Невыносимый
19 декабря, 2015 10:09 дп
Олег Утицин
Олег Утицин:
после текста Диляры Тасбулатовой (здесь) о Ленине, её поклонники проявили интерес — а что же там лежит, в мавзолее? Ниже моя старая попытка ответить на этот вопрос.
… От 10 до — до 25 лет. К таким срокам молчания представители российских спецслужб приговаривают обычно своих сограждан, имевших возможность трудиться над проектом «Мемориал». Сограждане, конечно, добровольно бумаги подписывают, никто им рук не заламывает, но после подписи, десять лет не могут за границу выехать, а уж если выехали – молчок по поводу того, что они вытворяли на Красной площади. В мавзолее. Там, где написано слово «Ленин».
Позвольте представить:
Ульянов Владимир Ильич, он же — В. Ленин, он же — Н. Ленин, он же – В. Ильин, он же – В. Фрей, Ив. Петров, К. Тулин, Карпов, Старик и др. Рецидивист. Неоднократно судим. Работал на доверии. Не раз был объявлен в розыск, как нарушитель государственной границы, в частности. Теоретик красного террора. По оперативным данным, является вдохновителем серии заказных убийств, ряд которых был осуществлен и после его смерти. По оперативной версии, подозревался в шпионаже в пользу Германии ради мира во все мире и построения коммунизма на Земле. Сам же «совершенно неспособен жить в коммуне, не любит быть постоянно на людях» («Воспоминания о В.И.Ленине», Н. Алексеев, «Государственное издательство политической литературы, Москва, 1956 г.)
Для борьбы с другими шпионами, при первой же возможности создал структуру под аббревиатурой ЧК, которая за годы своего существования несколько раз скрывалась под другими названиями. Большинство ее руководителей были казнены своими же коллегами за шпионаж и измену Родине.
В ходе битвы за мир Ульянов сочинил текст «Социализм и война», где рекомендует превратить империалистическую войну в гражданскую. В 1918 году превратил. На следующий год, приказом Реввоенсовета, был принят в почётные красноармейцы 1 отделения 1 взвода 1 роты 195 стрелкового Ейского полка. От прохождения службы там самоустранился, опыта ведения боевых действий не имеет. Родился 22 апреля в 1870 года и воспитывался в интеллигентной семье педагогов, в итоге пришел к выводу, что: «интеллигенция – не мозг нации, а говно».
В 1922 был ранен интеллигентной полуслепой женщиной еврейского происхождения отравленными пулями. Занемог. Несмотря на усилия врачей, скончался 21 января 1924 года. Имеет многочисленных поклонников в ряде стран мира. По мнению мертвого интеллигентного поэта-самоубийцы Маяковского, «Ленин и теперь живее всех живых».
…И вот теперь «вечно живого» одни интеллигенты опять хотят закопать в землю. Другие пытаются им не позволить. По данным последнего опроса ВЦИОМ, «большинство россиян» (было опрошено 1600 человек из 150 миллионов), более 80 процентов, высказались за вынос останков Владимира Ильича Ульянова (Ленина) из мавзолея с последующим захоронением где-нибудь…
И тут-то, начинаются проблемы, о которых даже не подозревают и противники, и поклонники Ульянова.
Первая неожиданность – из какого мавзолея выносить, и какого Ленина хоронить?
Ленин — тройник
Только в Москве два мавзолея и три «Ленина». Кого откуда выносить?
Один мавзолей, который все знают, на Красной площади, а в районе Садового кольца столицы, под неприглядным зданием бывшего НИИ, есть еще один мавзолей – подземный.
— Там еще два Ленина лежат, — рассказал мне ученый, трудившийся над проектом «Мемориал» (как поняли читатели, это научный проект по сохранению останков Владимира Ульянова), — но я про это рассказывать не буду. Не потому, что подписка, а потому что я посоветовался с коллегами, и все пришли к выводу, что эта новая общественная волна о выносе Ленина чересчур политизирована, мы в ней не хотим принимать участие и называть свои имена…
— А которая по счету эта волна?
— Я даже не помню…
— Но все-таки, что еще за «два Ленина»?
— Ну, там – не двойники, там тела, один был забальзамирован в то же время, что и Владимир Ильич, а другой со сходными параметрами кожи… Там основной объем исследовательских работ проводился. Извините, но интервью я вам давать не буду…
Коллеги моего собеседника тоже все поголовно пошли «в отказ», но по крупицам удалось собрать вот что.
Вредные поклонники
С 1924 года, со времен первого бальзамирования тела Ленина, к сохранению останков были привлечены лучшие кадры отечественной науки, трудившихся над имиджем вождя, лицезреть которого на Красную площадь приходили сотни тысяч людей. Именно поклонники дела Ленина, по оценкам экспертов, больше всех и вредили Владимиру Ильичу своими посещениями.
