«Русский стандапер сильно отличается от американского, isn’t it?..»
10 мая, 2016 9:29 пп
Диляра Тасбулатова, Олег Утицин
Диляра заметно долго не появлялась на нашем сайте из-за того, что ездила в США, где давала гастроль. Причём делала это вслух и при скоплении наших бывших соотечественников. Договорились с ней о небольшом интервью. Вот оно.
Олег:
— Диля, и что? Америка и в самом деле существует или это твой очередной прикол?
Диляра:
— Так это это Бодрийар говорил, что никакой Америки не существует. Ну, в определенном смысле. Что это — одна большая декорация, нечто воображаемое. Ну вот, я и поехала, убедиться, так ли это. Выяснилось, что Америка в принципе есть.
Олег:
— Точно есть? Неправ этот твой Бодрийар?
Диляра:
— Ну, как ни парадоксально, отчасти и прав. Ощущение нереальности есть, конечно. Хотя это прекрасная нереальность, рукотворная. Государство, страна, созданная из ничего, из просторов и прерий. Огромным трудом, ежечасным, ежеминутным. Который и до сих пор не прекращается. Этот мощный протестантский дух так и веет там. Одно то, что нужно вставать в пять утра – меня, сову и лентяя, поразило больше всего.
Олег:
-Ты тоже попала в эти сети? Вставала в пять утра – и работала?
Диляра:
— Да нет, Олег, я как раз там отдыхала.
Олег:
— Ты же давала концерты свои там?
Диляра:
— Так это для меня и есть отдых! Сплошное удовольствие: обожаю, когда хохочут. А у наших «русских американцев», как оказалось, отменная реакция: как будто и не уезжали отсюда. Иные наши снобы, живущие здесь, в языковой стихии вроде, порой поджимают губы: редко, но порой зал бывает «мёртвым», что для юмориста ужас ужасный. Мне иногда это снится, и я просыпаюсь в холодном поту. Но там ни разу такого не было, честное слово.
Олег:
— Что ты с собой привезла, кроме жвачки и джинсов?
Диляра:
— Ни одни джинсы на меня не налезают. Жвачка же прилипает к нёбу и я начинаю шепелявить. А поскольку у меня и так не актерская дикция, то…
Олег:
— Хорошо, какие ощущения ты с собой привезла?
Диляра:
— Самое сильное, наверное, — что это страна будущего. Это наглядно видно, например, в Стэнфорде (куда меня возила прекрасная Лора Сорока, работающая там в русском архиве), в университете, что располагается в окрестностях Сан-Франциско и занимает огромную площадь. Это единственный, наверно в мире (хотя я могу ошибаться) университет, который одновременно и город. Там учится не так много студентов, но все сделано для их благополучия и для того чтобы дать им самые лучшие знания на высшем уровне. По-моему, среди преподавателей и нобелианты есть: это, думаю, распространенная практика. Так вот, это зелёный город, необыкновенной красоты, где множество корпусов, и учебных и жилых, своя громадная церковь и, что меня более всего потрясло, свой…музей. Где постоянно проходят выставки высочайшего уровня. А перед музеем стоят скульптуры Родена. Студенты разных цветов, вероисповеданий, национальностей: я не заметила, чтобы «белые» держались белых, чёрные чёрных. Все эти идотские разговоры, что, мол, зачем Цукерберг женился на такой некрасивой и «узкогоглазой», там показались бы дикой экзотикой. Ибо мы по сравнению с Америкой – архаика, 12 век. Только геномом человека в США занимаются десятки тысяч лабораторий, у нас же закрыли последнюю. Ну сам посуди.
Олег:
— А как там наши соотечественники? Сильно оторвались от корней? Интересует их Россия?
