«- Не подходите к краю! – крикнул профессор. – Обвал может продолжиться!»

КРОВЬ ИЗНОСА. ЧАСТЬ 8
Ну что — близится к концу наша эпопея! Всем поклонникам сериала сообщаю радостную новость — я ее уже практически завершил, так что публикацию закончу, бог даст, еще до Нового года! Читайте захватывающую историю с самого начала — это просто, если начнете с первой части, опубликованной в ЖЖ (здесь). Итак:

Глава 12.
…На чем я остановился? Да, как мы переехали мост… Ржали еще, как безумные. Не знаю, как проф или Катя – а лично я так впервые в жизни побывал под настоящим обстрелом. Всякое бывало в карьере пиарщика, и от бандитов приходилось бегать, и от ментов прятаться – но чтоб вот так в тебя стреляли, из калашей, настоящими, мать их, пулями! Меня всего малость трясло на этом заднем сиденье.

Катя тоже привстала и осторожно глазела по сторонам. И тут я ощутил, что машина останавливается… на светофоре. Да-да!! Который прекрасно работал и горел красным. Профессор, показавший себя отчаянным водителем, послушно затормозил на широком и пустом перекрестке.

Мы как будто переехали через Волгу в другую реальность … или, точнее, вырвались из внезапного зыбкого кошмара в нашу, родную и обычную действительность. Там была темень – тут спокойно горели уличные фонари; там все рушилось и взрывалось – тут было тихо, и на холодно поблескивающую, широкую мостовую, кружась, ложился вполне себе рождественский снежок. Справа и слева, как положено, светились окна добротных многоэтажек. Мы были в обычном советском городе! В домах пьют и закусывают, а в телевизоре как раз бенефис Урганта…

Машин, правда, было что-то подозрительно мало, как и прохожих на улице – в Москве такое безлюдье можно увидеть разве что под утро. А тут, по моим подсчетам, был еще ранний вечер!

— А в Заволжском-то все зашибись, — вдруг услышал я удивленный голос Кати. Я повернулся к ней – она все еще с явной опаской, видимо, опасаясь выстрелов, едва-едва приподняла голову над задним сиденьем и изумленно вглядывалась в мирный пейзаж родного Заволжского района – благо, пули практически снесли заднее стекло ко всем чертям.

— Да, — рассеянно ответил профессор со своего водительского сиденья. Его пальцы нервно били по рулевому колесу. – Здесь полный… мир. Странно только, что машин нет. И… властей.

Говорил он с легкими странными паузами.

— Да какие вам власти еще нужны? – спросил я с сарказмом. – На совершенно пустом перекрестке ночью стоите на светофоре! В провинции раньше таким образом шпионов определяли.

Профессор как-то сжался впереди, но ничего не сказал, а Катя несмело хихикнула. И тут случилось еще одно «вдруг». Зазвонил телефон! Никто даже не понял сначала, что произошло, а проф резко обернулся.

Телефон звонил и трясся у меня в кармане рубашки. Я и забыл совсем про эту примету цивилизации!
«Алё!»

— Здравствуйте, Дмитрий, — сказала трубка строго. – Это Рахиль. Тимофей Петрович очень волнуется – вы уже взяли интервью?

Катя и профессор Иноземцев недоуменно смотрели на меня. Сквозь разбитые пулями стекла задувала пурга, и снежинки, не тая, кружились по салону автомобиля.

— Какое интервью?

— Вы что, пьяны? – взвизгнула трубка.

— Да нет, тут просто все перекрыто…У нас военное положение! — попытался я объяснить.

(Да, пьян)- сказала она кому-то в сторону, видимо, дражайшему Тимофею. И уже громче, мне:
— У нас работает радио, «Эхо Радонежа». Никакого военного положения нигде нет! Я вас очень прошу прийти в себя, Сергей. Я поверила вам! МЫ вам поверили!

— Да я что… Я уже рядом… Я…

— Как только получите запись – сразу пересылайте. Час интервью, не больше! И учтите, если не справитесь – никакого гонорара!

— Да в задницу ваш гонорар! – взорвался я. – Тупая курица! Вы даже не понимаете…

Тут телефончик мой жалобно пискнул, экран его потемнел. Кажется, я забыл его зарядить перед поездкой…

— Кто это был? – с чем-то вроде ревности в голосе поинтересовалась Катя.

— Да так, — сказал я раздраженно. – Вообще, проф, вам не кажется, что красный горит чересчур долго? Сколько мы уже тут стоим?

— Кажется, — ответил он. – Я думал, тут такой обыча…

Он осекся. Охнула рядом Катя.