Другой мой собеседник, ссылаясь на ныне покойного ученого Николая Степановича Лидоренко, рассказал, как однажды на заседании Политбюро, в середине 70-х годов, рассматривался вопрос о реконструкции мавзолея. Врачи на этой встрече сказали, что кожа вождя пролетариата деградирует на открытом воздухе. Влажность, перепады температур из-за того, что двери открываются и закрываются, люди заходят и приносят с собой холод с мороза или тепло летом. Все это действует отрицательно на кожу. Приняли решение — тело нужно, по-научному говоря, термостабилизировать, а по-простому — охлаждать или нагревать, в зависимости от времени года. Но как это сделать на открытом воздухе? Значит надо закрыть тело саркофагом. И тут Леонид Ильич Брежнев изрек фундаментальную фразу: «Только саркофаг должен быть НЕВИДИМ!!!». Говорят, что так и записали в решение политбюро. Это было началом нового направления науки, оптической науки.
Трудились над этой задачей лучшие оптики страны. Конечно, подключили всех — и государственный оптический институт в Ленинграде, от которого, говорят, сейчас только одни стены остались, и питерский «Ломо» (предприятие, выполнявшее секретные государственные оборонные заказы, для публики попроще делали бинокли, подзорные трубы и фотоаппараты – авт.).
— Ну и многие другие трудились над проектом…, — продолжает мой собеседник. – Зато какой саркофаг сделали! Стекло, которое не отличить от воздуха. Оно не преломляет свет, не поглощает — «чистый воздух». А дальше попробуйте сами домыслить и по поводу плащей-невидимок, которые появились в «оборонке», и самолетов-невидимок… И кому обязаны все эти направления в науке и технике? В проекте «Мемориал» проблема была только одна: что ни делай со стеклом, но торцы все равно видимы. Тогда, как всегда, в России приняли гениальное и простое решение. А давай, в торцах поставим солдат-охранников, и они загородят торцы. Так и было в Мавзолее, народ проходил, смотрел, а часовые сторожили торцы, загораживая их от публики, делая вид, что охраняют тело вождя. Торцы были невидимы восхищенному и непосвященному народу. И саркофаг тоже.
«.. И свет во тьме светит…»
А чуть раньше еще одна история случилась. Когда было неясно, сделают саркофаг или нет, и каковы будут параметры этого саркофага, то на всякий случай (и это было правильное решение), начались разработки ламп холодного свечения.
«Мы как-то привыкли, что солнце светит и греет, — рассказывает один из ученых, не проживающих ныне в России, — Так всегда по физике, если что-то светит, то оно и греет. Но вот прожектора, которые светили на Владимира Ильича, очень мешали, они сильно разогревало тело. Поэтому и свет в мавзолее не из-за траура, а из-за обогрева всегда был чуть-чуть неяркий. Это, не первое и единственное применение такого холодного свечения, но мавзолей дал серьезный импульс в этом направлении. Пошли абсолютно новые идеи, новые разработки, а потом их резко закрыли, когда увидели, что саркофаг работает. Ну, а люди, которые в это направление «вгрызлись», постепенно все разбрелись кто куда. Многие оказались на Западе. И сейчас для изготовления LED светильников (модное направление энергосберегающих технологий: светит, но почти не греет), покупает Россия какую-то устаревшую немецко-китайскую технологию (причем российские чиновники выдают ее за отечественные наноразработки – авт.), которая дает меньше 40 люменов на ватт, хотя в Америке уже хотят запретить лампочки меньше чем 45 люменов на ватт. В США уже серийно выпускаются с сотней люменов, а в лабораториях уже и 150 люменов на ватт работает.
Справка из Википедии:
Лю́мен (обозначение: лм, lm) — единица измерения светового потока в СИ.Один люмен равен световому потоку, испускаемому точечным изотропным источником, c силой света, равной одной канделе, в телесный угол величиной в один стерадиан (1 лм = 1 кд × ср). Полный световой поток, создаваемый изотропным источником, с силой света одна кандела, равен 4π люменам.
Сейчас в России эти устаревшие лампочки, которые по сути своей были «лампочками для Ильича», активно пропагандирует президент Дмитрий Медведев, считая их почему-то новым словом в науке. Слово, может, и новое, только сказано было давным-давно…
Еще один враг вождя
Влажность… Этого врага разоблачили химики-материаловеды. Как мне объяснили, влажность в воздухе – страшный враг для кожи вождя. Но ставить осушители нельзя — шумят, как и кондиционеры. Простые адсорбенты не работают, их надо все время менять. Тогда ученые начали разрабатывать уникальные пористые вещества, которые на молекулярном уровне химически стягивают молекулы воды на себя. На Западе сейчас один из этих химиков. А в то время он принимал участие в разработке неких молекулярных (уникальной пористости) веществ для поглощения воды.
— Тогда молекулярные разработки никто не называл нанотехнологиями, но это и есть настоящая наномолекулярная технология. – говорит он, — Потом, в России, быстро это направление закрыли за ненадобностью в мавзолее, но зато теперь в Германии оно очень активно продвигается, и уже не за горами концентраторы воды для пустынь, абсолютно новые установки для сборки микроэлектроники в условиях глубокого отсутвия влажности и т.д.
Из Мавзолея вот-вот выйдут концентраторы воды для пустынь, абсолютно новые установки для сборки микроэлектроники в условиях глубокого отсутствия влажности. В Германии выйдут, скорее всего.