Диляра:
— Очень интересует, и они сильно переживают за Россию: мы говорили об этом часами, иногда до четырех утра (ну, с теми кому не вставать в пять, конечно). И я же говорю, язык понимают получше нашего: хохотали там так, что стены тряслись, Язык же – матрица, впитанное с молоком матери: даже те, кто блестяще владеет английским, скучают по русскому. Всё это чушь, что, мол, там поселились наши эмигранты – стяжатели и мещане. Мещане как раз мы: правда, нам уже стяжать скоро будет нечего. У наших эмигрантов, помимо чувства юмора (что тоже критерий немаловажный) высокий культурный уровень, они много знают – и о России в том числе. Лора Сорока, Женя Лещинская, Слава Цукерман, Елена Вайнтрауб, Света Федосеева и ее муж Алексей Федосеев, мои друзья Арман Баширова и Алексей Пименов, Влад Баер, Лена Шнейдина и Георгий Мефодьев, изумительная Таня Бородина и Алекс Альшванг, Геля и Саша Даниленки, Майя Ормсби – всем им и многим другим я благодарна не только за тёплый прием, но и за ту боль, которую они испытывают, думая о покинутой им родине. Украине или России, не суть важно.
Олег:
— Ясно..Ну а печенье-то привезла? А то кушать хочется…
Диляра:
— Какое печенье, Олег? А! Печеньки Госдепа! Ну да, ну да. Ясное дело…
Диляра Тасбулатова, 6 мая:
…сынок Арман и Лёши, Дамирка, хочет стать стандапером.
Но американским.
Послушав меня и ни разу не улыбнувшись (он родился в Америке, уже есть языковой барьер) Дамирка говорит задумчиво:
— Русский стандапер сильно отличается от американского, isn’t it?
— Конечно, отличается (говорю я). Русский стандапер как правило, неопрятный старик или шумная бабка, а американский — гламурный юноша или элегантный артист.
— Что такое шумная бабка?
— Ну типа меня.
— А неопрятный старик?
— Типа Задорнова.
— Не знаю такого (говорит ребёнок)
— И слава Богу.
— Я могу у него чему-то поучиться?
— Ни в коем случае.
— Вы всё время говорите загадками (заключает ребёнок).
Диляра Тасбулатова, Олег Утицин
Диляра заметно долго не появлялась на нашем сайте из-за того, что ездила в США, где давала гастроль. Причём делала это вслух и при скоплении наших бывших соотечественников. Договорились с ней о небольшом интервью. Вот оно.
Олег:
— Диля, и что? Америка и в самом деле существует или это твой очередной прикол?
Диляра:
— Так это это Бодрийар говорил, что никакой Америки не существует. Ну, в определенном смысле. Что это — одна большая декорация, нечто воображаемое. Ну вот, я и поехала, убедиться, так ли это. Выяснилось, что Америка в принципе есть.
Олег:
— Точно есть? Неправ этот твой Бодрийар?
Диляра:
— Ну, как ни парадоксально, отчасти и прав. Ощущение нереальности есть, конечно. Хотя это прекрасная нереальность, рукотворная. Государство, страна, созданная из ничего, из просторов и прерий. Огромным трудом, ежечасным, ежеминутным. Который и до сих пор не прекращается. Этот мощный протестантский дух так и веет там. Одно то, что нужно вставать в пять утра – меня, сову и лентяя, поразило больше всего.
Олег:
-Ты тоже попала в эти сети? Вставала в пять утра – и работала?
Диляра:
— Да нет, Олег, я как раз там отдыхала.
Олег:
— Ты же давала концерты свои там?
Диляра:
— Так это для меня и есть отдых! Сплошное удовольствие: обожаю, когда хохочут. А у наших «русских американцев», как оказалось, отменная реакция: как будто и не уезжали отсюда. Иные наши снобы, живущие здесь, в языковой стихии вроде, порой поджимают губы: редко, но порой зал бывает «мёртвым», что для юмориста ужас ужасный. Мне иногда это снится, и я просыпаюсь в холодном поту. Но там ни разу такого не было, честное слово.
Олег:
— Что ты с собой привезла, кроме жвачки и джинсов?