А произошло вот что: во-первых, далеко впереди на пустой улице показался огромный черный автомобиль, из тех, что называются по-современному «лимузин», а по-старому «членовоз». Он быстро приближался к нам по встречке. И одновременно повсюду погас свет. Разом – как будто повернули какой-то гигантский рубильник. Потухли фонари, погасли окна в домах, пропал и красный глаз светофора. Все погрузилось в уже знакомую по той стороне реки серую мглу. Опять мертвенный пейзаж освещала лишь луна, которая временами растерянно выглядывала из-за смутного марева наверху в небе, похожего на смог. Или на дым каких-то гигантских пожаров? И черное авто на встречке было уже неподалеку.

Дальше начался очередной калейдоскоп. Проф хлопнул себя по лбу, обернулся, дико вращая глазами, и сказал:
— Волна идет волнами!

— Чего?? – спросил я.

— Волна идет волнами! Как я не догадался!

Я не успел ничего ответить на эту белиберду – потому что наш автомобиль вдруг ощутимо накренился вперед. Ни с того ни с сего, стоя на месте! Проф заорал, одновременно распахивая свою дверцу:
— Все из машины!! Быстро! Пошли!

Честно говоря, все эти внезапные приключения уже начали меня утомлять. Но спорить явно было не время: проклиная всё, я подхватил недоумевающую Катю в охапку и – уже в который раз! – выпал с нею из салона на мокрую и скользкую мостовую. Проф выскочил чуть раньше.

И очень даже вовремя! Потому что здоровенный кусок мостовой у самого перекрестка, включая ту часть, что под передними колесами, вдруг со странным скрежетом ухнул куда-то вниз, увлекая за собой и наш изрядно покоцанный драндулет, бывшее свежеиспеченное изделие Волжского автозавода, гордость шофера Сереги.

Я лежал на мостовой, придавив Катю, и, забыв пошевелиться, смотрел и не верил своим глазам – буквально в метре от меня ставший дыбом асфальт проваливался в ЯМУ – и в ней же исчезала «Лада»! «А как же проф?!» — пронзила меня мысль.

Но встать я не успел: послышался визг тормозов – это черный членовоз, мчавшийся нам навстречу, безуспешно пытался остановиться перед страшным провалом, вдруг возникшим буквально из ниоткуда. Мостовая была скользкая, но он был встал – если бы яма не продолжала стремительно расширяться; куски асфальта продолжали трескаться и проваливаться – так, словно под ними ничего давно не было, словно они висели над пустотой!

Тяжелый черный членовоз, украшенный по всем правилам – с бело-сине-красным флажком на капоте, черно-желтыми ленточками по обеим боковым зеркалам и иконой Георгия Победоносца посреди лобового стекла – прошел юзом с десяток метров и тоже ухнул в провал, который уже напоминал овраг посреди перекрестка. Вместо ожидаемого грохота я услышал странный всплеск.

По счастью, проф не пострадал в этом странном происшествии – я понял это, когда на самом краю ЯМЫ зашевелилась темная куча и послышался его голос:

— Вы живы?!

— Да, мы здесь.
Я вскочил и помог встать Кате. Профессор уже тоже стоял на ногах, почему-то покачиваясь. Мы с ужасом смотрели в провал, поглотивший оба автомобиля на наших глазах. Это была не просто яма: она буквально на наших глазах заполнялась водой… и от воды шел пар!

— Не подходите к краю! – крикнул профессор. – Обвал может продолжиться!

Сам он при этом именно к самому краю и подошел. Я сделал Кате знак оставаться на месте и с легкой опаской подошел к нему.

— Откуда пар? – задал я вопрос, прекрасно понимая нелепость своего любопытства.

— Это промоина, — вдруг услышал я сзади голос Кати. Чертовка, естественно, не стала меня слушать и тоже подошла к краю.

— Промоина?? – удивился я.

— Да, я читал об этом, — с трудом сказал проф. – Подземные коммуникации изношены, трубы лопаются, размывают грунт под дорогами, поэтому периодически происходят провалы… Так во многих городах вашей… нашей страны.

Я заметил эту оговорку.

— У нас на Советской в прошлом году грузовик провалился, — подтвердила Катя. – И на Урицкого была яма, я помню. Но, конечно, таких огромных никогда не было!

— Я понимаю, что промоина, — сказал я с досадой. – Но пар-то откуда??

Ответить мне не успели. Катя взвизгнула, и мы увидели, что в мутной луже… плывет человек. Видимо, только что вынырнувший на поверхность.
– Вот он! – закричал проф. – Помогайте!!