Следующий участник моего журналистского исследования сообщил, что было еще и другое направление науки и техники, которое получило толчок в своем развития благодаря узнику мавзолея – Владимиру Ильичу. Вот фрагмент беседы:
«… Особых успехов в микроэлектронике никогда не было в Советском Союзе. Но вот одно направление всегда стояло особняком: это так называемые твердотельные источники холода или тепла, или термоэлектрические батареи на основе эффекта Пельтье, которые в зависимости от направления тока, могут или холодить или подогревать. До сих пор, если прийти на конгресс международной организации термоэлектриков, то там половина докладчиков, а также люди в президиуме, и руководстве американских, немецких, израильских и даже японских и корейских компаний — наши соотечественники. Откуда корни таких успехов в термоэлектричестве? Неужели так всем нужен был «партизанский котелок», который придумал академик Абрам Федорович Иоффе во время войны, чтобы обеспечить электропитание радиостанций в лесу. Конечно, нет. Да кого волнуют эти партизаны?.. Выйдут они на связь или нет. В крайнем случае, добегут через лес и сами все расскажут. Корни этого развития, и научные, и финансовые, конечно надо искать в другом направлении. И одним из таких – был Мавзолей. Все дело было в том, чтобы обеспечить равномерное температурное поле по коже вождя, когда его нос освещают прожектора, а за ухом тень, можно было только специальными устройствами. Никакие холодильные машины не подходили, они вибрируют, шумят и т.д. Все должно было быть компактно и бесшумно. И вот только термоэлектрическими модулями можно было обеспечить такое охлаждение или нагрев тела. Руководил этим направлением в мавзолее покойный ныне блестящий физик, один из последних отпрысков ученой семьи Иоффе, профессор Николай Васильевич Коломоец. Без преувеличения можно сказать, что 80 процентов нынешних термоэлектриков — его бывшие ученики, или аспиранты, или просто те, кому он направо и налево раздавал свои идеи. Все 90-ые безумные годы он, оказавшись в нашей стране ненужным, создавал термоэлектрическую науку в Корее и создал ее там. Но все это сделано не на костях, а на деньги Владимира Ильича…
До самой своей смерти главным куратором проекта «Мемориал» был Юрий Андропов, еще до того, как стал Генсеком ЦК КПСС. Денег не жалели. Много еще можно рассказывать: и об уникальной по тем временам электронике, и о системах регулирования, которые по сложности могут сравниться разве что только с космическими системами. Но… Нельзя. Да, мавзолей был точкой кипения научной мысли, и как всегда кипение распространилось по разным областям».
Как рассказал другой ученый, партия и правительство не жалели средств на поддержании объекта в форме. «Мы могли покупать спокойно даже самое дорогое американское оборудование, если оно нам было нужно. Но все это продолжалось только до 1989 года. А потом, при Горбачеве, все это обрушилось. И финансирование, и все институты, которые трудились над этой темой. Мы же с коллегами обслуживали четыре мавзолея в мире – в Москве, Болгарии (Димитров, бывший генсек ЦК болгарской компартии, вынесен из мавзолея), Вьетнаме (Хо Ши Мин) и Индии (Махатма Ганди)…
—
Был еще пятый мавзолей, — добавил потом другой интервьюируемый, — по нему много работали в конце 80-х. Я имею в виду Анголу – Агостинио Нето. Но, то ли по условиям договора не сумели найти точки соприкосновения Правительства СССР и Анголы, то ли потому что в 93-94 году охладели отношения с Анголой, но мавзолей в Анголе так и не достроили. И тело Нето, вроде бы кремировали.
А потом пришел Ельцин…
— Если бы была академия наук рабочих профессий, то 7-го разряда лекальщики были бы в ней академиками, — продолжает мой визави, — в советское время к ним и относились, как к академикам, они сидели в ЦК партии, на съездах партии, их не вызывали генеральные директоры и конструкторы к себе в кабинеты. Сами ходили к ним в их будочку и там обсуждали все тонкости производства. Так вот, с одним из таких лекальщиков, который с нами работал на программе мавзолея, я ходил в США по берегу Тихого океана, и он вспоминал старые времена. Сын у него спился в России и умер достаточно молодым. Жена умерла после смерти сына. Остался один внук, который закончил физтех и поехал программистом работать в Силиконовую долину. А дед, у которого кроме внука никого не осталось, поехал за ним вслед. В свои 80 с лишним лет. Во время прогулки он мне сказал: «А знаешь, когда я понял, что в России все накроется медным тазом?… Когда еще был Советский Союз и все выглядело нормально, к нам приехал на предприятие Борис Николаевич Ельцин. У нас был совсекретный музей, куда мы ставили все самые новые разработки, все супер, то, чего ни в одной стране мира не было. В этот музей всегда приезжали члены политбюро, секретари ЦК, министры. Я, вместе с нашим генеральным и нашими учеными, этих посетителей, как представитель пролетариата, от лица всех трудящихся над проектом, водил по этому музею, показывал, рассказывал. Партийные лидеры любили меня, я же всегда им «смачно» все объяснял. Они слушали, задавали умные и правильные вопросы. Идиотов среди них не было. Ни одного. А тут приехал Ельцин, еще первый секретарь горкома Москвы тогда. И он пошел не в музей. Он пошел в столовую, а потом в туалет. И разнес нашего генерального, что в туалете нет хорошей туалетной бумаги. Я понял все — пришла пора болтунов. И я сказал Ельцину, что я готов подтираться сраной газетой, главное, чтобы в музее стояли наши уникальные изделия. Его помощник меня отодвинул. Зря я тогда не досказал, что гордости мне не прибавит от того, какой туалетной бумагой я подтираюсь, а вот на каких самолетах мы летаем — на «боингах» или на советских, меня волнует…»
В Музее секретных инноваций первый секретарь горкома КПСС Б.Н. Ельцин интересовался буфетом и низким качеством туалетной бумаги.