Диляра:
— Ни одни джинсы на меня не налезают. Жвачка же прилипает к нёбу и я начинаю шепелявить. А поскольку у меня и так не актерская дикция, то…
Олег:
— Хорошо, какие ощущения ты с собой привезла?
Диляра:
— Самое сильное, наверное, — что это страна будущего. Это наглядно видно, например, в Стэнфорде (куда меня возила прекрасная Лора Сорока, работающая там в русском архиве), в университете, что располагается в окрестностях Сан-Франциско и занимает огромную площадь. Это единственный, наверно в мире (хотя я могу ошибаться) университет, который одновременно и город. Там учится не так много студентов, но все сделано для их благополучия и для того чтобы дать им самые лучшие знания на высшем уровне. По-моему, среди преподавателей и нобелианты есть: это, думаю, распространенная практика. Так вот, это зелёный город, необыкновенной красоты, где множество корпусов, и учебных и жилых, своя громадная церковь и, что меня более всего потрясло, свой…музей. Где постоянно проходят выставки высочайшего уровня. А перед музеем стоят скульптуры Родена. Студенты разных цветов, вероисповеданий, национальностей: я не заметила, чтобы «белые» держались белых, чёрные чёрных. Все эти идотские разговоры, что, мол, зачем Цукерберг женился на такой некрасивой и «узкогоглазой», там показались бы дикой экзотикой. Ибо мы по сравнению с Америкой – архаика, 12 век. Только геномом человека в США занимаются десятки тысяч лабораторий, у нас же закрыли последнюю. Ну сам посуди.
Олег:
— А как там наши соотечественники? Сильно оторвались от корней? Интересует их Россия?
Диляра:
— Очень интересует, и они сильно переживают за Россию: мы говорили об этом часами, иногда до четырех утра (ну, с теми кому не вставать в пять, конечно). И я же говорю, язык понимают получше нашего: хохотали там так, что стены тряслись, Язык же – матрица, впитанное с молоком матери: даже те, кто блестяще владеет английским, скучают по русскому. Всё это чушь, что, мол, там поселились наши эмигранты – стяжатели и мещане. Мещане как раз мы: правда, нам уже стяжать скоро будет нечего. У наших эмигрантов, помимо чувства юмора (что тоже критерий немаловажный) высокий культурный уровень, они много знают – и о России в том числе. Лора Сорока, Женя Лещинская, Слава Цукерман, Елена Вайнтрауб, Света Федосеева и ее муж Алексей Федосеев, мои друзья Арман Баширова и Алексей Пименов, Влад Баер, Лена Шнейдина и Георгий Мефодьев, изумительная Таня Бородина и Алекс Альшванг, Геля и Саша Даниленки, Майя Ормсби – всем им и многим другим я благодарна не только за тёплый прием, но и за ту боль, которую они испытывают, думая о покинутой им родине. Украине или России, не суть важно.
Олег:
— Ясно..Ну а печенье-то привезла? А то кушать хочется…
Диляра:
— Какое печенье, Олег? А! Печеньки Госдепа! Ну да, ну да. Ясное дело…
Диляра Тасбулатова, 6 мая:
…сынок Арман и Лёши, Дамирка, хочет стать стандапером.
Но американским.
Послушав меня и ни разу не улыбнувшись (он родился в Америке, уже есть языковой барьер) Дамирка говорит задумчиво:
— Русский стандапер сильно отличается от американского, isn’t it?
— Конечно, отличается (говорю я). Русский стандапер как правило, неопрятный старик или шумная бабка, а американский — гламурный юноша или элегантный артист.
— Что такое шумная бабка?
— Ну типа меня.
— А неопрятный старик?
— Типа Задорнова.
— Не знаю такого (говорит ребёнок)
— И слава Богу.
— Я могу у него чему-то поучиться?
— Ни в коем случае.
— Вы всё время говорите загадками (заключает ребёнок).