Мы вместе вытянули пловца на берег. Это оказался шофер лимузина. В черном же фраке и в доску пьяный. Ехал он, как выяснилось, с закрытой вечеринки, на которой «гуляли» (его выражение) все «отцы города» во главе, понятно, с партбоссами «Священной державы». Причем, как я понял, чуть ли не с самого Нового года.

— Постойте, да вы что ж, не знали, что в городе ЧП? – спросил я.

— Я ничего не знаю, — отвечал шофер. Вообще он был изрядно раздражен, все твердил, что у него «отпуск до 11-го» и что ехать он никуда не собирался, его заставили. Заставил сын второго секретаря по национальной идеологии, которому, вишь ли, «приспичило» именно сегодня лететь в Милан.

— Какой еще Милан?? – удивился проф. – Зачем Милан?

Сынок, однако, хотел именно в Милан («у этого падлы билет на пятое» — сказал со злобой шофер) – и вот он повез его в аэропорт. А такси не взяли, потому что «береговая линия оцеплена» — вот и решили взять папашин черный лимузин со всеми «вездеходами».

— Так вот почему, профессор, здесь никаких авто не было, кроме нас! – повернулся я к Иноземцеву. – Мост развалился, а там дальше, видимо, тоже блокпост! Мы бы прямо на них выехали!

— Погодите, — вдруг в чрезвычайном волнении перебила меня Катя, — это что ж, в машине – пассажир?!

— У вас в машине пассажир? – спросил я водилу и для убедительности взял его за мокрые лацканы пиджака.

— Да, — пьяно улыбнулся он. – Веньямин Алексеич. Как всегда – нажрался и спит на заднем сиденье.

Я оттолкнул пьяную скотину, и мы вместе подошли к самому краю ЯМЫ. Пара уже почти не было – вода, видимо, быстро остывала. Черная жидкость вообще мало походила на обычную воду – она казалась какой-то чересчур плотной, грязной и жирной. Ни малейшего следа потонувших автомобилей не было видно.

— Блин, какая ж тут глубина?! – вырвалось у меня.

На поверхности рядом с нами стали появляться странные маленькие кругляши. С тихим шелестением они поднимались откуда-то из глубины и матово поблескивали в неверном свете луны. Профессор наклонился и поднял один из воды. Поднес к глазам и близоруко прищурился.

— Это картофель, — сказал он через пару секунд. – Обыкновенная картошка.

— Откуда в яме картошка?? – поразился я.

— Видите? С одного бока картофелина как бы раздроблена? Явно след от пули. Видимо, несколько мешков картошки лежали в багажнике утонувшей «Лады». От удара багажник раскрылся – и вот… А иначе как бы вам удалось выжить на заднем сиденье под огнем трех автоматов?!

— Да что вы все болтаете?? – вскричала Катя. – Там человек в машине! Понимаете – человек! Его надо спасти!! Сергей! Александр Николаевич!! Что же вы стоите?

— Слушайте, ну почему мы? – возразил я. Признаться, нырять в черную воду мне совершенно не хотелось. – Да вот – у нас есть шофер Степан. Это, в конце концов, его подопечный. Степан! – позвал я. – А кто будет вытаскивать вашего… Веньямина Алексеича?

— Да я что, нанялся? – пробурчал шофер. – Я и не вытащу этого жердяя. Пошел он… Я вообще в отпуске до 11-го. Мне обсохнуть надо!

И, махнув рукой, Степан неверным шагом побрел к обочине – туда, где угадывались в ночи смутные подъезды жилого дома.

— Стойте, куда же вы! – закричала ему вслед Катя. Бросилась сначала за ним, потом в отчаянии снова к нам. Выглядело это смешно – как потерявшая хозяина маленькая собачка, ей-богу.– Мужчины! Ну он же захлебнется!

— Я – пас! – сказал я твердо. Плавал я даже в нормальной воде плохо, нырял еще хуже, а уж моржеванием заниматься – слуга покорный. — Вытаскивать какого-то барчука – слуга покорный!

Проф, правда, оказался более податлив. – Сейчас! Я сейчас, я его достану! – сказал он, повернулся к нам спиной и стянул с себя куртку, собираясь, видимо, раздеться до трусов.

И тут мы увидели чуть пониже его левого плеча, на свитере явственное красное пятно.
— Что это у вас?! – закричали мы с ней одновременно.

Профессор повернулся; такое же красное пятно – и отчетливая дырка! – были у него и на груди. Он охнул, колени его подогнулись – и он бессильно опустился на землю.

— Вы что, ранены? – сказал я, не веря своим глазам. В глазах у меня помутилось, и я, похоже, на время тоже отключился.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.