«Скольково» и дети шпионов
У советско-российских ученых, трудившихся над проектом «Меморил», существует такой обет молчания перед наследниками ЧК – ученые десять лет являются «невыездными» и не должны проговориться о том, что там, в мавзолее. Если хорошо себя ведут, пусть, в условиях демократии и открытости нашего общества, едут себе куда хотят отсюда, только подписочку пожалуйста будьте любезны подмахнуть плюс еще на 25 лет о неразглашении тайны о Ленине. Эта схема сотрудничества науки и госбезопасности жива и до сих пор. Поэтому сразу поясню, те, с кем мне пришлось общаться уже за рамками этих обязательств.
В результате всех бесед стало понятно, что перезахоронение Ульянова Владимира Ильича первым делом нанесет еще один сокрушительный удар по столь пропагандируемой нынче политике инноваций и модернизации. Итак уже многие ученые, трудившиеся над проектом «Мемориал», уехали с территории СССР, созданного великой волей Ленина. Их осталось немного, интеллигентов, которые продолжают обслуживать мавзолей на Красной площади и некоторые другие мавзолеи. Но в Северную Корею, к примеру, уже ездят как частные лица по приглашению тамошнего правительства.
А вернуться в Россию работать, где им стараются создать привлекательный климат в том же Сколково, которые скептики уже окрестили в «Скольково», никто не хочет? Есть, оказывается, желающие, у которых всякое желание при встрече с Родиной, пропадает.
Вот история одного из «мавзолейных работников».
Заманили его в Москву, в свой родной институт. Сказали, что получили новое оборудование, есть деньги, давай возвращайся, есть молодые ребята толковые, жутко рвутся в работу, несмотря на то, что получают гроши. Решил попробовать. Взял отпуск и рванул на Родину. Ребята действительно собрались толковые. Поразило только обилие бывших людей в погонах. Они были всюду. По его словам, даже в старые времена такого количества разведчиков и гэбешников на своей работе не видел. Ну ладно, они ему не мешали – «пусть ходят по коридорам», говорит.
Так вот, оборудование, которое он увидел, его поразило, но смолчал поначалу. Все дело в том, что оборудование было совсем не новое. Ладно, начал работать. И все же, как всякий ученый, он человек въедливый, и решил поинтересоваться историей оборудования, после чего пришел к выводу, что прессе верить нельзя! «Журналисты пишут, что откаты 20-30, ну максимум 50 процентов в российской экономике. Это совсем не так. Я посчитал. Откаты 90-95%. Арифметика проста: объявляется тендер на закупку импортного оборудования. Побеждает тот, у кого ниже цена. Но чудес- то не бывает. Почему-то побеждают только одни и те же фирмы… Наших, отечественных, разведчиков в Западной Европе особо не жаловали, а вот в Восточной они все имеют серьезные позиции. Внешнеторговые фирмы с Россией — в их собственности, вернее, уже в собственности детей шпионов. Дальше схема выглядит таким образом — приходят эти граждане в какую-нибудь восточноевропейскую фирму и договариваются там купить за бесценок их старое оборудование. Поляки или чехи-то рады. Они должны были бы свалке заплатить, чтобы у них это оборудование забрали, а тут им предлагают его купить, ну и по бросовой цене его продают. Но это еще не все. Это оборудование у поляков-чехов тоже было не новое. Лет десять назад они его купили процентов за 10 от его стоимости во Франции или Германии, или Бельгии. Там его им подремонтировали (это обычная практика) и продали как секонд-хэнд. Дальше получается такой расклад — Россия по цене нового оборудования покупает то, которое вначале французы продали, например, полякам за 10 процентов, теперь поляки за 10 процентов от тех 10 процентов продали нам, а реально куплено за 100 процентов цены суперсовременного оборудования. Стоимость закупки сейчас составляет 1 процент от его цены, когда оборудование было только в стадии зародыша. Ну, пусть эти сынки гэбешников и потратили на перекраску этого оборудования и отмывку еще один процент, плюс транспортировка, таможня. Ну, кругом-бегом еще 5-8 процентов наберется. Вот и получается, что реальный-то откат 90-95 процентов. Какая наука может делаться за 5 процентов того, что осталось от сворованного? И куда приведет Россию эта социальная группа молодых бизнесменов по «лубянскому наследству»?
Я не смог найти ответов еще на кучу вопросов, которые скопились у меня, типа, а кто одевает и обувает объект в мавзолее, а что будет, когда его захоронят «где-нибудь», где вообще никакой охраны нет. Но самое главное я все равно спросил: «там хоть осталось, что хоронить?»
— Да бросьте вы, там кожа одна осталась…
— А внутри?
— Это уже к другим ученым. У нас допуска не было к этой теме.
