, за столом повисла гнетущая тишина… елена Пчелкинаподняла бокал и сухо резюмировала:
-Первый раз вижу человека, который так отчаянно не хочет жить…
В маленьком кафе запахло бедой, сверкнула молния, разверзлись врата ада, Рамштайн поползли к выходу…И вскоре газеты запестрили заголовками, где солист вокально инструментального ансамбля резко сказал, что боле в Рашен Федерейшен не ездок.
Инна Сергеевна
Повествование лихое есть микс из двух равноудаленных и независимых событий практически с одними и теми же фигурантами…
Кутили ли вы когда-то с литераторами? Нет, господь берег вас, а мои рано поседевшие ангелы- хранители давно махнули на мои канканы крыльями и сказали:»Хай делает, что хочет!»
Так вот однажды звёзды правильно встали, случилось какое-то короткое замыкание, и очутилась я сумрачном лесу практически, на абсолютно прекрасной афтепати с женщиной, которая строит глаголом почивших в бозе русских литераторов, рвёт шаблоны руками и заставляет консерваторские залы содрогаться от смеха, слушая ее вирши.
Отмечать выступление Елены Пчелкиной было решено на Баркасе…
Все рестораны Мордора кроме Баркаса, понятно дело, можно сжечь, оставив только «Бобры и утки», «Шагал», и «Штолле», после такого пошлейшего продакт плейсмента я продолжу вероломное повествование.
Выгрузившись из такси около Баркаса, я услышала песни, танцы, смех и отчетливо поняла, что мы — строго по адресу, цыгане, медведи, хардкор энд рок-н-ролл. Нас встретила совершенно умопомрачительная Лара Кацова, которая дала нам лучший стол, после чего ожидающие сиротливо у парапета нуждающиеся обдали нас волной презрения и злобы. Пчелкина дыша духами и туманами, гремя жемчугами и посильно излучая секс, ледоколом двинулась во главу стола.
Нам немедленно принесли каких-то немыслимых яств, и даже я- вегетарианский сеножуй, уважающий только брокколи, рожь и овес, вгрызлась в вареники с капустой и прочие изыски, похоронив идею влезть в прошлогодний бикини.
Напора красоты не может сдержать ничто, посему джинсы мои треснули ровно десять минут спустя. Но остановиться было никак нельзя, одесская кухня может совратить даже аскетирующего вегана,
За соседним столом группа Рамштайн безнаказанно курила и показывала нормам общественной морали фак. Это несколько озадачило и задело литераторов. Поэтому Пчелкина в упор посмотрела на солиста так, что у того изо рта выпали тефтели из ухи, закурила тоже и на недоуменный взгляд официанта гордо произнесла:
— Сегодня 22 июня…Я — еврейка…и мне тоже можно курить..
У официанта перегорела к чертям нейронная сеть и он послушно кивнул, дескать, безусловно, при таких исходниках- курите-с, ничего не попишешь..
Ну и славно, все курят, мы песни Рамштайн любимые напеваем летним погожим деньком, все как мы любим, незабвенный хит Rammstein:
Раммштайн, Раммштайн,
Человек горит,
В воздухе пахнет палёным,
Море огня,
Кровь свертывается на асфальте,
Матери кричат,
Солнце не светит,
Братская могила,
Спасения нет,
Больше ни одна птица не запоёт,
Мы все умрём…
Внезапно наше безудержное веслье и патологическое жизнелюбие дополнил чудесный поэт прочел для всех дам за столом удивительное стихотворение, из которого следовало, что дамы суть богомерзкие твари, на которых без литра водки нельзя смотреть. Замечательный поэт кончил, за столом повисла гнетущая тишина… елена Пчелкинаподняла бокал и сухо резюмировала:
-Первый раз вижу человека, который так отчаянно не хочет жить…
В маленьком кафе запахло бедой, сверкнула молния, разверзлись врата ада, Рамштайн поползли к выходу…И вскоре газеты запестрили заголовками, где солист вокально инструментального ансамбля резко сказал, что боле в Рашен Федерейшен не ездок.