На мой вопрос, предпринимались ли попытки клонировать Владимира Ильича Ульянова, все мои собеседники отвечали минутой молчания…
Олег Утицин
Олег Утицин:
после текста Диляры Тасбулатовой (здесь) о Ленине, её поклонники проявили интерес — а что же там лежит, в мавзолее? Ниже моя старая попытка ответить на этот вопрос.
… От 10 до — до 25 лет. К таким срокам молчания представители российских спецслужб приговаривают обычно своих сограждан, имевших возможность трудиться над проектом «Мемориал». Сограждане, конечно, добровольно бумаги подписывают, никто им рук не заламывает, но после подписи, десять лет не могут за границу выехать, а уж если выехали – молчок по поводу того, что они вытворяли на Красной площади. В мавзолее. Там, где написано слово «Ленин».
Позвольте представить:
Ульянов Владимир Ильич, он же — В. Ленин, он же — Н. Ленин, он же – В. Ильин, он же – В. Фрей, Ив. Петров, К. Тулин, Карпов, Старик и др. Рецидивист. Неоднократно судим. Работал на доверии. Не раз был объявлен в розыск, как нарушитель государственной границы, в частности. Теоретик красного террора. По оперативным данным, является вдохновителем серии заказных убийств, ряд которых был осуществлен и после его смерти. По оперативной версии, подозревался в шпионаже в пользу Германии ради мира во все мире и построения коммунизма на Земле. Сам же «совершенно неспособен жить в коммуне, не любит быть постоянно на людях» («Воспоминания о В.И.Ленине», Н. Алексеев, «Государственное издательство политической литературы, Москва, 1956 г.)
Для борьбы с другими шпионами, при первой же возможности создал структуру под аббревиатурой ЧК, которая за годы своего существования несколько раз скрывалась под другими названиями. Большинство ее руководителей были казнены своими же коллегами за шпионаж и измену Родине.
В ходе битвы за мир Ульянов сочинил текст «Социализм и война», где рекомендует превратить империалистическую войну в гражданскую. В 1918 году превратил. На следующий год, приказом Реввоенсовета, был принят в почётные красноармейцы 1 отделения 1 взвода 1 роты 195 стрелкового Ейского полка. От прохождения службы там самоустранился, опыта ведения боевых действий не имеет. Родился 22 апреля в 1870 года и воспитывался в интеллигентной семье педагогов, в итоге пришел к выводу, что: «интеллигенция – не мозг нации, а говно».
В 1922 был ранен интеллигентной полуслепой женщиной еврейского происхождения отравленными пулями. Занемог. Несмотря на усилия врачей, скончался 21 января 1924 года. Имеет многочисленных поклонников в ряде стран мира. По мнению мертвого интеллигентного поэта-самоубийцы Маяковского, «Ленин и теперь живее всех живых».
…И вот теперь «вечно живого» одни интеллигенты опять хотят закопать в землю. Другие пытаются им не позволить. По данным последнего опроса ВЦИОМ, «большинство россиян» (было опрошено 1600 человек из 150 миллионов), более 80 процентов, высказались за вынос останков Владимира Ильича Ульянова (Ленина) из мавзолея с последующим захоронением где-нибудь…
И тут-то, начинаются проблемы, о которых даже не подозревают и противники, и поклонники Ульянова.
Первая неожиданность – из какого мавзолея выносить, и какого Ленина хоронить?
Ленин — тройник
Только в Москве два мавзолея и три «Ленина». Кого откуда выносить?
Один мавзолей, который все знают, на Красной площади, а в районе Садового кольца столицы, под неприглядным зданием бывшего НИИ, есть еще один мавзолей – подземный.
— Там еще два Ленина лежат, — рассказал мне ученый, трудившийся над проектом «Мемориал» (как поняли читатели, это научный проект по сохранению останков Владимира Ульянова), — но я про это рассказывать не буду. Не потому, что подписка, а потому что я посоветовался с коллегами, и все пришли к выводу, что эта новая общественная волна о выносе Ленина чересчур политизирована, мы в ней не хотим принимать участие и называть свои имена…
— А которая по счету эта волна?
— Я даже не помню…
— Но все-таки, что еще за «два Ленина»?
— Ну, там – не двойники, там тела, один был забальзамирован в то же время, что и Владимир Ильич, а другой со сходными параметрами кожи… Там основной объем исследовательских работ проводился. Извините, но интервью я вам давать не буду…
Коллеги моего собеседника тоже все поголовно пошли «в отказ», но по крупицам удалось собрать вот что.
Вредные поклонники
С 1924 года, со времен первого бальзамирования тела Ленина, к сохранению останков были привлечены лучшие кадры отечественной науки, трудившихся над имиджем вождя, лицезреть которого на Красную площадь приходили сотни тысяч людей. Именно поклонники дела Ленина, по оценкам экспертов, больше всех и вредили Владимиру Ильичу своими посещениями.
Другой мой собеседник, ссылаясь на ныне покойного ученого Николая Степановича Лидоренко, рассказал, как однажды на заседании Политбюро, в середине 70-х годов, рассматривался вопрос о реконструкции мавзолея. Врачи на этой встрече сказали, что кожа вождя пролетариата деградирует на открытом воздухе. Влажность, перепады температур из-за того, что двери открываются и закрываются, люди заходят и приносят с собой холод с мороза или тепло летом. Все это действует отрицательно на кожу. Приняли решение — тело нужно, по-научному говоря, термостабилизировать, а по-простому — охлаждать или нагревать, в зависимости от времени года. Но как это сделать на открытом воздухе? Значит надо закрыть тело саркофагом. И тут Леонид Ильич Брежнев изрек фундаментальную фразу: «Только саркофаг должен быть НЕВИДИМ!!!». Говорят, что так и записали в решение политбюро. Это было началом нового направления науки, оптической науки.
Трудились над этой задачей лучшие оптики страны. Конечно, подключили всех — и государственный оптический институт в Ленинграде, от которого, говорят, сейчас только одни стены остались, и питерский «Ломо» (предприятие, выполнявшее секретные государственные оборонные заказы, для публики попроще делали бинокли, подзорные трубы и фотоаппараты – авт.).
— Ну и многие другие трудились над проектом…, — продолжает мой собеседник. – Зато какой саркофаг сделали! Стекло, которое не отличить от воздуха. Оно не преломляет свет, не поглощает — «чистый воздух». А дальше попробуйте сами домыслить и по поводу плащей-невидимок, которые появились в «оборонке», и самолетов-невидимок… И кому обязаны все эти направления в науке и технике? В проекте «Мемориал» проблема была только одна: что ни делай со стеклом, но торцы все равно видимы. Тогда, как всегда, в России приняли гениальное и простое решение. А давай, в торцах поставим солдат-охранников, и они загородят торцы. Так и было в Мавзолее, народ проходил, смотрел, а часовые сторожили торцы, загораживая их от публики, делая вид, что охраняют тело вождя. Торцы были невидимы восхищенному и непосвященному народу. И саркофаг тоже.
«.. И свет во тьме светит…»
А чуть раньше еще одна история случилась. Когда было неясно, сделают саркофаг или нет, и каковы будут параметры этого саркофага, то на всякий случай (и это было правильное решение), начались разработки ламп холодного свечения.
«Мы как-то привыкли, что солнце светит и греет, — рассказывает один из ученых, не проживающих ныне в России, — Так всегда по физике, если что-то светит, то оно и греет. Но вот прожектора, которые светили на Владимира Ильича, очень мешали, они сильно разогревало тело. Поэтому и свет в мавзолее не из-за траура, а из-за обогрева всегда был чуть-чуть неяркий. Это, не первое и единственное применение такого холодного свечения, но мавзолей дал серьезный импульс в этом направлении. Пошли абсолютно новые идеи, новые разработки, а потом их резко закрыли, когда увидели, что саркофаг работает. Ну, а люди, которые в это направление «вгрызлись», постепенно все разбрелись кто куда. Многие оказались на Западе. И сейчас для изготовления LED светильников (модное направление энергосберегающих технологий: светит, но почти не греет), покупает Россия какую-то устаревшую немецко-китайскую технологию (причем российские чиновники выдают ее за отечественные наноразработки – авт.), которая дает меньше 40 люменов на ватт, хотя в Америке уже хотят запретить лампочки меньше чем 45 люменов на ватт. В США уже серийно выпускаются с сотней люменов, а в лабораториях уже и 150 люменов на ватт работает.
Справка из Википедии:
Лю́мен (обозначение: лм, lm) — единица измерения светового потока в СИ.Один люмен равен световому потоку, испускаемому точечным изотропным источником, c силой света, равной одной канделе, в телесный угол величиной в один стерадиан (1 лм = 1 кд × ср). Полный световой поток, создаваемый изотропным источником, с силой света одна кандела, равен 4π люменам.
Сейчас в России эти устаревшие лампочки, которые по сути своей были «лампочками для Ильича», активно пропагандирует президент Дмитрий Медведев, считая их почему-то новым словом в науке. Слово, может, и новое, только сказано было давным-давно…
Еще один враг вождя
Влажность… Этого врага разоблачили химики-материаловеды. Как мне объяснили, влажность в воздухе – страшный враг для кожи вождя. Но ставить осушители нельзя — шумят, как и кондиционеры. Простые адсорбенты не работают, их надо все время менять. Тогда ученые начали разрабатывать уникальные пористые вещества, которые на молекулярном уровне химически стягивают молекулы воды на себя. На Западе сейчас один из этих химиков. А в то время он принимал участие в разработке неких молекулярных (уникальной пористости) веществ для поглощения воды.
— Тогда молекулярные разработки никто не называл нанотехнологиями, но это и есть настоящая наномолекулярная технология. – говорит он, — Потом, в России, быстро это направление закрыли за ненадобностью в мавзолее, но зато теперь в Германии оно очень активно продвигается, и уже не за горами концентраторы воды для пустынь, абсолютно новые установки для сборки микроэлектроники в условиях глубокого отсутвия влажности и т.д.
Из Мавзолея вот-вот выйдут концентраторы воды для пустынь, абсолютно новые установки для сборки микроэлектроники в условиях глубокого отсутствия влажности. В Германии выйдут, скорее всего.
Следующий участник моего журналистского исследования сообщил, что было еще и другое направление науки и техники, которое получило толчок в своем развития благодаря узнику мавзолея – Владимиру Ильичу. Вот фрагмент беседы:
«… Особых успехов в микроэлектронике никогда не было в Советском Союзе. Но вот одно направление всегда стояло особняком: это так называемые твердотельные источники холода или тепла, или термоэлектрические батареи на основе эффекта Пельтье, которые в зависимости от направления тока, могут или холодить или подогревать. До сих пор, если прийти на конгресс международной организации термоэлектриков, то там половина докладчиков, а также люди в президиуме, и руководстве американских, немецких, израильских и даже японских и корейских компаний — наши соотечественники. Откуда корни таких успехов в термоэлектричестве? Неужели так всем нужен был «партизанский котелок», который придумал академик Абрам Федорович Иоффе во время войны, чтобы обеспечить электропитание радиостанций в лесу. Конечно, нет. Да кого волнуют эти партизаны?.. Выйдут они на связь или нет. В крайнем случае, добегут через лес и сами все расскажут. Корни этого развития, и научные, и финансовые, конечно надо искать в другом направлении. И одним из таких – был Мавзолей. Все дело было в том, чтобы обеспечить равномерное температурное поле по коже вождя, когда его нос освещают прожектора, а за ухом тень, можно было только специальными устройствами. Никакие холодильные машины не подходили, они вибрируют, шумят и т.д. Все должно было быть компактно и бесшумно. И вот только термоэлектрическими модулями можно было обеспечить такое охлаждение или нагрев тела. Руководил этим направлением в мавзолее покойный ныне блестящий физик, один из последних отпрысков ученой семьи Иоффе, профессор Николай Васильевич Коломоец. Без преувеличения можно сказать, что 80 процентов нынешних термоэлектриков — его бывшие ученики, или аспиранты, или просто те, кому он направо и налево раздавал свои идеи. Все 90-ые безумные годы он, оказавшись в нашей стране ненужным, создавал термоэлектрическую науку в Корее и создал ее там. Но все это сделано не на костях, а на деньги Владимира Ильича…
До самой своей смерти главным куратором проекта «Мемориал» был Юрий Андропов, еще до того, как стал Генсеком ЦК КПСС. Денег не жалели. Много еще можно рассказывать: и об уникальной по тем временам электронике, и о системах регулирования, которые по сложности могут сравниться разве что только с космическими системами. Но… Нельзя. Да, мавзолей был точкой кипения научной мысли, и как всегда кипение распространилось по разным областям».
Как рассказал другой ученый, партия и правительство не жалели средств на поддержании объекта в форме. «Мы могли покупать спокойно даже самое дорогое американское оборудование, если оно нам было нужно. Но все это продолжалось только до 1989 года. А потом, при Горбачеве, все это обрушилось. И финансирование, и все институты, которые трудились над этой темой. Мы же с коллегами обслуживали четыре мавзолея в мире – в Москве, Болгарии (Димитров, бывший генсек ЦК болгарской компартии, вынесен из мавзолея), Вьетнаме (Хо Ши Мин) и Индии (Махатма Ганди)…
—
Был еще пятый мавзолей, — добавил потом другой интервьюируемый, — по нему много работали в конце 80-х. Я имею в виду Анголу – Агостинио Нето. Но, то ли по условиям договора не сумели найти точки соприкосновения Правительства СССР и Анголы, то ли потому что в 93-94 году охладели отношения с Анголой, но мавзолей в Анголе так и не достроили. И тело Нето, вроде бы кремировали.
А потом пришел Ельцин…
— Если бы была академия наук рабочих профессий, то 7-го разряда лекальщики были бы в ней академиками, — продолжает мой визави, — в советское время к ним и относились, как к академикам, они сидели в ЦК партии, на съездах партии, их не вызывали генеральные директоры и конструкторы к себе в кабинеты. Сами ходили к ним в их будочку и там обсуждали все тонкости производства. Так вот, с одним из таких лекальщиков, который с нами работал на программе мавзолея, я ходил в США по берегу Тихого океана, и он вспоминал старые времена. Сын у него спился в России и умер достаточно молодым. Жена умерла после смерти сына. Остался один внук, который закончил физтех и поехал программистом работать в Силиконовую долину. А дед, у которого кроме внука никого не осталось, поехал за ним вслед. В свои 80 с лишним лет. Во время прогулки он мне сказал: «А знаешь, когда я понял, что в России все накроется медным тазом?… Когда еще был Советский Союз и все выглядело нормально, к нам приехал на предприятие Борис Николаевич Ельцин. У нас был совсекретный музей, куда мы ставили все самые новые разработки, все супер, то, чего ни в одной стране мира не было. В этот музей всегда приезжали члены политбюро, секретари ЦК, министры. Я, вместе с нашим генеральным и нашими учеными, этих посетителей, как представитель пролетариата, от лица всех трудящихся над проектом, водил по этому музею, показывал, рассказывал. Партийные лидеры любили меня, я же всегда им «смачно» все объяснял. Они слушали, задавали умные и правильные вопросы. Идиотов среди них не было. Ни одного. А тут приехал Ельцин, еще первый секретарь горкома Москвы тогда. И он пошел не в музей. Он пошел в столовую, а потом в туалет. И разнес нашего генерального, что в туалете нет хорошей туалетной бумаги. Я понял все — пришла пора болтунов. И я сказал Ельцину, что я готов подтираться сраной газетой, главное, чтобы в музее стояли наши уникальные изделия. Его помощник меня отодвинул. Зря я тогда не досказал, что гордости мне не прибавит от того, какой туалетной бумагой я подтираюсь, а вот на каких самолетах мы летаем — на «боингах» или на советских, меня волнует…»
В Музее секретных инноваций первый секретарь горкома КПСС Б.Н. Ельцин интересовался буфетом и низким качеством туалетной бумаги.
«Скольково» и дети шпионов
У советско-российских ученых, трудившихся над проектом «Меморил», существует такой обет молчания перед наследниками ЧК – ученые десять лет являются «невыездными» и не должны проговориться о том, что там, в мавзолее. Если хорошо себя ведут, пусть, в условиях демократии и открытости нашего общества, едут себе куда хотят отсюда, только подписочку пожалуйста будьте любезны подмахнуть плюс еще на 25 лет о неразглашении тайны о Ленине. Эта схема сотрудничества науки и госбезопасности жива и до сих пор. Поэтому сразу поясню, те, с кем мне пришлось общаться уже за рамками этих обязательств.
В результате всех бесед стало понятно, что перезахоронение Ульянова Владимира Ильича первым делом нанесет еще один сокрушительный удар по столь пропагандируемой нынче политике инноваций и модернизации. Итак уже многие ученые, трудившиеся над проектом «Мемориал», уехали с территории СССР, созданного великой волей Ленина. Их осталось немного, интеллигентов, которые продолжают обслуживать мавзолей на Красной площади и некоторые другие мавзолеи. Но в Северную Корею, к примеру, уже ездят как частные лица по приглашению тамошнего правительства.
А вернуться в Россию работать, где им стараются создать привлекательный климат в том же Сколково, которые скептики уже окрестили в «Скольково», никто не хочет? Есть, оказывается, желающие, у которых всякое желание при встрече с Родиной, пропадает.
Вот история одного из «мавзолейных работников».
Заманили его в Москву, в свой родной институт. Сказали, что получили новое оборудование, есть деньги, давай возвращайся, есть молодые ребята толковые, жутко рвутся в работу, несмотря на то, что получают гроши. Решил попробовать. Взял отпуск и рванул на Родину. Ребята действительно собрались толковые. Поразило только обилие бывших людей в погонах. Они были всюду. По его словам, даже в старые времена такого количества разведчиков и гэбешников на своей работе не видел. Ну ладно, они ему не мешали – «пусть ходят по коридорам», говорит.
Так вот, оборудование, которое он увидел, его поразило, но смолчал поначалу. Все дело в том, что оборудование было совсем не новое. Ладно, начал работать. И все же, как всякий ученый, он человек въедливый, и решил поинтересоваться историей оборудования, после чего пришел к выводу, что прессе верить нельзя! «Журналисты пишут, что откаты 20-30, ну максимум 50 процентов в российской экономике. Это совсем не так. Я посчитал. Откаты 90-95%. Арифметика проста: объявляется тендер на закупку импортного оборудования. Побеждает тот, у кого ниже цена. Но чудес- то не бывает. Почему-то побеждают только одни и те же фирмы… Наших, отечественных, разведчиков в Западной Европе особо не жаловали, а вот в Восточной они все имеют серьезные позиции. Внешнеторговые фирмы с Россией — в их собственности, вернее, уже в собственности детей шпионов. Дальше схема выглядит таким образом — приходят эти граждане в какую-нибудь восточноевропейскую фирму и договариваются там купить за бесценок их старое оборудование. Поляки или чехи-то рады. Они должны были бы свалке заплатить, чтобы у них это оборудование забрали, а тут им предлагают его купить, ну и по бросовой цене его продают. Но это еще не все. Это оборудование у поляков-чехов тоже было не новое. Лет десять назад они его купили процентов за 10 от его стоимости во Франции или Германии, или Бельгии. Там его им подремонтировали (это обычная практика) и продали как секонд-хэнд. Дальше получается такой расклад — Россия по цене нового оборудования покупает то, которое вначале французы продали, например, полякам за 10 процентов, теперь поляки за 10 процентов от тех 10 процентов продали нам, а реально куплено за 100 процентов цены суперсовременного оборудования. Стоимость закупки сейчас составляет 1 процент от его цены, когда оборудование было только в стадии зародыша. Ну, пусть эти сынки гэбешников и потратили на перекраску этого оборудования и отмывку еще один процент, плюс транспортировка, таможня. Ну, кругом-бегом еще 5-8 процентов наберется. Вот и получается, что реальный-то откат 90-95 процентов. Какая наука может делаться за 5 процентов того, что осталось от сворованного? И куда приведет Россию эта социальная группа молодых бизнесменов по «лубянскому наследству»?
Я не смог найти ответов еще на кучу вопросов, которые скопились у меня, типа, а кто одевает и обувает объект в мавзолее, а что будет, когда его захоронят «где-нибудь», где вообще никакой охраны нет. Но самое главное я все равно спросил: «там хоть осталось, что хоронить?»
— Да бросьте вы, там кожа одна осталась…
— А внутри?
— Это уже к другим ученым. У нас допуска не было к этой теме.
На мой вопрос, предпринимались ли попытки клонировать Владимира Ильича Ульянова, все мои собеседники отвечали минутой молчания…